«Здравствуй, Андрей!
Если бы ты знал, как приятно встретить здесь еще одного соотечественника. И вдвойне приятнее, когда этот соотечественник оказывается еще и товарищем по оружию. Пусть мы и служили в разных родах войск, но присягу-то мы приносили одному знамени — красному, на котором вышито: „За нашу Советскую Родину!“ Из твоего письма я понял, что вам вскоре придется покинуть этот Мир и идти своим путем дальше. Очень жаль, что нам не удастся встретиться. Хотелось бы пожать твою руку и поздравить с двойной победой.
Во-первых, над бандой. Здесь вы, прямо скажу, отличились. Сын Барсака рассказал нам, как все происходило. Молодцы, мужики! Наложили им по-русски. Дали прикурить по полной программе. Вторая ваша победа, это победа над местным населением. Наконец-то до них дошло, что бандиты на том весь расчет и строят, что с ними все будут драться каждый сам по себе. Я здесь уже давно, но все никак не могу взять в толк, откуда такая разобщенность? Пытался я им всем доказать, что только совместными усилиями можно одолеть бандитов. На словах все соглашаются, а на деле, все по-прежнему.
Я понял так, что кто-то должен взять руководство по объединению и командование объединенными силами на себя. Я бы за это взялся, но, в силу понятных тебе причин, не могу удаляться от вверенного мне корабля далеко и надолго. Теперь, как я понял, делом объединения занимается Барсак. Это даже лучше, что не вы и не мы. Барсака здесь знают давно, а мы с вами — личности загадочные, малопонятные. К Барсаку у местных жителей доверия будет больше.
Со своей стороны, я встречусь со старейшинами поселков своей округи (а она немалая). Буду говорить с ними от имени Барсака. Полагаю, что скоро вы получите от них пополнение. А пополнение вам понадобится в ближайшее время. Вы крепко наложили бандитам. А они не такие люди, что легко прощают обиды. Ждите их в гости со дня на день.
Мы тоже постараемся помочь вам, по мере возможностей. Сам понимаешь, охрану корабля я не могу серьезно ослабить. Пан Кубейро уже пытался его захватить. Он не произвел на меня впечатления человека, который после первой неудачи отказывается от второй попытки. Тем более что он, как я понял, знает, какими „семечками“ заправлен наш „огурчик“. Тем не менее ждите подмогу. Мы сумели восстановить сбитый нами вертолет бандитов. Это — серьезная десантная машина. С горючкой, конечно, проблемы, но взвод матросиков она к вам доставит.
О дальнейших планах. В силу тех же причин, вряд ли мы сможем выделить вам для наступательных операций больше одного взвода. Это, конечно, маловато, но ведь они в тельняшках! Зато оборону своей округи мы полностью берем на себя. За плотное перекрытие нашего направления ручаюсь. В этом плане можешь быть уверен.
Еще раз выражаю сожаление, что не удалось нам встретиться и посидеть по-русски, с чаркой водки. Жаль, конечно, но у каждого своя дорога.
Прощай, гвардии капитан. Прими наши морские наилучшие пожелания. Удачи Вам!
Да, Андрей. Если тебе повезет, и ты попадешь к нам, сообщи в штаб ВМФ, где находится лодка „Адмирал Новиков“. Я думаю, ее до сих пор по всей Атлантике ищут. Шутка сказать, пропало без вести и без следа двенадцать термоядерных ракет, да действующий реактор в придачу. У них, наверное, крыша скоро поедет, если уже не съехала.
Еще раз желаю удачи. Капитан 1 ранга Максим Шульгин».
Дочитав до конца, я усмехаюсь. Похоже, у Максима Шульгина от всех этих забот у самого уже крыша поехала. Интересно, каким образом я определю, даже если и попаду в желаемую Фазу, что это именно та, в которой бесследно пропала лодка «Адмирал Новиков»? Да если мы, чем Время не шутит, и попадем в эту Фазу, как он представляет мое сообщение? Является, Время знает кто, в штаб ВМФ и спрашивает: «У вас, случайно, лодка „Адмирал Новиков“ под командой каперанга Шульгина не пропадала без вести?» Там от одного только этого вопроса охренеют. Ну а дальше эта личность начнет нести примерно следующее: «Ах, пропала! Ну, тогда вы ее можете больше не искать. Она находится там-то и там-то… В общем, стоит в поле, в параллельном Мире».
Впрочем, и я бы повредился, имея на плечах такую ответственность. Двенадцать ракет с термоядерными боеголовками кому угодно крышу сорвут. Но во всем остальном письмо Максима Шульгина произвело благоприятное впечатление. Я перевожу его для Барсака на португальский язык, и мы все вместе прорабатываем план действий по разгрому банды Кубейро с учетом взаимодействия с командой подводной лодки «Адмирал Новиков».
А кубейрос не заставляют себя ждать. За час до открытия перехода дозорные доносят о приближении крупных сил противника. Мы теряемся. И уходить нельзя, и оставаться нельзя. Но Барсак с Виром принимают решение за нас.
— Нечего тут раздумывать, — твердо говорит Барсак. — Уходите. Что будет толку, если вы здесь свои головы сложите? Свое дело вы здесь сделали. Помогли нам, организовали настоящую армию, и огромное вам за это спасибо. Ну, что думаешь, Андрей? А если бы разведчики донесли о кубейрос не сейчас, а после того, как вы ушли бы? Вы что, вернулись бы? Идите и не сомневайтесь, мы справимся. А если и не справимся сегодня, то справимся завтра. Так, как раньше было, уже не будет.
Решение принято, мы уходим. Но кубейрос не оставляют нам времени. На этот раз они, наученные горьким опытом, приближаются быстро и сразу с трех сторон. У нас, как назло, зона перехода расположена между первой и второй линиями обороны поселка. Кубейрос уже атакуют, а до открытия перехода еще пятнадцать минут.
Нам приходится занять оборону. На этот раз кубейрос не пытаются атаковать поселок с ходу, в конном строю. Они спешиваются и атакуют по всем правилам, при поддержке трех 82-миллиметровых минометов. Центр обороны неподалеку от нас. Там Вир с пулеметом. Да еще и мой «калаш». Нарвавшись на плотный огонь, кубейрос перегруппировываются и наносят главный удар по правому флангу. Туда перемещается Барсак. Я тоже переношу свой огонь на правый фланг.
В этот момент Анатолий кричит:
— Есть переход!
В десяти шагах сзади нас колышется сиреневое марево. Пора уходить. Но как бросить наших товарищей в такой критический момент? Видя мои колебания, Вир кричит:
— Андрей, уходите! Я иду туда!
Он машет рукой в направлении правого фланга и перебежками меняет позицию. Я принимаю решение.
— Уходим! Лена, идешь первой! За ней — Сергей и Наташа! Потом Дима и Толя! За ними — Петр! Я ухожу последним и забираю установку.
Пулемет должен работать здесь до последнего момента. Лена кричит: «Прощай, Вир!» и исчезает в переходе. В этот момент Барсак оборачивается посмотреть, как мы уходим, и неосторожно приподнимается. Эх! Барсак, Барсак! Сразу видно, что ты не профессиональный вояка. Подставился! Пуля поражает его в правое плечо. Хорошо, хоть не в голову. Жить будет, но армия надолго останется без командующего. Хорошо хоть Вир остается здесь.
Вир уже занял позицию и режет наступающих кубейрос пулеметными очередями. Я помогаю ему, а мои товарищи покидают эту Фазу один за другим. Вот остаемся мы с Петром. Петр вроде как и не думает уходить. Он сосредоточенно бьет по цепям кубейрос точными короткими очередями.
— Петро! Марш отсюда! — кричу я.
— А ты?
— Я следом за тобой! Вперед!
Петр машет рукой и исчезает в переходе. Я тоже приподнимаюсь и собираюсь последовать за ним. Но в этот момент скопившиеся в центре кубейрос поднимаются в атаку. Я снова ложусь и переношу огонь в центр. Вир замечает это и кричит мне:
— Андрей! Уходи! Уходи, ради Времени!
— Сейчас! Отобью атаку и уйду!
— Не дури! Переход сейчас закроется! Смотри сам! Беги скорее! Центр я сам прикрою!
Оборачиваюсь. Сиреневое марево интенсивно колеблется и перемещается из стороны в сторону, меняясь в размерах. Шутки в сторону. Ребята там, а я с установкой здесь. Если переход захлопнется, мы потеряем друг друга навсегда. Выйти из той Фазы они уже не смогут. А что там за Фаза, одно Время
