И Язон попробовал слушать. Керк, Стэн и Фермо беседовали теперь со сварткулами о технических деталях. Беседа становилась с каждою минутой все скучнее. А про досадный инцидент с фэдерским катером даже не вспоминали. Сварткулы — тактично, люди — испуганно. Так, во всяком случае, людям казалось. Потом пришельцы решили на прощанье поблагодарить людей за помощь и конкретизировали:
— Мы очень тронуты вашим участием. Ведь ваш пилот пожертвовал своей жизнью ради нашего спасения.
— Как?! — Это был дружный ошеломленный возглас.
Оказалось, вот как.
На фэдерском катере полетел в самое пекло не моналоец, а пиррянин Ронус. Обиженный давешним отказом участвовать в погружении, Ронус вынашивал планы мести. Оружие он украл с «Арго», перехитрив Стэна, и не подозревавшего о подобном коварстве. Корабль попросил у Фермо. Чего конкретно добивался пиррянский боец, узнать уже не представлялось возможным. А вот чего добился, сварткулы объяснили. Так называемый катализатор распада послужил в данной ситуации катализатором созидания. Он не представлял опасности для разумного существа, сидевшего внутри ядра, зато позволил в невероятно сжатые сроки восстановить планетную твердь на месте бывшей полости. Сварткулы планировали затратить на это минимум неделю. И похоже, что этим уродливым творениям Демиурга было не только знакомо абстрактное понятие «благодарность», но они действительно умели испытывать некий аналог этого человеческого чувства.
В поисках ответного шага желтое щупальце протянулось к Фуруху. Тот в ужасе отшатнулся.
— Не бойся, — перевела Виена. — Оно не горячее. Дай мне свою капсулу с лекарством.
Поскольку щупальце разговаривало голосом Виены, Фуруху не мог не подчиниться. Он протянул капсулу девушке.
— Это не я говорю, это оно, — по-доброму засмеялась В иена.
Фуруху развернулся, двигаясь как механическая кукла. Желтое щупальце поглотило капсулу. Затем содрогнулось — надо думать, просто для виду — и через несколько секунд возвратило лекарство обратно.
— Возьми, — перевела Виена.
Фуруху подставил ладонь.
— Теперь дай его своей девушке.
Фуруху протянул капсулу Виене, и она, кажется, только сейчас сумела отвлечься от процесса перевода и осознала, что говорит о самой себе.
— Глотай, — сказал Фуруху, теперь уже не дожидаясь разрешения Язона.
Язон видел, как Виена закрыла и вновь открыла глаза. Не требовалось медицинского образования, чтобы понять происшедшее.
«Ай да сварткулы! — подумал Язон. — Вот теперь ясно, что Солвиц тут ни при чем. Его детища определенно были бы не способны ни к каким добрым делам».
А черная махина сварткульского корабля начала медленно подниматься. Настолько медленно, что даже трава под ним не шевелилась.
— Ты все узнала про них, что было нужно? — спросил Язон у Виены.
— Я узнала гораздо больше, чем ты думаешь. Но сейчас я не хочу ничего рассказывать. Ну вас всех!.. — добавила она весело.
Виена держала Фуруху за обе руки и с восторгом смотрела ему в лицо.
«Страшен как смертный грех, — подумал Язон, — и что она в нем нашла?»
Но для Виены это был не просто первый мужчина — это был первый человек, которого она увидела собственными глазами. Человек, подаривший ей новый мир
— мир зрительных образов.
— Как ты думаешь, — шепнула Мета Язону, — они усовершенствовали средство, изобретенное Фуруху, или дали Виене что-то принципиально другое?
— Если честно, — ответил Язон, — я думаю, что химия здесь вообще ни при чем.
— Эй! — от входного люка «Арго» раздался еще один не менее радостный женский голос. — Вы слышите? У меня все в порядке!
По трапу сбегала Миди, в смешной больничной пижаме, трогательно растрепанная, но счастливая.
Между Язоном и Метой, как метеор, пронесся Арчи. Он летел навстречу любимой.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
— Рано мы все обрадовались, — поведал Керк, собрав руководство на экстренное совещание. — Во-первых, если это кому-нибудь интересно, фрэдеры в полном составе удрали с Моналои в неизвестном направлении.
— А деньги? — спросил почему-то первым Тека.
— Деньги они оставили. Часть наличными, остальное перевели на счет в Межзвездном банке. Все с точностью до кредита.
— Странно, — проговорил Стэн.
— Странновато, конечно, — согласился Керк. — Но я вам еще не сказал «во-вторых». Так вот, друзья, мы теперь все до одного наркоманы и остаемся жить здесь.
— Что?! — общий вздох.
— Выяснилось, что уже два дня на «Арго» и «Конкистадоре» пьют воду, отравленную чумритом. Как вкусовая добавка он не воспринимается, но доза была достаточная для привыкания.
— И кто же это сделал?! — еще один общий вздох.
— Экшен. Установили точно.
Тишина повисла ужасающая. Про Крумелура и фэдеров, похоже, вообще забыли. А Язон даже не успел объяснить, что к планете-то они не привязаны, только к наркотику. Однако для пиррянина стать наркоманом — это уже само по себе такой шок, что все остальное кажется ерундой. Хоть дома живи, хоть в клетке у звероловов — если ты наркоман, значит, уже не пиррянин.
Неожиданно на связь с Язоном вышел Олаф.
— Известен маршрут, по которому улетели фэдеры, — сообщил он. — И еще кое-что интересное. Специально для тебя, Язон. Я проверял возможность отрыва от планеты. В принципе, ты оказался прав, но не все так просто… Впрочем, об этом при встрече.
— Хорошо, — ответил заинтригованный Язон. — Вылетай. Ждем.
И повернулся к Керку:
— Ты хоть понимаешь, о чем мы говорили с Олафом?
— Нет! И не хочу я ничего понимать! Арчи, Бруччо! — рявкнул Керк. — Что у вас с антидотом?
Оба ученых молчали. Их исследования в этой области пару дней назад окончательно зашли в тупик.
— Спокойно, Керк. Антидотом давно уже занимается другой человек.
— Это кто же?
— Рональд Сейн, — сообщил Язон.
До сих пор он суеверно скрывал от всех сам факт подключения к работе Сейна.
Керк, похоже, некоторое время вспоминал, о ком идет речь. Потом вскинулся:
— Так вызывай его сюда! Срочно!
— Сейн — это вам не мальчик на побегушках, — напомнил Язон, — а хозяин крупнейшей в Галактике фармацевтической фирмы «Зунбар Мэдикал Трейд». Он собирался сам выйти на связь. А я обещал его не беспокоить.
— Что за глупости?! — бушевал Керк. — У нас люди гибнут, а он кому-то что-то обещал!
— Никакие люди у нас пока не гибнут, — спокойно возразил Язон. — Так что спешить некуда. Чумрит не убивает мгновенно. А лететь мы можем отсюда куда угодно. О других проблемах надо думать.
