Вайнти проверяла, все ли ночные защитники на месте, когда ее заставило отвлечься появление Сталлан, принесшей пачку снимков.
– Это увеличенные снимки, которые ты просила, сарн'эното.
– Ты уже просмотрела их? Он с этой стаей?
Движения Сталлан были двусмысленны.
– Здесь есть одно существо, которое может быть им, но они все в мехах и все кажутся мне одинаковыми.
Вайнти взяла снимки и начала быстро просматривать их, бросая один за другим на землю, пока не нашла то, что искала. Она с триумфом подняла снимок.
– Это несомненно Керрик! Как ты и говорила, у него вырос мех, но в этом лице ошибиться невозможно. Он там, на берету, и он не уйдет. Ты знаешь, что нужно делать?
– Да. Это хороший план. – Сказав это, Сталлан позволила себе одну из редких демонстраций хорошего настроения. – Очень удачно разработанный план. Впервые я приветствую атаку устозоу.
Закончив погрузку, Сталлан повела лодки на север. Хотя они сделали все, как наметили, весь день плыли на север, достигли берега, выгрузили и подготовили ловушку, все это не потребовалось. В последнем свете дня среди бурунов показался урукето, сопровождаемый энтисенатами, и какой-то ийлан с вершины плавника принялся передавать сигналы. Сталлан приказала одной из ночных лодок доставить себя туда. Когда они подплыли ближе, ийлан сказал:
– Я говорю от имени Вайнти. Она приказывает тебе утром возвращаться в Альпесак, захвати всех с собой. Атака не состоится.
Этого Сталлан не ожидала. Приняв вопросительную позу, она с тревогой смотрела на посланца.
– Дело в том, – сказал ийлан, – что устозоу ушли в глубь суши так быстро, как только могли. Здесь нет никого, кого мы могли бы уничтожить.
Глава тридцатая
Только после полудня рептор улетел на юг. Огромная птица убила утром кролика, а затем, держа добычу в когтях, поднялась на вершину высокого мертвого дерева. Усевшись там, она разорвала зверька и съела его. Темная шишка на ее ноге была ясно видна тем, кто следил за ней из палаток внизу.
Рептор посидел, почистил изогнутым клювом перья и наконец взлетел. Набрав все расширяющимися кругами высоту, он повернулся и улетел на юг.
Одан из мальчиков, которому приказали следить за птицей, тут же побежал известить Керриха, который, прикрыв глаза, взглянул на небо и увидел белое пятно, исчезающее вдали.
– Херилак, она улетела, – сказал он.
Большой охотник с руками по локоть в крови повернулся от туши оленя, которую разделывал.
– Там могут быть другие.
– Да, могут, в этом никогда нельзя быть уверенным до конца. Но эта стая морских птиц улетела, и мальчики говорили, что других крупных птиц не видно.
– Что же нам делать, маргалус?
– Уходить сейчас же и не ждать темноты. Мы уже запаслись пищей и ничего не выиграем, оставшись здесь на ночь.
– Согласен. Мы уходим.
Внутри палаток все их содержимое было уже увязано и подготовлено к отходу. Когда сняли палатки, мастодонтов запрягли в волокуши и быстро загрузили их. Всем не терпелось покинуть опасный берег и уйти в спокойные горы. Уходя, охотники оглядывались назад, но берег был пуст, как и небо.
Костры еще дымились на берегу, и полуразделанная туша оленя висела на раме, но саммад ушли.
Они шли до темноты, потом остановились поесть жареного мяса и двинулись дальше. Марш продолжался всю ночь с короткими оставовками для отдыха животных. На рассвете они были среди поросших лесом холмов, далеко от пути, которым шли на восток, к берету. Мастодонтов освободили от груза и пустили пастись, пока усталые охотники спали под деревьями.
Когда Армун открыла глаза, лучи света, пробивающиеся между деревьями, подсказали ей, что полдень уже прошел.
Голодный младенец кричал, беспокоя ее. Она села, прижавшись спиной к стволу дерева, и дала ему грудь. Керрик недолго спал рядом с ними: она увидела, что он разговаривает на поляне с саммадарами. Лицо его было серьезно, когда он устало пошел обратно, но взглянув на Армун, он улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и, когда он сел рядом, взяла его за руку.
– Мы скоро уйдем, – сказал он и отвернулся, увидев, как улыбка сходит с ее губ. Ее рука сильно сжала его руку.
– Это обязательно?! – сказала она, и ее слова были полуутверждением, полувопросом.
– Ты знаешь, что я должен так поступить. Это мой план и я не могу позволить, чтобы другие штурмовали город, а я стоял в стороне.
– Ты покидаешь меня... – хрипло сказала она, и в словах ее зазвучала вся боль одинокой жизни. – Ты все, что у меня есть.
– Ты ошибаешься, сейчас у тебя есть еще и Арнвит, и ты будешь беречь его, пока я не вернусь. Я, да и все мы, делаем это только ради безопасности саммад, которая невозможна, пока мургу будут охотиться на нас. Только после их смерти мы можем жить в мире, как прежде. Отправляйся вместе с саммад на луга у изгиба реки, и прежде, чем придет зима, мы присоединимся к вам.
– Скажи, что ты вернешься ко мне...
Она опустила голову, и густые волосы закрыли его лицо, как тогда, когда он впервые увидел ее. Ребенок сосал и причмокивал, глядя на него круглыми голубыми глазами. Керрик протянул руку, мягко взял Армун за подбородок и поднял ее голову. Отбросив в сторону волосы, он ласково провел по ее лицу пальцами, задерживаясь на раздвоенных губах.
– Как и ты, я жил одиноко, – сказал он тихо, так, чтобы слышала только она, – все это в прошлом. Когда я вернусь, мы никогда больше не разлучимся. Это я тебе обещаю.
Ласка Керрика обезоружила Армун, она знала, что он действительно испытывает то, о чем говорит, и может смотреть на ее лицо без смеха. Слезы хлынули из ее глаз, и она смогла только согласно кивнуть, когда он поднялся и ушел. Взглянув на ребенка, она подняла его и уложила спать, стараясь не поднимать глаз, потому что знала – охотники уходят.
Херилак вел их через холмы, все время держась в тени деревьев. Он шел быстро и ровно, и остальные следовали за ним.
Они шли без остановок, пока не стемнело настолько, что невозможно стало различать дорогу. К тому же все уже шатались от усталости. Херилак объявил остановку и положил свой ранец на землю. Остальные, довольно ворча, сделали то же самое. Керрик подошел и сел рядом с Херилаком. Они ели молча. Тем временем сумерки сгустились и на небе появились звезды. Прокричала сова.
– Неужели они уже выследили нас? Может, эта сова говорит другим птицам, что мы здесь? – с интересом спросил Херилак.
– Нет. Это просто сова. Птицы, которые выслеживают нас, говорят только с мургу, а не друг с другом. Рептор, который видел нас вчера, еще не вернулся в Альпесак, поэтому мургу еще верят, что мы стоим лагерем на берегу. Когда они обнаружат, что мы ушли, пошлют других птиц искать нас, мы должны быть далеко. Они будут искать саммад и их путь, но мургу не подумаются заглянуть сюда. Опасность будет поджидать нас только, когда мы пойдем к городу.
– Значит, это должно быть как можно позднее...
– Да, когда будет слишком поздно для них.
«Храбрые слова, – подумал Керрик и криво улыбнулся в темноте. Сможет ли эта маленькая группа
