на своем ящике на тротуар, иначе вы не проберетесь туда.
Это указание было Киллеру как раз по вкусу. Автомобиль подпрыгнул на каменном бордюре и помчался по тротуару к площади. Перед ними прозвучал громкий крик, потом вдребезги разлетелось какое- то стекло.
Из-за угла выбежал мужчина, держа в руках полдюжины бутылок виски. Увидев приближающуюся машину скорой помощи, он отпрянул назад.
– Грабитель, – презрительно сказал Киллер.
– Это не входит в наши обязанности, – ответил Сэм, но потом передумал. – Все же остановите его!
Киллер сделал это, открыв дверцу в то мгновение, когда мужчина хотел пробежать мимо них. Послышался глухой удар, бутылки разбились, потом машина скорой помощи остановилась. Они находились так близко к стене дома, что Сэм был вынужден вскарабкаться на капот.
Он спрыгнул на землю возле упавшего, который, качая головой, на ощупь искал упавшие бутылки.
Сэм нагнулся над ним, чтобы увидеть его лицо, резко отступил назад и натянул изоляционные перчатки.
– Оставайтесь в машине, – приказал он. – Этот мужчина болен. Далеко зашедший случай.
Сэм нашел в саквояже необходимые медикаменты. Оглянувшись, он увидел над собой острый осколок бутылки и одновременно услышал предупреждающий крик Киллера. Он мгновенно вскинул руку и защитился от удара. Затем он схватил запястье больного, подтянул его к себе и вонзил шприц ему в шею. Мужчина тот час же обмяк. Сэм сделал ему инъекцию интерферона и провел над ним предписанную антисептическую обработку. Киллер отстегнул пристегнутые к стене верхние носилки, и Финн помог ему поднять их. На них находился потерявший сознание человек.
Когда машина двинулась снова, Финн пошел впереди, прокладывая ей путь.
Несмотря на это, было невозможно выбраться на Вторую авеню, потому что взгроможденные друг на друга автомобили в конце концов перегородили и тротуар.
Сэм выкатил двое легких алюминиевых носилок, взял свой саквояж первой помощи и последовал за солдатом, выполнявшим роль волнолома. Они целыми и невредимыми достигли площади у входа в туннель.
Волнения закончились, раненые и мертвые остались на месте. Санитарный отряд ООН совершил высадку перед въездом в туннель, о раненых уже позаботились. Полицейский в забрызганном кровью мундире лежал возле патрульной машины. От его руки тонкая пластиковая трубка шла к сосуду с искусственной плазмой крови, который висел рядом с зеркальцем заднего вида. Легкий грузовичок все еще дымился, рука водителя свисала из окна. Лейтенант полиции заметил их и сделал знак Сэму.
– Вы можете еще что-нибудь сделать для него, док?
Сэм освободился от своего груза и прижал измеритель к сгибу локтя мужчины.
Температура тела была двадцать пять градусов, пульса больше не было.
– Он мертв, – сказал Сэм.
Он спрятал прибор обратно в карман.
– Что здесь произошло?
– Сначала было собрание людей. Мы старались взять под свой контроль все движение на острове, потому что большинство случаев заболевания произошло именно там. Того, кто там жил или кто там работал, мы пропускали. Конечно, мы следили за тем, чтобы никто не спрятал ни одной птицы. Ехавшие на грузовиках пытались это сделать. Была колонна машин-скотовозов, которую мы разгрузили. Там была дюжина птиц. Черт знает, что люди подумали об этом. Во всяком случае, возникла суматоха. Кто-то застрелил водителя, потом они подожгли машину. Ко всему прочему обнаружилась пара человек, заболевших этой болезнью. Все это привело к заварухе. Мы были бессильны, и только когда вмешалась армия…
– Доктор, сюда!
Финн сделал знак Сэму, чтобы тот осмотрел двух человек, на коже которых появились красные пятна. Оба они были больны болезнью Рэнда. Сэм принялся за предписанную профилактику.
Машина скорой помощи могла взять восемь больных. До сих пор они обнаружили только четыре случая заболевания, но раненые отказались переезжать вместе с ними в той же машине. Было бессмысленно спорить с ними. Они поместили в машину другого полицейского, потерявшего сознание, у которого тоже был бачок с искусственной кровью, а остальные места остались пустыми. Киллер искусно развернулся, и они с воющей сиреной помчались назад в Бельвью. По пути они получили сообщение, что все приемные покои и операционные переполнены. Они обогнули блок больницы и остановились перед главным входом. Ожидавшие там санитары-добровольцы отнесли пациентов в родильное отделение, которое тоже постепенно заполнялось. Госпиталь быстро заполнялся до отказа.
Сэм тем временем снова заполнил свой саквояж первой помощи, и тут к нему подошел Томо Милетич, ассистент врача.
– Подпишитесь вот здесь и здесь, – сказал Томо.
Он подал ему больничный формуляр.
– Я беру вашу машину скорой помощи. Вы должны связаться с центром связи госпиталя, чтобы получить сообщение, которое там находится для вас. Это Киллер, ваш водитель?
– Да, он сидит за рулем.
Сэм нацарапал на бумаге свое имя.
– Что там за сообщение?
– Не имею никакого представления. Я только передаю приказ. До скорого
– если я только останусь жив при такой манере езды Киллера.
Томо перекинул через плечо сумку с медикаментами и исчез. Сэм огляделся в поисках видео.
– Минуточку, доктор Бертолли, – сказала девушка в центре связи.
Она полистала книгу с записями.
– Да, у вас посетитель, который ждет вас в вашей комнате. После этого с вами хочет поговорить профессор Чейбл. Он и доктор Мак-Кей находятся в комнате номер три тысячи девятьсот одиннадцать.
– Вы знаете, кто меня ждет в моей комнате?
– Нет, доктор, об этом мне ничего не сказали.
– Большое спасибо.
Он положил трубку и потер подбородок. Что значило это сообщение? Кто мог быть достаточно важным, чтобы в такой ситуации вызвать человека с его поста? Какое отношение имели к этому профессор Чейбл и ВОЗ?
Он хотел сначала справиться по телефону, но потом решил немедленно отправиться в свою комнату. Перед этим он наскоро смыл следы крови со своих рук и лица.
Это был офицер армии ООН, высокорослый мужчина, повернутый спиной к Сэму, когда тот вошел в комнату. Его фуражка с золотым околышем лежала на столе.
Когда мужчина обернулся, Сэм должен был сдержаться, чтобы не встать по стойке «смирно».
– Прошло десять лет, не так ли, Сэм? – спросил генерал Барк.
Он протянул Сэму загорелую правую руку.
– Да, сэр, по меньшей мере десять лет, – ответил Сэм.
Барк почти не изменился. Но что ему было здесь нужно?
– Послушайте, Сэм, я не хочу называть вас доктором, а вы не называйте меня ни «генерал», ни «сэр». Мои друзья называют меня Тесаком.
– Я был при том, когда вам дали это прозвище, – сказал Сэм.
Он был не в силах сдержать улыбку.
– Я помню, как это было. Это было во время эвакуации с Формозы. Банда партизан совершила ночной налет, когда все офицеры задержались в общей палатке.
Барк тогда, может быть, за всю свою карьеру в первый раз не имел при себе никакого оружия, но он знал, как ему поступить.
Он ворвался на кухню, вырвал у повара тесак для разрубки мяса, издал боевой клич индейцев и,
