Мы все стояли, разинув рот, пока Прим не вошел в зал через арку слева. Улыбаясь, он подошел туда, где примерно можно было угадать главный конец стола, и встал там.
– Добро пожаловать. Я рад, что вы пришли. Пожалуйста, садитесь.
Мы выбрали себе места вокруг стола. Так же, как и остальные, я внимательно оглядел свой «стул», на который мне предлагалось сесть. Он был розовый, блестящий и очень походил на кусок коралла. То, что нам предлагалось сесть на эту штуковину, по-моему, могло вызвать у одних эротические ощущения, а у других незаурядные болевые – все зависело от того, насколько осторожно на нее опускаться.
– По-моему, вы найдете… – начал Прим, но его прервал вопль Лори.
Она попробовала сесть, но немедленно подскочила со стула.
– Он движется! – воскликнула она.
Прим хохотнул.
– Стулья автоматически приспособятся к вашим телам, как только вы сядете. Просто садитесь, и…
Я так и сделал, стараясь быть как можно аккуратнее. Стул именно так и поступил – приспособился к моей заднице, и даже раньше, чем она коснулась сиденья.
– Ну вот, видите?
– Интересно, – сказал я, пока стул пытался и дальше усадить меня как можно удобнее. Эти мелкие изменения происходили медленнее и тщательнее, чем первоначальное приспособление. Я немного увереннее опустился на сиденье, чуть поглубже провалился в него и очень хорошо устроился. Ощущение было странное, но мне было очень удобно.
Когда все уселись. Прим налил себе из графина янтарной жидкости.
– Мне кажется, вы найдете это вино немного пресноватым и весьма незрелым, но оно превосходно сочетается почти со всеми блюдами на этом столе, – он показал на такой же графин возле Джона, который сидел от него справа. На столе было еще несколько таких же графинчиков. – Пожалуйста, не стесняйтесь, берите все, что вам понравится. Я должен извиниться за отсутствие слуг – единственный, который у меня есть, в настоящий момент занят.
Я взял графинчик, налил в стакан справа – для Сьюзен, слева – для Дарлы и стакан для себя.
Прим поднял свой стакан.
– Предлагаю тост – за жизнь.
– Браво, браво, – сказал Шон.
Я вдохнул букет вина. Потом принюхался тщательнее. Я получил ощущение дня позднего лета… спелых фруктов, которые упали в саду, теплого дыхания цветов, яркого солнца, которое заходит за садовой калиткой, виноградника, в котором отяжелели кисти, свежескошенных лугов сена, день клонится к вечеру… что-то такое. Запахи были знакомые, но какие-то экзотические. Это было больше, чем запах. Это было переживание.
Я выпил вино и выпил вместе с ним эти ощущения. Вкус тоже был весьма своеобразен. Там были и плоды, и цветы, и покрытые росой листики мяты. Нюанс тертого имбиря, капля лимонного сока, капелька меда. В нем было еще много-много всего.
Наконец Дарла сказала:
– Я никогда… никогда-никогда в жизни ничего подобного не пробовала.
– Я очень рад, что оно вам нравится, – сказал Прим, весь просияв. – Оно такое хорошее, правда?
– Амброзия, – пробормотал Джон, уставясь в свой стакан.
– Как оно называется? У него есть название? – спросила Зоя.
Прим прищурил глаз.
– Мне думается… ну, приблизительный перевод был бы «сладкое дыхание земного лета».
– Как верно. Как чудесно.
– Откуда оно? – спросил Юрий.
– Существа, которые произвели это вино, были очень похожи на вас, и они были превосходными виноделами. Наверное, самыми лучшими, каких только знала вселенная. Как я уже сказал, они были очень похожи на вас. Собственно говоря, они были вашими потомками, почти на два миллиона лет позже пришло их время.
– Два миллиона! – ахнула Сьюзен.
– Да. Они все еще были очень людьми – очень. И они все еще помнили Землю, как видите. Они скорее всего посетили эту древнюю колыбель человека.
– Где Карл? – громко спросила Лори.
Прим снисходительно посмотрел на нее.
– Он будет здесь с минуты на минуту. Не стоит так волноваться, моя дорогая.
– Два миллиона лет после нас, – сказал Джон. – Страшно трудно поверить. Но вы говорите так, словно это время для вас – далекое прошлое…
– Так оно и есть, – ответил Прим. – Это было очень давно. Но время для меня… для нас… имеет очень небольшое значение.
– А кто такие «мы»? – спросил я.
Прим выпил вино и сел на свое место.
– Я думал, как лучше сформулировать в словах свои мысли. Что-нибудь подходящее, простое, – что передало бы значение без особого искажения. В вашем языке есть много слов для этого. Я же выбрал из всех слово КУЛЬМИНАЦИЯ. Это как раз то, что такое мы. Что такое я. Можете обращаться к нам или думать о нас именно этим словом – Кульминация.
Обычно я так и рвусь задавать очевидные вопросы.
– Кульминация чего, можно спросить?
Прим ответил мне серьезным твердым взглядом.
– Жизни. Сознания. Процесса. Мысли. Воли.
Я выпил залпом оставшееся в стакане вино.
– Так, значит?
Прим беззвучно рассмеялся, потом просто широко улыбнулся.
– Да. Так, значит, – он оглядел стол. – Пожалуйста, начинайте. Мы же можем есть и разговаривать.
– Вы – Бог? – спросила Лори.
– Что такое Бог? – ответил ей Прим вопросом.
– Э-э-э?
– Ты можешь определить смысл этого слова?
– Ну, знаете ли…
– Точно скажите, что это такое.
Лори покусала нижнюю губу, потом сказала:
– Вы и сами знаете. Тот, кто все создал. Такой тип…
– Тип?
– Ну, личность. Та личность, что создала вселенную. Все, что в ней.
– Создала?
Лори стала потихоньку терять терпение.
– Сделала. Та личность, которая сделала все живые существа. Это существо. То, которому вы молитесь, – она подняла глаза к небу. – Ну, вы и сами знаете.
– Вы молитесь Богу?
Лори вдруг смутилась.
– Иногда. Не сказать, чтобы часто.
Прим лукаво улыбнулся ей.
– Я вас просто дразнил. Я понял, что вы имеете в виду. И честным ответом на ваш вопрос будет такой – я пока этого не знаю.
– Вот дурацкий ответ, – сказала Лори капризно.
– Тем не менее, это единственный ответ, который я могу вам дать, прежде чем я кое-что вам
