Но необычайное ждало своего часа, чтобы еще случиться. Настолько необычайное, как попавший в рай адвокат.
Самозабвенно колотя в тамтамы, индейцы впали в такой экстаз, что не заметили, как их накрыла та самая необычная туча.
Мини-буря началась с оглушительных раскатов грома. На костер, шипя и булькая, обрушились с небес потоки воды. Ударила молния, попала в одного индейца и вышибла его из мокасин.
— Стойте! Сдается мне, что это послание богов! — воскликнул Великий Громовержец. — Я думаю, что это знамение!
Билл был счастлив получить весточку хоть от кого-нибудь. Свои амбиции, касающиеся посмертной славы, он уже удовлетворил вполне.
— Проклятье! — в отчаянии вскричал лекарь. — Маленький дождик всегда портит большой парад! О боги, разве мы сделали что-то не так, если вы заливаете дождем наш жертвенный костер?!
— Билл! — закричал Эллиот. — Смотри!
Билл глянул.
Да, на это стоило посмотреть.
— Ты прав! В повозке еще навалом «фостерского»!
— Да нет же, алкаш несчастный, нет! — верещал Эллиот. — При чем тут пиво? Туча! Ты на тучу посмотри.
Билл заморгал и попытался сосредоточиться на туче. Он увидел, что облачные клубы пришли в движение и из этого движения родилось лицо!
Посреди лица, обрамленного рыжими курчавыми волосами, торчал огромный клоунский нос, глаза были тоже как-то по-клоунски выпучены. Но в целом лицо вышло очень недовольное.
— Внемлите и трепещите! — прогремел шутовской бог и протрубил в рожок, спрятанный где-то внутри плотного облачка. — Я Кветцельбозо, шут-церемониймейстер всех ацтекских обрядов. Я послан Коаксиалькоитусом, чтобы сказать вам: вы все делаете не правильно!
— Не правильно! — воскликнул Буффало Биллабонг. — Святые небеса, мы их даже замариновали! Бог-шут только ухмыльнулся.
— Да уж. Даже тут чувствуется. Но вы не правильно выполняете ритуал. Рецепт выбран верно, но жертва должна приноситься в соответствии с угодным богам ритуалом.
— О дьявол! Конечно! Я совсем забыл про торты! — запричитал лекарь.
— Правильно! — подтвердил бог-шут. — Прежде чем совершить ритуальное сожжение, необходимо хорошенько уделать лицо жертвы кремовым тортом!
— Это же надо так обделаться! — простонал лекарь, в отчаянии хлопнув себя по лбу. — Забыть про кремовые торты! — Он рухнул на колени перед шутовским облаком. — Что еще упустил недостойный раб, ваше великоносие?
— Игрушечного цыпленка с оторванной головой!
У Буффало Биллабонга округлились глаза.
— Цыпленок! Ну конечно! Как я мог забыть проклятого цыпленка?! Да, сегодня я явно не в ударе!
— Да, на этот раз ты допрыгался, придурок. Приготовься понести наказание, нерадивый слуга.
Лекарь обхватил себя руками и закрыл глаза. Из облака прямо ему в лицо ударила струя газированной воды, а затем оттуда же вылетела дохлая макрель и звонко шлепнула его по лбу.
Божественный смех кровожадно загрохотал в долине. Билл и Эллиот тоже хихикнули.
И все же это лучше, чем смерть на костре, подумал Билл.
Ах, если бы удалось бежать — да еще и пиво с собой прихватить, — все было бы отлично.
Буффало Биллабонг сокрушенно вздохнул и жестом отправил ближайшего индейца за забытым реквизитом.
И тут Билл почувствовал легкое прикосновение у запястий. Веревка резко натянулась и через секунду упала к его ногам.
— Хм-м? — вслух удивился Билл.
— Тссс! — одернул его Эллиот. — Огонь и вода ослабили путы. Не двигайся и не пытайся бежать, пока я не дам знак.
— Слушаюсь!
— Прошу прощения, мистер Кветцельбозо, — заговорил Эллиот. — Но я хочу задать вам важный философский вопрос.
— Представляю себе, — ответило облако. — Ты, наверное, хочешь узнать, правда ли, что мир покоится на спине черепахи, которую держат слоны?
— Не совсем.
— Хватит, дружок, я не намерен играть в вопросы и ответы перед жарким. Что там у тебя?
— Ответь мне на очень простой вопрос. Если вы, боги, так могущественны, то как вы допустили, что сюда явилась кавалерия США?
Все головы — включая бога — разом повернулись в сторону пыльной равнины.
Билл и Эллиот сбросили веревки и помчались что было сил, как будто от этого зависела их жизнь. Хотя, надо сказать, так оно и было.
Глава 11
Биллу порядком опалило зад. Он бежал, отдуваясь, налитый пивом живот хлюпал и тяжело раскачивался. Рядом надсадно хрипел на бегу Эллиот. Над головами свистели стрелы, бог-клоун метал им под ноги молнии, а они мчались в ту самую сторону, куда бежать никак не стоило: прямо во владения Кью- тип, которая уже спешила им навстречу, издавая грозный рык и злобное шипение.
В конце концов, выбиваясь из сил, размышлял Билл, лучше было бы подохнуть на костре, упившись «фостерским», чем лопнуть на бегу, не успев даже толком родиться.
— Дверь в туннель! — прокричал Эллиот, на бегу увернувшись от стрелы. — Ты говорил, что знаешь, где она!
Билл, спотыкаясь и проклиная все на свете, уворачиваясь от стрел, был слишком занят, чтобы отвечать.
— А, чтоб черти побрали этих ацтекских богов, еще одного несет! — простонал Эллиот. — Билл, ты говорил, что вход где-то рядом с этой ящерицей! Так где же? Говори скорее, а то придется выбирать между дикарями и этим монстром!
Билл и сам видел, что Эллиот прав.
Кью-тип, заметив человека, который давеча так ловко избежал ее клыков, пришла в сильнейшее возбуждение. Она радостно зарычала и кинулась к ним с явным намерением схватить, разжевать и переварить прежде всего Билла, чего бы ей это ни стоило.
— Туннель! — вскричал Билл. — Вон там! Там он! Дрожащим пальцем он попытался указать то место, где видел таинственный вход в иной мир, как в свое время выразилась Кью-тип.
— Билл! — крикнул Эллиот. — Я ничего не вижу! Он кричал отчаянно, на бегу содрогаясь одновременно от ужаса и отвращения, что не очень-то просто.
— Я не вижу никакой двери! Зато вижу божество! Это настоящий монстр!
И верно: щелкая слюнявыми челюстями, вытянув скорпионовые лапы, на них неслась Кью-тип в шипящей змеиной юбке.
— Убейте их! — разорялся Громовержец. — Пристрелите их!
Лавина стрел вспорола воздух. На сей раз Биллу даже не пришлось уворачиваться, ибо с ним приключилось нечто весьма уместное в данных обстоятельствах: он споткнулся. Споткнулся о камень и упал, умудрившись заодно свалить и Эллиота. Это был подарок судьбы. Туча стрел пронзила пустое пространство, за секунду до этого занятое их телами, и с хрустом впилась в тушу ацтекского божества по прозвищу Кью-тип.
