– Ну-ка выкладывай, парниша, – довольно добродушно произнес констебль. Джимми собрался с духом и сумел выдавить из себя несколько слов:
– Мой дядюшка, здесь, Патрик Галлахер…
– А-а, ты племяш Пэдди! Охотно верю, ты – вылитый он. Работал в чужих краях?
– Да, сэр.
– Ну, тогда ступай. Он тебя ждет не дождется.
Поворачиваясь, Джимми изо всех сил старался не споткнуться. Силком заставил себя идти, а не бежать от этого пугающего собеседника. А вон и его дом, чуть дальше по улице, и свет падает из щели у окна. Заперта ли дверь? На его памяти она никогда не запиралась. Подняв щеколду, он распахнул дверь.
– Уффф, – проговорил мужчина, сидевший в кресле перед камином. Он дремал, но скрип двери разбудил его. – Кто там?
– Это я, дядя! Джимми.
Тут Галлахер проснулся окончательно и разинул рот от изумления.
– Да хранят нас святые угодники, неужто это и вправду ты, малыш Джимми?! Видит бог, так оно и есть, эвон как вырос и поправился! Но ты ж в Америке, за океаном…
– Это долгий рассказ, дядя Пэдди, я щас тебе все расскажу. Но со мной друг, можно его привести?
– Конечно, парень.
– Я встретил тут по пути констебля, он меня остановил…
– Наверно, старина Берт. Завсегда дергает ручки дверей в этот поздний час.
– А как по-твоему, он еще там?
– Нет, теперь он, наверно, отправился на боковую, – Пэдди нахмурился. – У тебя что, нелады с законом, а?
– Нет, вовсе нет. Дай-ка я схожу за кап… мистером Келли. Он растолкует все куда лучше, чем я.
Джимми вышел чуть ли не насвистывая. Он дома и в полной безопасности. Все будет отлично.
Все в деревне отходили ко сну рано, потому что свет стоит денег, а их как раз вечно не хватает. Джимми не встретил никого, шагая между темными безмолвными коттеджами. И отыскал рощицу без особого труда.
– Капитан, – прошептал он, и Кондон тут же появился чуть ли не у самого его бока.
– Постарайся забыть о моем звании, Джимми, будь так добр. Ты должен забыть об армии, пока мы в Ирландии. Если не можешь звать меня Патриком – что ж, сгодится и «сэр». Ты нашел дядю?
– Да. Я сказал ему, что схожу за вами. Больше ничего.
– Молодец!
Когда они вернулись, дядя Джимми успел заварить чай и наливал его в толстостенные глиняные кружки. Они обменялись рукопожатием, и Пэдди с любознательным видом склонил голову к плечу.
– Значится, вы друг Джимми, а, мистер Келли?
– С радостью признаю, что это так.
– Оно верно, но вы порядком постарше его будете.
– Так оно и есть. Но все легко объяснить. Впервые я с ним познакомился в организации, к которой мы оба принадлежим, – патриотической группе, собирающей деньги во имя Ирландии.
– Пожалуй, они ей не повредят, – с чувством заметил Пэдди. – Это край бедных и голодных.
– Так и есть. И мы знаем, кто в этом повинен.
Пэдди резко вскинул голову; на лице его залегли угрюмые тени.
– Значится, деньги вы пускаете не против голода, а на политику. И скажу я вам, политика не по моей части.
– Политика по части каждого из нас, – угрюмо возразил Кондон, – когда речь заходит о свободе Ирландии.
– Я не приглашал вас в свой дом, мистер Келли, – холодно проронил Пэдди. – И могу попросить вас удалиться.
– Можете – и я подчинюсь. Но сперва выслушайте меня. Я член кружка фениев. Цель наша – освободить Ирландию. И чтобы осуществить это когда-нибудь, мы должны знать о враге все, что можно. Где стоят войска, сколько их, насколько они боеготовны. Но еще нам надо знать все об их железных дорогах, потому что войска ездят на поездах. Мы не ищем бойцов – пока, но нам нужны добрые ирландцы, которые могут поставлять нам столь необходимые сведения. Станете ли вы одним из них?
– Я ничего не знаю про военные дела, – отмахнулся Пэдди. – Я машинист паровоза, и только.
Подавшись вперед, Кондон навалился на стол и негромко, вкрадчиво проговорил:
– Мы живем в новое время, и военное искусство сейчас новое. Как я сказал, войска ездят на поездах. И чем больше мы будем знать, тем лучше подготовимся.
– Так вот оно что, а? Вы хотите, чтоб я шпионил на вас.
– Нам не нужны шпионы. Нам нужны верные ирландцы, которые могут записывать, что видят. Вам могут платить…
– Умолкни, человече! – вскинулся Галлахер. – Деньги нужны осведомителям, шпионам и доносчикам. Ежели я что и сделаю для вас, то во благо Ирландии, а не мое собственное.
– Значит, сделаете?
Машинист обернулся к племяннику.
– А ты работаешь на этих фениев, Джимми?
– Ага.
– Это опасно?
– Не знаю, – пожал плечами Джимми. – Может, и так. Но, вступамши, я ведал, на что иду. И я буду сражаться, – имел ли он в виду армию – или фениев? Или и то и другое сразу? Да, пожалуй, что так. Пэдди с улыбкой откинулся на спинку стула.
– Ну, ежели крохотному парнишке по плечу такое, то уж человек моих лет не может сказать «нет». Я никогда не путался в политику. Но ежели уж дело дошло до этого, я верный ирландец и с радостью умру за свободу Ирландии. Это вы хотели услышать, мистер Келли?
– Совершенно верно, и я не могу не преклоняться перед человеком, который ставит родину превыше собственных здоровья и благополучия.
Лед был сломлен. Пэдди заварил свежий чайник чаю, и они попивали чаек в полном согласии. Кондон растолковал все, что им необходимо знать, и просил запоминать все сведения, не доверяя их бумаге. А в конце извлек пятифунтовую банкноту и улыбнулся, заметив, как нахмурился Пэдди.
– Это не для вас, мой друг, а чтобы узнать еще кое-кого, кто тоже наш друг. – Разорвав купюру пополам, он передал железнодорожнику одну половину. – Тот, кто покажет вторую половину, – один из нас. Расскажите ему все, что знаете. Договорились?
– Договорились. Хотя поступать так с пятеркой – жуткое злодеяние.
– Очень скоро эти два куска воссоединятся, и купюра будет как новенькая. А теперь скажите-ка мне, когда мы сможем сесть на поезд обратно в Дублин?
– В семь есть поезд. Но ежели вы хотите пораньше, я веду товарняк в четыре. Вы можете поехать на площадке, ежели не будете путаться под ногами.
– Ваш кочегар увидит меня и запомнит.
– Старина Симус? – рассмеялся Пэдди. – Да ни в жисть! Он глух как колода, а любопытства у него не больше, чем у телеграфного столба. И потом, вы будете не первый, инспектора и навроде их ездют в будке. Симус не станет мараться, позабудет все напрочь.
– А где поедет Джимми?
– А он не поедет этим поездом. Констебль видал его вчера ночью и будет ломать голову, кудай-то он запропастился, ежели не увидит его. Пускай побудет тут денек-другой, а я уж позабочусь доставить его в Дублин. Да и воды уж немало утекло. Нам с парнишкой есть о чем потолковать.
– Меня это вполне устроит. Значит, даю тебе три дня, Джимми, до четверга. А в четверг езжай первым утренним поездом, я буду ждать тебя на станции в Дублине.
Ответный удар
Капитан Грин очень гордился собой, своим кораблем и своим экипажем. Корабль ВМФ США «Хартфорд» во время войны был порядком потрепан, крейсировал между Форт-Джексоном и фортом
