любой комикс!
— Да нет же, осел ты этакий. Мы на космическом корабле. Мы не попали в прошлое! Этот придурочный Портал Времени забросил нас совсем в другое место! Не было тут никакого хиппи: он отправился совсем в другое время и в другое место!
— Ешь твою, — пробормотала идиотская голова, — этот парень так и сыплет длинными словами. Что значит первое слово? Самое длинное, «данетжеоселты»?
Билл, как ни тужился, ничего понять не мог.
— Послушай, Эллиот, но кому понадобилось запихивать пустыню и ущелье в космический корабль?
— И как только тебя пускают на космические корабли? Вот о чем я себя постоянно спрашиваю, Билл.
— Послушайте, — встрял Боб. — Мне страшно неудобно влезать в разговор, но мне еще чертовски много убирать, прежде чем я получу свою тарелку каши и стакан молока перед сном. Вы хотите, чтобы я отвел вас на мостик, или нет? Эллиот даже подпрыгнул от радости.
— Ты слышал? Ты слышал, Билл? Он сказал — мостик. А мостики бывают только на кораблях. Значит, это — космический корабль!
— Мостики и на речках бывают, — угрюмо буркнул Билл, так до конца и не врубившись, в чем дело.
— Мне кажется, я должен вас предупредить, — сказал Боб. — Наш капитан немножко странный. По-моему, так и вовсе сумасшедший. Уж я-то знаю, можете мне поверить. Мне есть с чем сравнивать — вот он образец, всегда со мной. Но мы, муу-тяшки-двойняшки, знаем свое место. Вкалываем помаленьку, о прошлом стараемся не думать, по воскресеньям ходим в церковь, не шалим и не суем нос не в свое дело. А это не так-то просто, когда у тебя их два, — правда, Билл?
— Точно, Боб. Как скажешь. Только давай без длинных слов, без всяких там 'я', «мы».
— Ну что, пойдем, что ли? — нетерпеливо предложил Эллиот. — Но сначала скажите, нельзя ли взглянуть на солнце? Мне очень интересно, как оно у вас устроено, на вашем корабле?
— На солнце? Конечно! Машинист солнечной тележки — мой хороший приятель.
— Как ты сказал — машинист?
— Да ладно, пошли... Я лучше покажу вам, сами все увидите, — махнул рукой двуглавый муу- тант.
Билл и Эллиот двинулись по коридору вслед за нелепой фигурой.
Прогулка была долгой и утомительной, но в конце концов они все-таки добрались до двери, которая отворилась со страшным скрипом, когда Билл-Боб, ухватившись за ручку, навалился на нее всем телом.
Они вошли.
Билл повидал немало интересного на своем веку, но такое видел впервые. Билл-Боб, Эллиот и Билл стояли на площадке, всего в метре над поверхностью, простиравшейся до самого горизонта. Она вся была покрыта блестящей голубой фольгой, из которой то тут то там торчали ржавые гвозди. Выглядело это очень странно. Вдаль уходили ржавые рельсы. Билл спрыгнул вниз, немного прошелся по путям и — глянул вверх.
И рухнул на колени, завывая от ужаса, испуганно вцепившись в рельсы. Над ним была пустыня, скалы, индейцы. И он падал — туда!
— Я падаю! Это конец! — визжал Билл.
— Замолчи, кретин! — усмехнулся Эллиот, Он подошел и принялся отрывать Билла от рельсов. — Никуда ты не упадешь — ты стоишь на небе...
— Мне от этого не легче!
— Смотри, бестолочь, — я что, падаю? А наш двуглавый приятель? Мы находимся внутри огромного корабля, вот и все. Корабль вращается, и центробежная сила прижимает все предметы к оболочке. Ты когда-нибудь слышал о центробежной силе?
— Слышал, но забыл.
— Да, образование у тебя хромает. Послушай, что будет, если ты возьмешь ведро с водой и начнешь его раскручивать на веревке?
— Обольюсь с головы до ног? — попытался угадать Билл.
— Да уж, ты как пить дать обольешься. Но вот любой другой человек раскрутит ведро так, что не прольет ни капли...
— Вон оно, едет! — крикнул двуглавый уборщик. К ним, весело посвистывая, катилось по небу солнце. По мере приближения сияние его слабело, и они увидели, что впереди солнца по рельсам едет старый паровозик.
— Кэйси! Кэйси! — крикнул муу-тант.
— А, Билл-Боб! Как поживаешь?
Из кабины паровоза высунулся человек. Он дернул за шнурок, и паровой гудок пронзительно завыл, как грешная душа, падающая с небес в чистилище. Паровозик пробился сквозь тучку, и они увидели, что он оборудован специальными генераторами для создания облаков. Вот так делали небо для суеверных индейцев.
Зрелище было невероятное — старенький паровозик, надрываясь, тащил за собой по ржавым рельсам многотонную махину термоядерного солнца.
— Вах! — развеселился Эллиот. — Вот и толкуй теперь про Аполлона с колесницей! Да этот парень даст сто очков вперед любому мифу.
— Что он даст? — всполошился Билл.
— Не бери в голову. Так, мифологические аллюзии, тебе все равно не понять, Билл.
Что ни говори, а зрелище было хоть куда: по фальшивому небу катил паровозик и тащил за собой солнце. Теперь Билл понял, почему солнце так отчаянно вихлялось: пути были старые и разбитые, рельсы кое-где прогибались, и паровозик отчаянно раскачивался. Билл, задрав голову, так долго рассматривал игрушечный мир, что у него отчаянно закружилась голова.
— Удивительно, не так ли, Билл? — заметил Эллиот. — Теперь ты все понял? Понял, как устроен мир там, внизу? Билл уклонился от прямого ответа.
— Да, на песочницу сильно смахивает.
— Это Кэйси Муу-Джонс, машинист искусственного солнца. Кэйси, эти ребята путешествуют во Времени, они попали к нам по ошибке.
Большой краснолицый человек сплюнул табачную жвачку, откусил новую порцию табака и принялся чавкать, разглядывая незнакомцев.
— Кто еще сюда заявится, кроме как по ошибке?
— А вы не расскажете нам, как все это появилось? — спросил Эллиот.
— Откуда мне-то знать? Откуда, например, у меня три больших пальца?
Машинист красноречиво выставил три грязных больших пальца — Это все оттого, что ты муу-тант, Кэйси! — рассмеялся Боб.
— Святая корова! И то правда. Извините, парни, но я должен ехать. Рано еще закат устраивать. Ребятам будет скучно там, внизу, без света. — Машинист ткнул пальцем вверх. — Попозже я отгоню эту штуку на западную ветку, выключу и поставлю на подзарядку. Ну и тоска, прости, Господи!
— Конечно, Кэйси, — сказал Боб, — мы же понимаем, работа есть работа. Ты еще ни дня не пропустил, ну, может, парочку, — помнишь, когда угля не подвезли? То-то все радовались, что можно поспать лишку. Только индейцы были недовольны, как всегда. Пока, увидимся!
— Надеюсь, мое солнышко пока еще ездит! Отведи-ка ты этих пришельцев наверх, к капитану. Смотрите, ребята, поосторожней там, в коридорах, — иногда попадаются опасные муу-танты. Ну ладно, пора ехать! Под лежачий камень молоко не течет. Ха. Ха.
Оба — нет, все три муу-танта весело посмеялись над немудреной шуткой. Кэйси Муу-Джонс нажал скрипучий клапан, выпустил облачко пара, и паровоз потащился прочь, волоча за собой сияющий груз.
— Очень познавательно, однако неудивительно, что вы так подвержены мутациям, — сказал Эллиот. — Это солнце очень опасно в радиоактивном отношении.
— Что солнце! — отмахнулся Боб. — Это чепуха. Видели бы вы главный реактор. Там можно целое
