ему в качестве этикетки – но, тем не менее, дальше предположений мы пока не сдвинемся. Я охотно верю, что Руппа уделали именно из-за интереса к Даниэли, я почти уверен в том, что твое присутствие в данном случае никак не связано с происшедшим… ну и что?
– Стоп! – Роберт едва не подпрыгнул на диване. – Этикетки… для кого? Не для меня же, Ара! Обо мне они ни сном ни духом, это мы знаем теперь точно, потому что в противном случае мы бы сейчас с тобой не завтракали. Значит – для кого?.. А почему мы до сих пор не предположили, что Даниэли, именно Даниэли и был тем самым стукачом?
Ариф перестал жевать.
– Картинка получается логичная, – признал он после короткого размышления, – но до ужаса дикая. Даниэли играл в свою игру? Теоретически, он мог это делать – его профсоюз весьма влиятелен во всех портовых сферах. Но играть в одиночку он не стал бы, это просто нелепо. Следовательно, ключевая роль человека по имени Мэриэн Беллинг становится все более очевидной…
– Я летел сюда, желая потолковать с Сухаревым, – отстраненно заметил Роберт, – старая перечница всегда в курсе всего на свете, а мне почему-то ударило в голову послушать свежие сплетни… теперь выясняется, что Сухарев тоже что-то такое услышал. О Руппе, между прочим, я уже начал забывать – да что говорить, я вообще позабыл о деле Макса Даниэли, оно у меня зависло где-то на самых задворках памяти.
В кармане Арифа требовательно пискнул фон. Встрепенувшись, Кириакис поспешно вытащил аппарат и окутался аудиополем. После первых же слов абонента его брови скорбно сомкнулись на переносице. Глянув на него, Роберт скептически покачал головой и налил себе еще одну рюмку.
– На всем Бифорте имеется только один человек по имени Мэриэн Беллинг, – сообщил Ариф, отключая аппарат. – Женщина…
– Женщина? – Рюмка Роберта остановилась на полпути между столом и ртом. – Ого.
– Да… женщина, двадцати девяти лет, пять лет назад прибыла с Ламина и без всяких проблем вступила в бифортское подданство. Местопребывание данной особы неизвестно. Сейчас парни выясняют, кто она и что из себя представляет, но, боюсь, пока это пустышка – на нее нет ни полицейских ни налоговых материалов. Известно лишь, что легальным путем она планету не покидала.
– Мы ходим кругами, – произнес Роберт. – И хотя эти круги мы вроде как сужаем, но тем не менее до сути дела докопаться не можем, более того, с каждым днем ситуация обрастает все новыми и новыми сложностями. Прискорбно, милорд. Что мы будем делать сейчас, Ара? Время идет, а мы увязаем все глубже.
Ариф задумчиво побарабанил пальцами по столешнице.
– Наверное, искать того, кому предназначались Урбан и Кшись?..
– Что неизбежно выведет нас на делишки Макса Даниэли… логично. Тогда – заканчиваем завтрак, и поехали.
– К кому?
– К Арвиду Граберу, который сменил покойника на посту главы профсоюза. Он парень толковый, может, расскажет чего.
Спустя полчаса коптер Арифа медленно подплыл к серой громаде административной башни космопорта и опустился на полупустой площадке для транспорта особо важных персон, каковой лорд Ариф Кириакис являлся безусловно. Расторопные служащие распахнули дверцы машины и проводили высоких гостей к одному из центральных лифтов; господин шеф профсоюза ремонтных специалистов ждал их в своем новом, недавно перестроенном в соответствии с его вкусами кабинете.
Грабера они знали не первый год: когда-то молодой жучок начинал свою административную карьеру в качестве советника одного из тогдашних криминальных авторитетов. Чуть позже он осознал грозную силу профсоюзного движения и сумел поймать тот момент, когда молодые еще «рабочие» деятели остро нуждались в достаточно беспринципных парнях с университетскими дипломами – и, раз пригрев себе место, быстро стал своим на нечистой кухне профобъединений. Организованные им забастовки испортили немало крови неугодным мафии промышленникам и предпринимателям: вся, до последнего гвоздя, экономика Бифорта в той или иной степени прокручивалась через жернова портовой жизни, и люди, державшие в своих руках профсоюзы, в немалой степени держали за горло всю планету. Бифорт экспортировал все, что производил, и не намного меньше импортировал – в целом сальдо было положительным; каждый божий день многие сотни кораблей взрывали огромный порт грохотом своих моторов, и любое недовольство его персонала тотчас же становилось головной болью бифортских бизнесменов.
Приветливый молодой референт провел посетителей через двойную приемную и широко распахнул дверь хозяйского кабинета. Ариф расплылся в ехидной улыбке.
– Проклятье, Грабби, я и не думал, что ты способен так облысеть! Что, некогда заняться реконструкцией?
Моложавый пухловатый мужчина с большими залысинами у лба басовито хохотнул и выбрался из-за огромного письменного стола, агрессивно выпятив торчащий из-под расстегнутого камзола животик:
– Дела, дела… как они обстоят у вашей милости?
– А может, он ждет ребенка? – невинно предположил Роберт, вкручивая указательный палец в рыхлый пресс профсоюзного деятеля.
– Выпьете, господа? – Грабер отстранился и распахнул вделанный в обшитую светлой кожей стену бар.
– Только кофе, – серьезно ответил Ариф. – Ты должен нам немного помочь, Грабби. Возможно, ты разрешишь нам присесть?
– Тысяча извинений, – засуетился хозяин. – Прошу, прошу. Кофе сейчас принесут. Итак?
– Ты интересуешься ходом расследования по делу Даниэли? – спросил Роберт, падая во вращающееся кресло перед небольшим гостевым столиком.
Грабер стиснул пальцами переносицу и прикрыл глаза.
– Оно стоит на месте, – негромко сказал он. – Говоря по совести, Макс тут так все закрутил – вы себе не
