преувеличивает наши возможности в области строительства подводных лодок.
Наши потери в подводных лодках по сравнению с потерями стран Оси были невелики: немцы потеряли 781 подводную лодку, японцы 130, итальянцы 85. Мы потеряли 18 процентов от всех подводных лодок, принимавших участие в боевых действиях. На них погибло 374 офицера и 3131 человек рядового и старшинского состава. Численность личного состава подводных сил Тихоокеанского флота не превышала 4000 офицеров и 46000 человек рядового и старшинского состава (непосредственно на лодках служило около 16000 человек).
Если сравнить данные объединенного комитета по учету потерь о числе и тоннаже потопленных судов и кораблей противника с нашими данными, представленными отделами по учету потерь на основе донесений командиров подводных лодок, то оказывается, что последние значительно преувеличены. Главное несоответствие заключается в оценке тоннажа отдельных потопленных судов. Общее же число судов и кораблей, которые мы считали отправленными на дно, совпадает с соответствующими данными комитета. Те же суда и корабли, потопление которых не подтверждается объединенным комитетом по учету потерь, очевидно, можно безболезненно отнести к числу поврежденных. Официальных данных относительно потерь японской стороны не имеется. Согласно материалам объединенного комитета, было потоплено 214 (577626 тонн) боевых кораблей и 1178 (5053491 тонна) судов противника, в том числе 116 танкеров; по моим подсчетам, произведенным на основе боевых донесений командиров подводных лодок, было повреждено 1200 (5200000 тонн) кораблей и судов противника.
По японским данным, в результате боевых действий подводных лодок США только в торговом флоте Японии было убито и ранено около 70000 человек. Потери среди личного состава боевых кораблей и войск, перевозившихся на транспортах, должны быть намного больше. Урон, нанесенный противнику подводными силами Тихоокеанского флота, которые составляли всего лишь 1,6 процента от общего состава ВМС США, заслуживает внимательного изучения с точки зрения возможностей кораблей этого класса.
Глава 20
С окончанием боевых действий на нас свалилось множество всевозможных дел, связанных с демобилизацией. Главнокомандующий Нимиц приказал выделить плавучую базу подводных лодок, чтобы принять от японцев их подводные лодки, находившиеся в военно-морской базе Йокосука. С этой целью плавбаза «Протеус» и спасательное судно «Гринлет» срочно вышли в японские воды на соединение с флотом адмирала Хэлси. Плавбазы нужно было направить также в Курэ или Сасэбо. Туда готовились выйти «Сперри» и «Коукал». В это время японская подводная лодка потопила тяжелый крейсер «Индианаполис», причем вместе с ним погибла большая часть личного состава, и я был назначен председателем следственной комиссии, которая занялась расследованием обстоятельств гибели корабля.
В довершение всего от начальника морских операций поступило распоряжение представить рекомендации по вопросу о том, какие подводные лодки и плавбазы следует оставить в строю. Командующий подводными силами Атлантического флота контр-адмирал Стайер просил встретиться для обсуждения этого вопроса в Вашингтоне, но я не мог в то время выехать из района Тихого океана и поэтому предложил ему и командующему подводными силами 7-го флота контр-адмиралу Файфу прибыть на остров Гуам. Там мы за три дня разработали планы демобилизации личного состава и передислокации кораблей. Эти решения были доставлены в Вашингтон контр-адмиралом Стайером. Планы не особенно хорошо отвечали как послевоенным настроениям, которые можно выразить словами «к Рождеству доставить наших ребят домой», так и требованиям экономии. Но не следует думать, что какой-либо другой план мог бы в то время полностью соответствовать обстановке.
Просьбы о демобилизации приходили пачками, так что в конце концов наши канцелярии стали похожи на почтовую контору какой-нибудь голливудской звезды, заваленную письмами поклонников. Каждому хотелось только одного — надеть гражданскую шляпу вместо фуражки и уехать домой. В один из таких дней, заполненных бурными событиями, пришло письмо, доставившее мне большое удовольствие. Я цитирую его:
Штаб 20-й воздушной армии,
Канцелярия командующего.
Вице-адмиралу Ч А. Локвуду,
Командующему подводными силами,
Тихоокеанский флот.
Дорогой адмирал Локвуд:
Я хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы сообщить Вам и частям, находящимся под Вашим командованием, о том, что высоко оцениваю великолепную работу, проделанную подводниками по спасению летчиков из состава 21-го бомбардировочного командования и 20-й воздушной армии.
Как мне стало известно, Ваши подводные лодки подобрали 131 человека из экипажей 22 самолетов В-29. Вами было организовано 490 спасательных постов. Трудно переоценить роль подводных лодок спасательной службы. Значение их действий не исчерпывается внушительной цифрой спасенных летчиков. Нельзя измерить тот моральный подъем, который появился у членов экипажей наших самолетов, когда они узнали, что Ваши подводные лодки обеспечивают маршруты полетов самолетов к целям и обратно.
С присущей Вам глубокой заинтересованностью в четкой работе службы спасения действовал и Ваш штаб, и я с удовлетворением передаю через Вас всему личному составу высокую оценку его усилий.
С благодарностью
Н.Ф. Туайнинг,
генерал-лейтенант
Мне доставило искреннее удовольствие это маленькое приветствие. Мои ребята много и упорно потрудились, чтобы наладить работу по спасению летчиков, — и не потому, что авиаторы были какими-то особыми людьми, а просто потому, что они принадлежали к нашей тихоокеанской армии. Как я уже говорил выше, я не представлял себе, насколько плохи были наши отношения с армией и армейскими ВВС, о чем я узнал после войны от своих друзей, работавших в Пентагоне и морском министерстве. Между тем 3-й флот «стоял на часах» на внешнем рейде Токийского залива. Японские эмиссары то и дело вылетали в Манилу для переговоров с генералом Макартуром, а радиосвязь все больше заполнялась приказами на высадку оккупационных сил в Японии.
Подводная лодка «Сегундо», направлявшаяся в Токийский залив, встретила японскую подводную лодку «I-14», которая несла черный флаг в знак капитуляции. Командиру Ничего не оставалось делать, как выслать на японский корабль призовую команду. Две другие японские подводные лодки типа «I-400» сдались нашим эскадренным миноносцам. Гарнизоны островов Рота, Маркус, Палау и атолла Уэйк также заявили о готовности капитулировать. Несмотря на слухи о массовых атаках смертников, у нас складывалось впечатление, что война действительно подвигалась к концу.
Однажды во время утреннего совещания адмирал Нимиц сообщил порядок церемонии подписания капитуляции Японии и пригласил меня лететь в Токийский залив на его самолете. По его мнению, подводные силы заслуживали того, чтобы их представитель присутствовал при подписании капитуляции. Со стороны главнокомандующего это было признанием тех заслуг, которые наши подводные лодки имели перед ВМС и всем государством в результате 45 месяцев боевых действий.
Я добился разрешения направить 12 подводных лодок в Токийский залив в качестве представителей тех наших товарищей, живущих и умерших, которые боролись за то, чтобы выиграть эту войну.
Наш гидросамолет сел в районе военно-морской базы Иокогама и подрулил к линейному кораблю «Саут Дакота», на грот-мачте которого развевался флаг адмирала Хэлси. Плавучая база «Протеус», на которой я должен был поднять свой флаг, еще не прибыла, но можно было видеть, как корабль шел по заливу к своей якорной стоянке. Я поднялся на борт «Саут Дакота», чтобы засвидетельствовать свое уважение командующему 3-м флотом. Адмирал принял нас в своей каюте. Выглядел он неважно, но был в прекрасном настроении.
