вам еще одна командировка в пустыню. Где-нибудь через недельку. Согласны?
– Я-то, конечно, согласен. Вот только…
– Что «только»?
– Не знаю. По-моему, мне не надо туда ехать.
– Простите, Андрей, объясните подробнее. Скорее всего, это не совсем предчувствие. Дайте больше информации для аналитиков.
– В том-то и дело, что ничего конкретного я сказать не могу. Помните, с неделю назад я вам рассказывал по телефону о некоторых странностях на работе?
– Это когда вы упорно уговаривали клиента купить менее выгодный для фирмы тур?
– Да. Тогда у меня были примерно такие же ощущения. Если попытаться выразить словами… гм… никакого явного противодействия нет, мне НЕ страшно туда ехать. Я даже хочу съездить, так что и тут нет никаких преград. Просто какое-то смутное беспокойство, неприятный осадок в душе. Знаете, что такое «адреналиновая тоска»? Вот что-то подобное, только в несколько раз слабее…
Вечером полковник сообщил:
– Я немножко помучил своих аналитиков. По поводу ваших предчувствий. Так вот, они считают, что, возможно, в Монголии вам грозит какая-то опасность, и Удача, таким образом, предупреждает вас.
– Дельная мысль. Мне она тоже приходила в голову. И что вы решили?
– Если вы не отказываетесь, то я уверен, что нам очень важно побывать в новой точке…
– «Нам»?
– Да. Я тоже полечу с вами. Хочу иметь всю информацию из первых рук. А если что-то пойдет не так, то на месте у меня будет значительно больше возможностей влиять на ситуацию.
Несмотря на пессимизм Андрея, подготовка к экспедиции прошла просто-таки авральными темпами. Петр Дмитриевич решил, что если Удача будет совсем уж против поездки и начнут множиться какие-либо помехи в путешествии, если вдруг самолет задержат на полдня или вообще отменят, если что-нибудь в этом роде случится, тогда можно будет переиграть, попробовать зайти с другого конца.
Но все-таки слова Андрея беспокоили полковника, и, подстраховываясь, он чуть ли не лично проверял все юридические тонкости, чтобы не возникло проблем с монгольскими властями, дал указания Читинскому УФСБ арендовать лучший вертолет местного авиаотряда и оплатить механикам сверхплановую профилактику.
Подготовке ничего не помешало, оформление виз и разрешения на «геофизическую» экспедицию прошло без сучка, без задоринки, и точно в назначенный срок «ТУ-154», рабочая лошадка огромных пространств России, ушел в пасмурное небо домодедовского аэродрома.
Правда, всю дорогу – почти семь часов в самолете до Читы, час на бюрократические сложности и предполетную подготовку старенького «Ми-8», и еще три часа выматывающего перелета в Гоби – Андрея не оставляло какое-то странное предчувствие. Он постоянно повторял про себя: «что-то не так, что-то не так», иногда говорил вслух.
– Вот черт, с каждой минутой все сильнее!
Петр Дмитриевич дергался, переспрашивал, в чем дело, но Андрей, естественно, не мог ответить. Точнее – не мог ответить ничего конкретного. Опять, что ли, предчувствия пересказывать?
– Мне институтские времена вспоминаются. Точно такой же мандражик колотил перед экзаменами. Еще немного, и дрожать начну.
Последние слова Андрея услышал один из офицеров местного УФСБ, сопровождавший московских гостей.
– Ничего, потерпите. Сейчас солнце повыше поднимется, так согреемся, что мало не покажется!
Полковник усмехнулся, но промолчал. Андрей пробормотал вполголоса:
– Как все просто, а? Если б я действительно замерзал…
По совету местных коллег Петр Дмитриевич специально выбрал вечерний рейс в Читу, чтобы к утру уже вылететь в Гоби. Тогда дорога хотя бы в одну сторону не будет пыткой: конец августа в континентальной пустыне – испытание еще то. Не июль, конечно, когда с утра здесь чуть ли не ноль, а в полдень – сорок пять, но тоже не соскучишься.
Первую часть полета в кабине действительно держалась вполне сносная температура, даже несколько ниже комфортной – иллюминаторы запотевали от дыхания. Впрочем, внизу смотреть было не на что: голый, почти марсианский пейзаж, одноцветная, как на старой фотографии, бурая плоскость, изредка разбавленная немногочисленной зеленью чахлых кустиков. Безлюдные просторы наводили на мысль, что человеку нечего делать в этих местах, но вдруг, совершенно неожиданно, на горизонте возникало маленькое стойбище: несколько выжженных солнцем грязно-белых юрт, или разбегались под брюхом «Ми- 8» стада овец или коз.
В салон выглянул штурман:
– Минут через десять будем на месте. Приготовьтесь.
Вертолет снизился, сбросил скорость. Пустыня придвинулась ближе, заняв почти все пространство в иллюминаторах.
Турбины взревели, «Ми-8» завис неподвижно, потом стал медленно опускаться.
Чувствительный толчок, вертолет вздрогнул, чуть накренился… В оглушительном реве двигателей мало кто услышал странный крякающий звук, но сразу же следом за ним машину ощутимо повлекло вперед.
– Держитесь!! – выкрикнул кто-то из вертолетчиков.
«Ми-8» клюнул носом, пол салона ушел вниз, протестующе заскрипели амортизаторы кресел. За спиной Андрея кто-то выругался, помянув недобрым словом жесткий подлокотник.
И все. Вертолет замер неподвижно, остался лишь низкий свист медленно останавливающихся турбин.
Летчики выскочили в салон, штурман сразу же завозился с запорами выходного люка, а пилот спросил:
– Все в порядке? Никто не пострадал?
Пассажиры зашевелились:
– Да нет…
– Вроде целы.
– Что случилось? – спросил Петр Дмитриевич.
– Не знаю, сейчас посмотрим.
Штурман наконец открыл люк, летчики выпрыгнули наружу. Полковник выбрался следом, буквально через минуту вернулся и сказал:
– Авария. Мы здесь, похоже, застряли на какое-то время.
При посадке у вертолета подломилась стойка переднего шасси. Механик-монгол и специально на такой случай прихваченный специалист из Читы пообещали починить все часа за три, но просили пассажиров покинуть вертолет на время ремонта.
Комитетчик из местного УФСБ остался у машины, а Петр Дмитриевич, Андрей и офицеры сопровождения отправились вычерчивать рассчитанную аналитиками сложную кривую вокруг Восьмой точки.
Настороженные поломкой, фээсбэшники долго совещались друг с другом, выдвигали разные версии. Андрей почти не принимал участия в спорах, краем уха прислушиваясь к разговору. Конечно, авария беспокоила его не меньше, даже напугала немного – не каждый день все-таки попадаешь в такие передряги! – но, благодаря своим странным предчувствиям, он был к чему-то подобному готов.
Вдруг кто-то из офицеров произнес:
– Возить претендентов на Удачу и раньше было делом опасным. Чего мы удивляемся? Эта авария наверняка из той же серии. Просто Андрей Игоревич уже в Семи точках побывал, и защита у него куда как сильнее. Так что мы все должны его благодарить, что живы остались!
Петр Дмитриевич заметил:
– Если не считать того, что и самой аварией мы, скорее всего, обязаны ему. По крайней мере, можно сделать подобный вывод, исходя из прошлого опыта.
Андрей встрепенулся. Вся эта беседа не производила впечатления спонтанной, скорее уж ее разыграли специально для него, чтобы донести некую информацию.
