Противоречия: Собрание стихотворений

«Я знаю, я умру, когда мои желанья…»

Folle! D'amore tentai la via,

Amai con tutta l'anima mia,

Per lunghe notti cupo vegliai,

Piansi, pregai…

L. Stecchetti

Я знаю, я умру, когда мои желанья
Добьются своего. Мои желанья – ты.
Ты – гордость и печаль, чужое мне созданье…
О, как лелеял я гниющие мечты:
Твой аромат, твой стыд, безвольность наготы,
Развратный, властный жест, молящие черты…
Но я сойду с ума от вопля обладанья…
Молчи, молчи, молчи, не прерывай рыданья!

В теченьи долгих лет, как паука тенета,
Всё, что имею я, стремилось к одному –
Прижать твой гибкий стан так грубо к своему
И вырвать слабый стон, как выпить мед из сота.
Ты, ты… изящная… вся мокрая от пота…
Вся распаленная… Я захочу – возьму!
И я, измяв тебя, с восторгом идиота
Я буду тихо выть в ласкающую тьму…

Но даже если я наутро встану чище,
Моложе и светлей от общей муки с ней,
То, сломанный, как трость, ведь я спрошу у дней,
У этих новых дней великой, новой пищи!
Что дальше? Что теперь? Я обладаю ей,
Но я ее любил на брошенном кладбище,
Сбирая надписи кладбищенских камней…
Я, мильонер вчера, я выиграл и… я нищий?

А если в этот мозг, упрямый, как мое,
Всегда единое, жестокое стремленье
В холодном, мыслящем, брезгливом утомленьи,
Как змеи, проскользнут печаль и сожаленье
И станет мне смешно волнение мое?
О, я умру тогда! Ведь это было всё,
Что ты могла мне дать! Обычное питье…
И я… я кинул жизнь… мгновению презренья?!.

«Я помню тишь, Манон, кокетливой мансарды…»

Я помню тишь, Манон, кокетливой мансарды,
Повечеревшее, огромное окно…
Неугомонное гремело где-то дно
Большого города, где жили миллиарды
Безмолвных, фосфорных, недвижимых огней,
Блуждали по стенам метания свечей,
И тени Рембрандта и призраки Мерлина…
О, я тогда стоял невольно на меже
Большой любви к тебе, Лизетта Беранже,
Мальчишка, нигилист, кокетка, Коломбина,
Но вспомнить я не мог, где я про нас читал?
И черт хихикнул мне, что в чем-то я солгал.

«Над трупом прадеда колдует троглодит…»

О нерассчетливый! Убить

Любовь ты смог.

Но в доме, где мертвец, не жить

Без злых тревог.

Т. Ефименко, «Жадное сердце»

Над трупом прадеда колдует троглодит,
Виденье Нитокрис над пирамидой бродит,
Над самой тягостной из древних пирамид,
Гамлета чуткий дух на кладбище приводит,
Преступник, говорят, всегда потом приходит
Туда, где вялый труп был ночью им зарыт…
Ах, труп для наших душ – властительный магнит!

Я, погруженный в транс, медлительный, громоздкий,
Как мысли старого и кравшего в аду,
Вбирая мир с трудом, как скучные наброски