Словно бы некая неведомая сила пыталась предупредить о чем-то важном, что он всегда знал и только сейчас – проклятая забывчивость! – упустил из виду.
Андрей пытался сопротивляться, но чувство все усиливалось, порождая смутную тревогу каждый раз, когда Сергей брал в руки очередной рекламный проспект.
В чем дело?
Может, с девчонками что-нибудь?
Да нет вроде бы… Неприятное предчувствие нарастает, стоит ему переброситься парой фраз с Сергеем.
Круто повернув нить разговора, Андрей принялся расписывать прелести турецких курортов. Таинственное нечто заставило его долго и упорно уговаривать супругов купить другой тур, в Анталию.
Несмотря на явное сопротивление – сам виноват, клиенты уже были очарованы Критом, – даже, несмотря на то, что в случае такой замены фирма теряла в деньгах, ему все-таки удалось их уговорить. Сергей и Ирина, успокоенные его заверениями, подписали договор на индивидуальный семидневный тур в Анталию.
На пороге кабинета Андрей долго прощался с супругами, желал удачного отдыха, почти физически ощущая, как спадает напряжение, уходит куда-то неприятное предчувствие. Он передал супругов с рук на руки несколько удивленной Кате, наказав оформить все бумаги, – дальнейшая рутина уже его мало касалась.
Ситуация повторилась через несколько дней. Пожилая, но весьма живенькая старушка, наследница послевоенных карточек и советских очередей, практически уже готова была встать насмерть, но не отдать «Евротуру» ни одной лишней копейки.
Она вызывала симпатию – бойкая, веселая, языкастая бабушка, из тех, что за словом в карман не полезут. Богатенький сыночек снабдил горячо любимую мамочку деньгами и послал на курорт, доверив внука. И, хотя особенной бедностью великовозрастное дитятко не страдало, старушка билась как лев за каждый сэкономленный на скидке доллар, за каждую дополнительную бесплатную услугу или экскурсию.
По совету сына она тоже собиралась на Крит, но… после почти двухчасовых уговоров – согласилась на ту же Анталию.
Вечером, когда в конторе почти никого не осталось, к нему постучалась Катя.
– Андрей Игоревич, я понимаю, это не мое дело, но что такое с этим Критом? Вы всех отговариваете, предлагаете Турцию, а мне Март Викторович говорил: «Анталию – в последнюю очередь». Вы что-то такое знаете про Крит, да? Расскажите, пожалуйста. А то у меня подруга хотела туда поехать…
Пришлось выдумывать объяснение, причем Андрей остался в полной уверенности, что Катя ему не поверила. А поскольку в почти целиком женском коллективе младших менеджеров любую информацию сокрыть почти невозможно, то завтра обо всем будет знать пол-«Евротура», а еще через три дня кто- нибудь, скорее всего, Майя, донесет искаженный до неузнаваемости слушок до начальства.
Например, нечто вроде «А Андрей Игоревич, похоже, от „Нового туристического союза“ взятку получил. Всем теперь только их туры предлагает, в ущерб фирме даже…»
Так и случилось. Никто, конечно, ничего не говорил, но уже через день по косым взглядам коллег стало понятно: абсолютно все работники «Евротура» знают эту историю и, мягко скажем, удивлены поведением Андрея.
А в конце недели Март Викторович сам завел разговор на критскую тему.
– Что там за история у тебя приключилась? Мне тут сказали, что ты по каким-то причинам не рекомендуешь клиентам маршрут в Ираклион. Это правда?
– Да, было такое. Я предпочел послать людей в Анталию.
– А причины? Ты же понимаешь, Андрей Игоревич, – в плохом настроении шеф называл всех по имени-отчеству, даже Майю, – Анталия – маршрут протоптанный, там по меньшей мере сотня крупных фирм работает, не считая мелочи. Конкуренция такая, что приходится держать низкие цены – едва ли не себе в убыток. У тебя против Крита какая-то информация есть? Негатив? Поделился бы. Я понимаю, ты у нас человек науки, не представляешь себя без точных фактов и сведений, но, может, просто слушок какой- то уловил?
Андрей и сам не понимал, что на него нашло. Сейчас, по трезвом размышлении, ему казалось – кто-то манипулировал его желаниями, подсказывал, как поступить.
Но как объяснить все это Марту Викторовичу? От него простенькой легендой не отделаешься.
Ему удалось кое-как отговориться, да и не было времени беседы разводить – первая декада августа выдалась прямо-таки безумной. Но шеф явно взял этот случай на заметку.
Последний летний месяц шел к концу, осень все ближе подступала к городу. Ночью температура падала градусов до десяти, жаркая духота последних недель отступила, как надеялись все, навсегда, и можно было засыпать спокойно, без мучительной схватки с мокрыми простынями, без монотонного гудения кондиционеров. Листья еще и не думали желтеть, зато трехдневная череда дождей прибила к земле пыль и смог. Москва вздохнула с облегчением.
Восемнадцатого августа по «египетскому» мобильному телефону позвонил Петр Дмитриевич и настоял на срочной встрече. Что-то у них там случилось, нашли нечто неординарное. На встречу с полковником Андрей ехал с неприятным предчувствием. После Египта Комитет его почти не беспокоил, наружное наблюдение перестало попадаться на глаза – видимо, по приказу Петра Дмитриевича, – и Андрей уже поверил в глубине души, что, может, хоть до зимы удастся пожить спокойно. Теперь не дадут.
Выяснилось интересное. Пока Андрей развлекался в Египте и «наслаждался» мирной безмятежной жизнью, подчиненные Петра Дмитриевича, люди из пресловутого отдела аналитического риска, раскопали забавную штуку: оказывается в тексте «Девяти Неизвестных» говорилось отнюдь не о семи точках. Документ был сильно испорчен, восстановили его с трудом, по тем временам целые куски текста оказались совершенно нечитаемыми.
– В шестидесятые и техника была куда как хуже, и опыта у людей поменьше. – Полковник показал Андрею несколько фотографий непривычного темно-синего цвета. – Но теперь мы смогли сделать компьютерный анализ вот этих снимков, сделанных в отраженных УФ-лучах. Плюс удалось получить копии японского варианта позднего перевода списков Общества Девяти Неизвестных. Правда, само предсказание там зашифровано весьма иносказательно, но все новые данные в комплексе дали нам дополнительный ключ.
Полковник выдержал паузу, словно бы предлагая Андрею оценить и проникнуться важностью этой информации. Андрей не стал его разочаровывать.
– Есть какие-то результаты?
– Да, и причем весьма неожиданные. Обнаружились довольно явные намеки на еще одну точку.
– Вот это сюрприз! И где же?
– Точные координаты сразу определить не удалось. Видите ли, Андрей, в те времена никаких координатных сеток еще не было и не могло быть, поэтому авторы списков Общества описывали точки Удачи довольно сложным способом: указывали несколько заметных географических объектов поблизости – гор, озер, изгибов рек, и расстояние до них. Понятно, что с тех пор в географии кое-что изменилось. Да и расстояние обозначалось, естественно, в мерах длины, которые сегодня не используются. Как и с предыдущими точками: сразу же обнаружилось несколько похожих мест на Земле, подходящих под описание.
И все же путем исследования древних летописей, а также при помощи компьютерной модели географической карты Земли тех времен, Восьмая точка определилась.
Петр Дмитриевич развернул на столе карту Азии, указал на небольшой карандашный крестик.
– Здесь. Монголия, восточное крыло пустыни Гоби, недалеко от китайской границы, примерно в двухстах километрах от города Сайншанд. Информация произвела наверху эффект разорвавшейся бомбы. Нам дали карт-бланш на любые активные действия.
– В смысле? На поездку в Монголию?
– Именно. Мы уже начали пробивать исследовательскую экспедицию в Гоби через Институт земной геофизики РАН. Но вряд ли монголы будут чинить какие-нибудь препятствия, страна у них бедная, валюта нужна до смерти, так что все должно скоро решиться. В общем, готовьтесь, Андрей, готовьтесь. Предстоит
