— Интересно, а что сказала по этому поводу бабушка?
— Сначала она вообще ничего не могла сказать, — радостно сообщил Колян. — Ну просто ни единого слова! Открыла малышу дверь, ахнула, замычала — и давай тыкать пальцем куда-то в сторону лестничной площадки! Оказывается, она хотела, чтобы ребенок разделся за порогом! К сожалению, мы ее не поняли, втащили малыша в прихожую, и, пока дедушка искал линейку, Масянец наследил в доме, как снежный человек!
— Погоди, а зачем дедушка искал линейку? — не поняла я.
— Как — зачем? Нам было интересно узнать, какой толщины слой глины на Масянькином комбинезоне! Оказалось — ты не поверишь! — почти повсеместно шесть миллиметров, как на хорошем бутерброде, удивительно ровный слой, нарочно так не намажешь!
— Ах, и дедушка с вами был, любознательные вы мои? — Я захохотала. — А бабушка…
— А бабушка, когда отмерла, очень нас ругала, — пожаловался муж. — Досталось всем! Малышу за то, что он испачкался, дедушке — за то, что он исследовал грязевые отложения, уложив малыша на ковер в гостиной, и даже мне — за то, что я нашел самый эффективный способ постирать испачканную одежду!
— Это как?
— Очень просто, поставив Масяньку в комбинезоне под душ!
— Ох! Бабушка, наверное, упала в обморок! — ужаснулась я.
— Да бабушка упала в обморок еще в самом начале, едва открыла дверь, — отмахнулся Колян. — Думаешь, почему она так долго молчала? Когда она пришла в себя, мы много чего услышали!
— Весело вам! — отсмеявшись, я вспомнила, о чем хотела расспросить супруга. — Колюша, мне нужна твоя помощь! У меня тут по работе возникла необходимость залезть в чужой компьютер. Проделать это надо быстро и выгрести из него все, что можно, причем я не знаю, что вообще там есть и где это искать. И как все то, что я выгребу, унести с собой?
— Берешь под мышку системный блок и утаскиваешь! — хохотнул Колян. — Просто и эффективно, только тяжеловато!
— Не годится, — покачала головой я. — Унести украденное надо тайно!
— Ну, тогда можно сделать так…
Минут пять я внимательно выслушивала инструкции, ключевые моменты даже застенографировала, и постепенно в моей голове сформировался достаточно подробный план действий.
— Спасибо, Колюша, — поблагодарила я мужа. — Целую тебя крепко, а ты поцелуй за меня Масяньку! Бабушке и дедушке привет, я вас очень люблю, не поминайте меня лихом!
— Эй, ты чего задумала? — встревожился чуткий супруг. — Что там у тебя происходит?
— Ничего особенного, — соврала я. — Целую вас, скучаю, увидимся! Надеюсь…
Я положила трубку, взяла бумажку с записями, внимательно ее изучила и составила приблизительный план нейтрализации нехороших людей, желающих лишить меня жизни, моего мужа — жены, сына — матери, Ирки — подруги, кота и собаки — хозяйки.
— Вот как нас много, целая толпа народа на моей стороне, — заметила я, пытаясь вселить в себя надежду на успех опасного мероприятия.
Авось получится!
Навещать помещенного в Первую городскую больниицу Бармалютку Мелюзгаврик поостерегся: не приведи бог, кто-нибудь начнет расспрашивать, что, собственно, делал пострадавший со товарищи в районе фатального падения тополя глубокой ночью!
Впрочем, по телефону он выяснил, что его милосский братец находится в реанимации и в сознание до сих пор не пришел. Стало быть, Бармалютка все равно не оценил бы Мелюзгавриковой заботы, вздумай тот ее проявить.
На самом деле жизнь и здоровье Бармалютки волновали Мелюзгаврика мало. Куда большее беспокойство вызывало нескрываемое неудовольствие шефа, вызванное очередным позорным провалом. Правда, на сей раз досталось на орехи в основном Морозову, который был назначен ответственным за организацию очередной попытки устранения неуязвимой журналистки.
Выпросив у разъяренного шефа пару дней на разработку нового плана, Мелюзгаврик между делом намеревался обстряпать собственные делишки, а именно добыть сумку, в которой идиот Жора по-идиотски же спрятал свои баксы. Нечего сказать, схоронил денежку!
Как заполучить пресловутую сумку, Мелюзгаврик придумал еще ночью, сидя на стволе собственноручно поваленного тополя и созерцая общую суматоху, вызванную синхронным падением дерева и балкона. Чтобы решить эту задачку, милосскому комбинатору нужно было знать, когда и где он сможет застать сумчатую бабу. Он внимательно отследил сцену с участием потенциальной жертвы, ее подруги и бодрого старикана, нанятого застеклить разбитые окна, и смекнул, что неугомонная баба в течение дня непременно наведается в свою квартиру, чтобы увидеть результаты ремонта. Таким образом, фактор «место» был определен, оставалось разобраться со временем.
Чтобы не пропустить ожидаемое появление жертвы, Мелюзгаврик с утра пораньше занял наблюдательный пост у перекрестка нужного дома по улице Гагарина. Дабы замаскировать свой интерес к этому объекту и не вызывать подозрений у местных жителей, он прикрепил себе на грудь собственноручно изготовленный картонный кружок с призывной надписью красным маркером: «Похудей с «Похудином!» и взял в руки карандаш и пачку бумаги. Назойливые представители сетевого маркетинга народу так надоели, что Мелюзгаврика, периодически изображающего желание проинтервьюировать зазевавшегося пешехода, немедленно начали сторониться и едва ли не перестали замечать вообще.
Трехчасовое топтание на тротуаре изрядно утомило кабинетного мыслителя. Мелюзгаврик даже испытал прилив сочувствия к ночным труженицам панели. Однако он все же добился своего: ближе к полудню к дому подкатила знакомая белая «шестерка», и из нее проворно выскочила не менее знакомая журналистка. Мелюзгаврик с трудом удержался, чтобы не потереть руки: вожделенная сумка болталась на плече у хозяйки!
Баба с сумкой помахала ручкой подружке за рулем и крикнула:
— Приезжай за мной через час!
«Шестерка» укатила, баба скрылась в подъезде. Мысленно поблагодарив ее за то, что она любезно проинформировала его, каким количеством времени можно располагать, Мелюзгаврик аккуратно открепил с майки картонный значок, опустил его и бумажную кипу в ближайший мусорный бак и шустро порысил в парк на Затоне.
Он знал, что ищет, и нашел искомое незамедлительно.
Японский мотороллер — ярко-желтый, блестящий, со сглаженными формами, похожий на игрушку, — Мелюзгаврик банально угнал. У него до сих пор не было подобного опыта, но процесс удалось осуществить на удивление легко.
Он пробежался по отдаленной аллее старого парка, где в кустах у реки, не слишком стесняясь редких прохожих и дневного времени, возились парочки. Высмотрел под развесистой ивой азартно шевелящиеся босые пятки разного размера и степени заскорузлости, поискал поблизости незатейливое транспортное средство — ему сгодился бы любой мопед — и неожиданно для себя нашел эту яично-желтую японскую игрушку.
Мотороллер, небрежно задвинутый в облепиховый куст, сиротел в некотором отдалении от места эротического шоу. Мелюзгаврик с удовольствием отметил присутствие ключа в замке зажигания и бесшумно вывел железного пони из импровизированного стойла.
Объемистый бюстгальтер, вылетевший ему вдогонку из-за завесы ивовых ветвей, увесисто шлепнулся на кожаный круп двухколесного друга, слегка промахнувшись ковшом чашечки мимо Мелюзгавриковой головы. Сбросив на землю затейливую конструкцию из кружева, проволоки и поролона, Мелюзгаврик оглянулся: его не преследовали. Эффектный полет лифчика, по всей видимости, знаменовал переход протекающего под ивой процесса в решающую стадию. Прикинув, что фул-контакт займет не меньше четверти часа, а потом спарринг-партнеры, вероятно, побегут купаться, Мелюзгаврик решил, что угнанного мотороллера владелец в ближайший час не хватится.
Откатив желтого мотопони подальше, Мелюзгаврик оседлал его, повернул ключ в замке зажигания и покатил по парку, а потом и по улицам. Он чувствовал себя в полной безопасности. Все шло по плану.
К активным действиям мы приступили еще до полудня. Угрюмо бормоча что-то по поводу
