завесу. Вскоре к ее преследователю присоединился еще один эскортный корабль.
Тем временем акустики на «Хэддоу» отметили попадания всех восьми торпед, и сигнальщик, осматривавший горизонт в перископ, доложил о появлении над слоем тумана грибообразных дымов и взлетевших вверх обломков. Все было очень хорошо, если бы не фрегат, который находился всего в 1200 метрах и вел по лодке интенсивный огонь. Рано или поздно один из его 120-мм снарядов должен был угодить в «Хэддоу». У Линча остались всего две торпеды в кормовых аппаратах. Одна из них и была тем новым секретным оружием, которого мы так долго ожидали. Несомненно, этот случай давал прекрасную возможность для испытания его эффективности. Были срочно произведены необходимые расчеты, и торпеда вышла из аппарата. Медленно тянулись минуты, но взрыва почему-то не было. Наконец в тумане со стороны кормы послышался сильнейший взрыв, а вслед за ним взрывы четырех глубинных бомб. О том, что случилось, нетрудно было догадаться. Торпеда прошла мимо первой цели, но попала во вторую. На корабле взорвались приготовленные для «Хэддоу» глубинные бомбы, решив участь корабля.
Фрегат немедленно отвернул и лег на обратный курс, чтобы оказать помощь своему партнеру, но на нем скоро убедились, что помогать, собственно, некому. «Хэддоу», оторвавшись от преследователей на расстояние 50 кабельтовых, пошла на погружение, а японец направился к своему конвою. Мы считали, что Линч уничтожил четыре цели, но объединенный комитет по учету потерь относит на его счет только два грузовых судна и фрегат.
Подводные лодки, оборудованные установками для обнаружения мин и предназначенные для действий в Японском море, продолжали поступать к нам. Подводные лодки «Сеннет», «Поджи», «Парго» и «Джэллао», успешно прошедшие испытания, рвались в район боевых действий, пока война еще не кончилась. Новейшие установки по сравнению со старыми имели большие преимущества. По помехам, создаваемым плавающими ящиками, мы научились обходить участки, где японские лихтеры разгружали всяческий мусор. При встрече со стаями дельфинов приемники установки типа «QLA» легко улавливали создаваемый ими шум, который разносился по всей лодке.
Ночью 18 июля во время обстрела 3-м флотом японского побережья подводная лодка «Гэбилан» капитана 3 ранга Пархэма едва не погибла от огня своих кораблей, как это случилось с подводной лодкой «Наутилус» у атолла Тарава. Когда адмирал Хэлси решил выслать оперативное соединение крейсеров на поиски судов противника, «Гэбилан» находилась примерно в 40 милях к северо-востоку от Токийского залива и занималась спасением сбитых летчиков. Мы немедленно передали на «Гэбилан» радиограмму с приказом оставить этот район и оповестили 3-й флот о ее местонахождении. Однако, по выражению адмирала Дика Эдвардса, «всегда найдется такой человек, до которого не доходят слова». В ту ночь два эскадренных миноносца оперативного соединения, обнаружив радиолокаторами подводную лодку, открыли по ней огонь. Билл Пархэм рассказывал потом, что, пока он при большой встречной волне загонял подводную лодку под воду, она раз десять попадала в вилку. На «Гэбилан» было 15 спасенных летчиков. Подобного рода происшествия, разумеется, не радовали нас.
Ночью 24 июня другая подводная лодка, несшая спасательную службу, опять-таки едва спаслась от орудий «буйствующего» 3-го флота. «Тороу» под командованием капитана 3 ранга Гранта находилась вблизи побережья острова Сикоку. Получив сообщение о гибели одного из наших самолетов, Грант оставил свою позицию и направился в указанную точку. Никого из экипажа сбитого самолета обнаружить ему не удалось. В 18.00 самолеты воздушного прикрытия «Тороу» улетели, оставив ее без прикрытия в районе, где должно было пройти оперативное соединение 3-го флота. В 19.00 Грант доложил по радио о положении, в котором оказалась его подводная лодка. Командование подводных сил Тихоокеанского флота отрепетовало его донесение тем, кого оно касалось. Но, несмотря на это, эскадренный миноносец «Колохен», обнаружив «Тороу» ночью, начал преследование. Командир эскадренного миноносца пытался установить принадлежность обнаруженной подводной лодки с помощью радиотелефона и станции опознавания, но на подводной лодке подобная установка по какой-то причине была выключена. С «Тороу» попробовали установить связь при помощи сигнального фонаря, но из-за плохой видимости световой сигнал не был замечен.
С дистанции 36 кабельтовых «Колохен» открыл огонь и с первого же залпа захватил «Тороу» в вилку. Увидев вспышки орудий, Грант погрузился и поэтому избежал попаданий. Глубинные бомбы не были сброшены. Очевидно, на эскадренном миноносце решили, что потопили надводное судно. Следуя со скоростью 18 узлов, «Колохен» не мог пользоваться своей гидроакустической установкой. Поэтому на опознавательные сигналы, поданные гидролокатором лодки, ответа не было.
В июле наш счет потопленных судов оказался самым низким по сравнению с предыдущими месяцами. По данным объединенного комитета по учету потерь, 14 подводных лодок потопили 13 торговых судов (в том числе три небольших танкера) общим тоннажем 28452 тонны и 9 боевых кораблей (в том числе эскадренный миноносец, два фрегата и подводную лодку) общим водоизмещением 6505 тонн.
Как по количеству, так и по тоннажу потопленных судов впереди была подводная лодка «Сеннет». В Японском море она потопила танкер, грузо-пассажирское судно и два транспорта общим тоннажем 13105 тонн. Добычи в этом районе становилось все меньше, и, несмотря на присутствие там пяти наших лодок, удалось уничтожить всего пять судов противника. Большая часть других судов и кораблей была потоплена в Желтом море, Сиамском заливе и Яванском море. Даже подводная лодка «Барб», обычно возвращавшаяся из боевого похода с отличным уловом, обнаружила чрезвычайно мало целей. Она вела патрулирование в Охотском море в районе пролива Лаперуза. Потопив небольшое грузовое судно и фрегат в первые дни июля, «Барб» не встретила больше ни одного подходящего судна.
Когда она крейсировала недалеко от острова Сахалин, внимание подводников привлекли поезда, следовавшие вдоль берега и, безусловно, перевозившие сотни тонн вражеских грузов. Но как потопить поезд? Решение созрело быстро: высадиться на берег и подорвать один из поездов. Эта диверсия нарушила бы железнодорожное сообщение противника и уничтожила бы некоторое количество подвижного состава, что могло заставить японцев перевозить грузы морем. Место высадки было выбрано там, где железная дорога подходила особенно близко к берегу и где местность удалось обследовать через перископ. Для переправы на берег могли служить две резиновые лодки, способные поднять 8 человек, а для подрыва поезда и железнодорожного пути — один из 25-килограммовых подрывных зарядов, предназначенных для уничтожения подводной лодки в случае крайней необходимости. Были вызваны добровольцы.
С наступлением ночи «Барб» подошла к берегу на 900 метров. На воду были спущены надувные лодки с диверсионной группой. Возглавлял ее лейтенант Уокер. В качестве условных сигналов были приняты крики ночных птиц. К несчастью, навигационное определение места корабля было неточным, а выбранные диверсионной группой береговые ориентиры оказались скрытыми дымкой. В результате подрывники высадились прямо у порога какого-то дома. Хорошо, что здесь не было собаки.
После непродолжительной разведки основная группа, оставив охрану у лодок, обошла дома и осторожно направилась в глубь острова. То, что с моря представлялось обыкновенной травой, оказалось высоким камышом, который при каждом движении производил сильный шум. Метров через 200 подрывники вышли на шоссе. Еще раз произвели разведку. Вокруг никого. Лейтенант Уокер тихо скомандовал: «За мной!», перебежал дорогу и нырнул в кювет. Преодолев еще 100 метров, подводники, наконец, вышли к железнодорожному полотну. Немного отдышались и начали копать. В ночной тишине звонкие удары кирок и лопат слышались настолько отчетливо, что их пришлось отложить в сторону. Стали копать руками. Вдали на путях появился мерцающий огонек. Приникли к рельсам — никакого звука. Опять за работу. Неожиданно появился поезд, приближавшийся со страшным грохотом. Все бросились искать укрытия. Поезд с высунувшимся из будки паровоза машинистом прошел мимо, и работа продолжалась ускоренным темпом. Наконец заряд заложен, цепи проверены, следы замаскированы и — в обратный путь. С трудом преодолели на резиновых лодках большие волны прибоя. Пройдя уже около двух третей обратного пути, подрывники заметили приближающийся поезд. Это было красивое зрелище: взрыв заряда, сопровождаемый взрывом паровозного котла, был сильнее, чем ожидали. В яркой вспышке пламени было видно, как высоко вверх взлетели обломки. Вагоны сгрудились, смялись и на глазах превратились в груду обломков. Японские газеты после этого сообщили, что крушение было вызвано авиационной бомбой. «Скрытная служба» снова осталась в тени.
После этой вылазки командир «Барб» решил захватить небольшой остров в Охотском море, на котором японцы содержали котиковый заповедник. Однако предварительное изучение объекта в перископ показало, что на острове, по всей вероятности, имеется сильный гарнизон: были видны многочисленные пулеметные
