Что в нем особенно нехорошего, я не поняла — район как район, обычные хрущевские пятиэтажки, тенистые дворики со скрипучими качельками и покосившимися турниками. Сочетание ущербных спортивно- развлекательных снарядов обеспечило нам эффектное аудиошоу: слева пищали и скрежетали качельками дети, справа гулко бухала палкой о пыльную перину какая-то энергичная старушка.
— Пойду-ка я побеседую с этой истребительницей перьевых клещей-сапрофитов, — решила я, присмотревшись к ретивой бабушке.
Выколачивая пыль из матраса с энтузиазмом старомонгольского сборщика дани, старушка так цепко поглядывала на нашу колоритную группу, что можно было не сомневаться: в случае чего она не затруднится составить словесный портрет всей честной компании, включая Фунтика. Я рассчитывала на то, что любознательная и внимательная пенсионерка окажется хорошим источником информации: Мурата Руслановича дома не оказалось, дверь нам никто не открыл, а уезжать восвояси, не встретившись с единственным кандидатом на роль главного организатора и распорядителя Марусиных похорон, нам не хотелось. То есть надо было узнать, можно ли поискать и, главное, успешно найти Мурата Руслановича в каком-нибудь другом месте.
— Муратик? Хороший мальчик, вежливый, не пьет, не курит, девок в дом не водит. — По моему запросу бабуля охотно выдала исчерпывающую характеристику субъекта.
Она даже приостановила процесс избиения перины, за что измученный громкими шумами похмельный Андрюха подарил мне признательный полупоклон.
— А где его можно найти, не подскажете? — спросила я.
И тут бабуля неожиданно проявила неприятную бдительность:
— А зачем вам его искать? Муратик наш хороший мальчик!
Она недобро прищурилась на меня, на трио Трошкина — Катя — Эндрю, даже не поленилась отыскать взглядом шуршащего в траве Фунтика. Очевидно, прикидывала, достаточно ли мы хорошие девочки, мальчики и собаки, чтобы сдать нам благонравного Муратика.
— Дело в том, что Мурат Русланович хотел приобрести четвероногого друга, — не моргнув глазом, соврала я. — Вот мы и привезли ему собачку посмотреть.
— Эту? — Бабуля без восторга оглядела Фунтика в милом мануфактурном убранстве.
Судя по выражению ее лица, смотреть было особо не на что.
— Это редкая порода из самого сердца Европы! — сказала я в защиту нашего песика.
— Между прочим, не шавка какая-нибудь, а Гобеленовый Бульдог а-ля франсе! — по собственной инициативе подсказала выдумщица Трошкина, прикрепленная к модному кобелю посредством поводка из широкой атласной ленты.
Наша невинная, в общем-то, ложь неожиданно заставила разговорчивую бабулю резко изменить оценку личностных качеств Мурата Руслановича.
— Ну, идиот! — вскричала старушка, порывисто взмахнув выбивалкой в опасной близости от моего уха. — Собака ему понадобилась! Жену бы лучше завел, бестолочь, а то как лестницу в очередь с соседями мыть, так у него вечно некому, а как двор загаживать, так вот вам, пожалуйста!
Бабка шумно вздохнула, окончательно рассвирепела и пугающе затрясла своей палкой:
— А ну, езжайте отседова с вашим холщовым бульдогом, нам тут своих четвероногих хватает! Вон, дружок Мураткин, Петька Филимонов, опять на карачках ползет! Набрался, скотина, средь бела дня, что за дом проклятущий, одни уроды тут живут!
— Летс гоу, пока целы! — посоветовала недоученная англоманка Трошкина, спешно утаскивая свою хвостатую тряпичную куколку в машину.
— Джаст момент, есть идея! — столь же конспиративно ответила я.
Меня живо заинтересовал четвероногий индивидуум, представленный как приятель Мурата Руслановича Петр Филимонов. Вытирая спину свисающими с веревок простынями, он неторопливо перемещался по бельевой площадке, неловко, но старательно выполняя на асфальте чередование простых физкультурных упражнений «упор-присев» и «упал-отжался».
Я напрямик через травку, слегка помятую Фунтиком, подошла к спортивно-бельевой площадке и остановилась на краю асфальта, терпеливо дожидаясь, пока четвероногий друг Мурата Руслановича подползет ко мне поближе.
— Привет участникам соревнований! — подсказала мне реплику вредина Трошкина, решив, будто я не знаю, как начать разговор.
— Спроси его: «А «Динамо» бежит?» — Эндрю тоже влез с непрошеной помощью.
— И он ответит: «Все бегут!» — добила подачу Катерина.
Я посмотрела на зубоскалов с укоризной и покачала головой:
— Знаете, кто вы? Три медведя! Никакой толковой помощи от вас, одни только медвежьи услуги!
— А чего сразу три медведя? — заспорила Катерина.
Судя по тону, у нее были какие-то свои претензии к косолапым.
— Тогда уж — три танкиста! — сказал Эндрю, похлопав ладонью по броне своего легкового танка.
— Три танкиста и собака! — засмеялась Трошкина, радуясь, что ее четвероногому другу наконец нашлось достойное место в истории.
— Три тнки! Ста! Три веселх дру! Га! Ик! Ипаж! Мшины бъево-ой! — тягучим голосом с неожиданными синкопами запел ползущий по-пластунски Петр Филимонов.
Взбешенная общим весельем, бабуся застучала палкой, как станковый пулемет, а я опять горько пожалела, что у меня с собой нет ничего огнестрельного. Очень хотелось кого-нибудь убить. Можно даже всех. Хотя бы для того, чтобы все замолчали, как убитые!
— Кстати, о друзьях! — стальным голосом пробряцала я, перекрывая пьяное пение. — Петя, где Мурат?
Внушаемый Петя не усомнился в том, что я имею право интересоваться местонахождением его друга, но ответил невежливо:
— Пшел к жо…
— Не выражайтесь, пожалуйста! — звонким голосом возмутилась бывшая пай-девочка Трошкина.
— Он сказал не «в», а «к»! — Чутким ухом филолога я заметила несоответствие предлога ожидаемому существительному. — Значит, это не то, что ты подумала. Петя, еще раз: где Мурат?
— У жо… Ик! — Икота помешала допрашиваемому закончить предложение.
— Ужо ушел? — предположил Андрюха, продемонстрировав шапочное знакомство со старославянским.
— Уж полночь близится, Муратика всё нет! — залихватски переиначила Пушкина Катерина.
«Проклятые медведи!» — злобно проворчал мой внутренний голос.
А внешний сам рявкнул вполне по-медвежьи:
— А ну, молчать всем! То есть всем, кроме Пети. Петя! В последний раз спрашиваю по-хорошему: где Мурат?!
— Да у Жорки он, чего непонятно! — не выдержала бабка. — У Жорки Сальникова, такого же охламона! Его хата на углу Украинской и Белорусской — настоящий притон!
— Этот Жорка тоже алкаш? — брезгливо морщась, спросила Трошкина.
— Хуже! — Рассерженная бабка выбивалкой нарисовала в воздухе крутой крендель. — Он травкой балуется!
Я машинально покосилась на лопухи, помятые резвым Фунтиком. Жизненный опыт подсказывал, что Жорка Сальников балуется с травкой как-то иначе, и это не могло не компрометировать дружественного ему жениха покойной Маруси. Известно же: с кем поведешься, от того и наберешься! Знакомиться с Муратом Руслановичем хотелось все меньше.
— Жориклас! Ныпацан! — помотав башкой, провозгласил Петя на смутно знакомом мне диалекте.
— Вот тут товарищ говорит, что Жорик — классный пацан, — специально для пай-девочек перевел с забулдыжьего на русский многоопытный Андрюха.
— Он ху…
— Не продолжайте! — взвизгнула нежная Трошкина, выразительным жестом отвергая интимные подробности.
