– Дед, если ты хочешь знать, сплю ли я с ним, так и спроси! – отрезала я с шокирующей прямотой.
– Нюнечка, я тебя не узнаю! – покраснев, пролепетал дедуля.
– И никто не узнает! – ухмыльнулась я, погладив блестящие черные косы, спадающие на грудь.
Бал-маскарад продолжался: на сей раз я явилась публике в образе странствующей индийской принцессы. Левик с Вовиком временно выкрасили мои каштановые волосы в черный цвет и припутали к ним две длинных толстых косы милейшего пасторального вида. Мою фигуру до самых щиколоток укрывало красивое сари из шестиметрового отреза натурального шелка с золотым купоном. Под многослойной шелковой обмоткой на мне была красная трикотажная футболка, узнаваемую «найковскую» галочку на которой удачно скрыли витки ткани. Под футболкой могучими холмами выпирали чашки бюстгальтера, наполненные вскладчину моими собственными скромными женскими прелестями и поролоном из старого матраса.
Поролон этот оказался страшно эротичной штукой, он щекотал меня с беспощадной игривостью опытного соблазнителя. Мне стоило большого труда удержаться от почесываний, не приличествующих благонравной девице из хорошей индийской семьи. Я уже жалела, что подчинилась настояниям тети Люси, которая утверждала, что индийская красавица непременно должна быть пышной, как бисквитный торт со взбитыми сливками, и приводила в пример некую Хему Малини и других незнакомых мне актрис с берегов Ганга. Не считая себя знатоком индийского кинематографа, я не рискнула спорить с хозяйкой, тем более что шикарный бомбейский шелк на сари выдала мне именно она. В свое время тетя Люся курировала по партийной линии администрацию Крайторгсина и собрала в своих закромах немало материальных свидетельств былой дружбы между народами.
Вообще мой нынешний костюм собирали с бору по сосенке: супермегалифчик дала Софи, красную – в тон шелку – маечку одолжил Левик, а позолоченные шлепанцы на деревянной подошве я выпросила у Вовика. Обувь была велика на четыре размера, и, когда я рассовала пальцы ног в соответствующие им перепонки, позади моих пяток остались площадки размером с кофейные блюдца. Это смотрелось несколько странно – до тех пор, пока Вовик в порыве вдохновения не пришпандорил на пустующие места по паре искусственных пионов с соломенной шляпы все той же тети Люси.
– Сойдет за индийский колорит! – уверенно сказал он.
Ради пущего колорита меня щедро украсили чехословацкой бижутерией, прицепили на ноздрю клипсу с кристаллом Сваровски, нарисовали большие очи кроткой лани и отметили красной помадой местонахождение крепко зажмуренной чакры.
– О боже! – ошеломленно молвил, увидев меня, дедуля.
– Помилуй мя, Шива! – сказал примерно то же самое Рома.
Он и сам был в гриме, но весьма простеньком, малобюджетном. Преображая моего рыжего друга с целью сделать его неузнаваемым для персонала «Флориды», знатоки и ценители мужской красоты Левик и Вовик постарались максимально сохранить Ромину естественную прелесть. В результате все изменения его внешности свелись к роскошному парику из длинных светлых волос и пиратской серьге в ухе. В тщательно отутюженном белом костюме, в свежем загаре, в парике и с серьгой Рома выглядел как звезда мужского стриптиза в свободное от работы время. Левик с Вовиком остались очень довольны.
– Дедуля, не дрожи! – Я подцепила престарелого родственника под руку и с усилием затащила его в открытую дверь. – Не смущайся, смелее, мы с тобой!
О том, что дедулю смущает как раз странная компания, в которой он оказался, я постаралась не думать. В конце концов, дедушка сам всегда выступал против расовой и социальной дискриминации, так с чего бы ему стесняться общества прелестной индуски и Тарзана из отечественных сексуальных джунглей?
Рома, отпустив дверь, крепким плечом подпер дедулю с другого боку, и мы плотной группой прошествовали через зал с игровыми автоматами в помещение со столами, затянутыми зеленым сукном.
– О, тут играют в покер? – Дед заметно оживился.
– Не надейся, за покер ты не сядешь, не приведи бог – выиграешь! – непререкаемым тоном прошептала я, увлекая дедулю к местному «Полю чудес». – Вот твое развлечение на сегодняшний вечер – рулетка. Давай, дед, не трусь! Не посрами фамилию!
– Кто смел, тот и съел! – поддержал меня Рома. – Закон джунглей!
– Закон джунглей – «Каждый сам за себя!», – неожиданно возразил ему дедуля. – А в нашем случае уместнее другой девиз: «Один за всех, все за одного!»
– Благородно! – Рома картинно склонил голову перед дедулиной мудростью.
– Ну же, ваше благородие! Действуй! – прошипела я, подталкивая благородного, но трусоватого дедулю к лобному, то есть игровому, месту.
– Господа желают сделать ставки? – осведомился крупье.
Упоминая «господ» во множественном числе, обращался он непосредственно к деду. Тот, невзирая на легкий мандраж, из нас троих выглядел наиболее вменяемым и максимально кредитоспособным. Бабуля, собирая супруга на курорт, не забыла положить ему в чемодан новый итальянский костюм из серо-розовой чесучи и летние туфли из осветленного крокодила, а благородное золото очечной оправы и наручных часов говорили сами за себя.
– Пожалуй! – глубоким голосом лектора, привычного к большим аудиториям, ответил дед после долгой театральной паузы.
Я с радостью отметила, что он взял себя в руки, и улыбнулась Роме. Он коротко кивнул дедуле:
– Удачи вам, Иннокентий Фомич!
Кто-то мог бы сказать, что у нас весьма необычное представление об удачной игре: дедуле предстояло до последнего цента проиграть пять тысяч полновесных долларов. Наличную валюту для этого беспримерного купеческого загула по моей просьбе нам любезно предоставила тетя Люся. К данной беспрецедентной любезности ее склонило то, что к своему прошению о краткосрочном беспроцентном займе я присовокупила клятвенное обещание сдать властям настоящих виновников смерти Василия Петрова.
– Я полагаю, что угон аквабайка – дело рук Экстремальчика Геры, – участливо сказала я побледневшей старухе. – Но я также полагаю, что ваш внук никого этим самым аквабайком не давил. Человек погиб вне всякой связи с его хулиганским поступком, виноваты в этом совсем другие люди, и, если вы нам поможете, они ответят за все. А Гера сможет вернуться домой. Думаю, переговорив с хозяином аквабайка, вы сможете по сходной цене получить у него разрешение на состоявшееся ночное катание задним числом.
Моя официальная речь произвела на хозяйку большое впечатление, а присутствие при сем деда- депутата убедило ее, что я не шучу. Впрочем, тетя Люся не забыла истребовать с дедули расписку в получении пяти тысяч американских денег. Дед подмахнул соглашение о займе бестрепетной рукой. Владелец «Флориды» Аскер Ачмизов аналогичной распиской гарантировал нам немедленный возврат всей суммы, проигранной в его казино.
Найденный мной рычаг давления на Аскера был металлически крепким. Буквально – алюминиевым!
– Хотите знать, откуда во «Флориду» текут фальшивые «пятаки»? – спросила я его, нисколько не сомневаясь в ответе. – Помогите нам, и я укажу, где искать источник.
– Она укажет! Умнейшая девка, можешь мне поверить! – убедительно поручилась за меня Софи.
После этого господин Ачмизов обещал нам всемерное содействие выразительными словами:
– Твой враг – мой враг!
– Двадцать пять, красное! – объявил крупье.
Я сердито посмотрела на деда: он поставил на красное и именно на двадцать пять.
– Новичкам всегда везет! – оправдываясь, сказал улыбающийся дедуля.
Чувствовалось, что он на удивление быстро осваивается в обстановке, далекой от тихих кулуаров Законодательного собрания.
В следующие полчаса нашему новичку везло безостановочно и совершенно неприлично. Дед, сгребая к себе кучки фишек, радостно сиял, Рома хмурился, а я грызла ногти и боролась с подозрением, что депутаты и доктора физико-математических наук имеют некоторые преимущества перед простыми смертными даже в казино. Вместо того чтобы проиграть пять тысяч баксов, дедуля выиграл две и не остановился на этом! Когда выигранная им сумма приблизилась к счастливому числу «три», в зале появился хмурый Аскер Ачмизов. Его бугрящиеся скулы и мохнатые брови, связанные морским узлом, явственно выдавали крайнее неудовольствие и сильнейшую тревогу. Я вполне понимала Аскера, он беспокоился, не нагреет ли
