Враг у порога

Великобританию. Но и не стала еще полноценной державой. Ей предстояло пройти еще долгий путь, прежде чем настанет этот счастливый день.

Победа!

Для Генри, лорда Блессингтона, было совершенно очевидно, что в Ирландии происходит нечто очень тревожное. Три долгих дня он следил и выжидал, прислушиваясь к разговорам слуг и пытаясь отделить домыслы от фактов. Сделать это было очень трудно. Из верхних окон замка Трим он видел солдат, марширующих на север. На второй день мимо проскакал эскадрон кавалеристов, и в тот же день издали докатился грохот канонады. На третий день он отправил своего управляющего верхом в Дрохеду, чтобы тот выяснил, что удастся. Управляющий – ирландец, но вполне благонадежный человек. По крайней мере, до сей поры. А вот теперь он вернулся и стоял перед лордом, дрожа от переполняющих душу чувств. Рили никогда не отличался избытком воображения, и Блессингтон еще ни разу не видел его таким, как сейчас, – стоя посреди кабинета, тот комкал свою шляпу, не находя слов.

– Да сядь же, человече, сядь и возьми себя в руки, – не вытерпел Блессингтон. – Выпей вот это. – Он подвинул через стол бокал с бренди и сам опустился в большое кресло спиной к окну. – А теперь поведай мне, что ты узнал.

Рили выпил залпом, поперхнулся и взахлеб закашлялся. Потом утер рот и лицо громадным платком, который извлек из рукава, после чего выудил из кармана сюртука маленькую книжечку в кожаном переплете, которую всегда носил с собой. Казалось, приступ кашля излечил его от немоты.

– Я делал записи, ваша светлость. Я пошел к секретарю городской корпорации и узнал у него. У него там были кое-какие телеграммы, и он дал мне их посмотреть. Похоже, американские солдаты захватили Дублин. Они повсюду.

– Захватили Дублин? Как… И как они сюда попали?

– Да кто знает? О, чего я только не понаслушался, разговоров хоть отбавляй. Одни говорят, что они пришли морем с огромадным флотом. Кто-то сказал, что видел собственными глазами, как они высаживались тысячами, на лодках и баржах вниз по каналу Ройял и Лиффи. Но одно наверняка, и все, что я слышал, сходится с этим: они тут, и их ужасно много. И раненые есть, и в больнице, где они находятся, говорят о большущем сражении в Кьюрра.

– Да, там без сражения не обойдется, – подтвердил Блессингтон и едва не сказал «у нас», но вовремя прикусил язык. – Там расквартировано не меньше десяти тысяч солдат. Наверное, речь об этом!

– И вправду, сэр, я уверен, так оно и есть. А еще масса народу, кто верит, будто американцы приехали поездом, и видели, как они сходят.

– Да, конечно, именно так они должны были поступить. Искренне верю. Я бывал в Америке. Они знают толк в железных дорогах. – Встав, он постучал по карте в рамке на стене. Она изображала замки и гербы, означающие поместья знати в Ирландии, и все же из-за этих щитов и доспехов проглядывала карта. – Они высадились здесь, в Голуэе, даю гарантию. Подавили местное сопротивление, где наткнулись на него, потом доехали поездами до Дублина. А как насчет остальной Ирландии? – Он снова повернулся к Рили. – Что слышно?

– Видно, ваша светлость. На воротах почты висит большущее объявление. Я списал его сюда, только самую суть, насколько мог, народ прямо-таки дрался, чтобы подобраться поближе и прочитать. Там сказано, Корк взят и весь юг Ирландии в руках Освободителей. Это так они теперь себя называют, Освободители.

– Еще бы, как же иначе? – с горечью бросил лорд. – Но что насчет Белфаста?

– Там яростные бои, вот что там сказано. Но Белфаст одолели, Ольстер сдался, а Ирландия едина, неделима и свободна. А военное положение, комендантский час от заката до рассвета будет снят, как только подавят очаги сопротивления. Это не мои слова, я списал, что видел.

– Да, Рили, спасибо. Отличная работа. – Блессингтон отослал управляющего взмахом руки и снова обернулся к карте, пробормотав под нос: – Поезда…

Как просто, если вдуматься! О войсках на западе и говорить-то смешно. Сам Блессингтон их даже и не видел. Захватчики могли высадиться, где им вздумается, да наверняка мятежники встречали их с распростертыми объятиями. От Лимерика до Корка. От Голуэя до Дублина. От Лондондерри до Белфаста… «А вот на севере им пришлось туго, ручаюсь. Тамошний народ лоялен. Не то что юг Ирландии. Гадючье гнездо фениев». Он отвернулся от карты, и в этот момент дверь кабинета распахнулась.

– Видела, как Рили выходил, – сказала леди Сара Блессингтон. – Он что-нибудь выяснил о… проблемах?

– А то как же! Проблемы, как вы сочли уместным назвать их, это дерьмовое вторжение и дерьмовая война! – Зная, что жене не по душе вульгарные выражения, на сей раз он употребил их с каким-то извращенным удовольствием. Она англичанка по рождению, приходится очень дальней родней королеве, о чем с гордостью то и дело ему напоминает. Она распахнула глаза, но не позволила втянуть себя в перепалку.

– Война?

– Похоже, новые хозяева Ирландии – американцы. Пока наши войска валандаются в Мексике, строя планы каких-то ерундовых атак, американцы явились сюда. Сейчас.

– А наши войска? – переспросила Сара, сделав упор на слове «наши».

Генри отвернулся, стискивая кулаки, устремив невидящий взгляд за окно. Он-то родом из насажденных джентри, один из капли титулованных протестантов в море католиков. Ирландец по рождению и воспитанию, не считая пары лет учебы в Кембридже, он ни то, ни это, ни посередке. У Сары таких проблем нет. Урожденная англичанка, она носит родину в сердце. Но как быть с ним? Куда податься? Что ждет его в будущем?

Патрик Рили, управляющий имением замка Трим, подобными проблемами не терзался. Покинув замок, он зашагал мимо ряда тесно выстроившихся, стена к стене, домиков. Входная дверь его дома открывалась прямо в кухню. Там его дожидались блессингтонский дворецкий Питер и старший конюх Симус. Кивнув им, Рили взял каменный кувшин и поставил стаканы для всех троих. После чего плеснул в них по изрядной порции виски.

– За Ирландию – наконец-то дождавшуюся свободы! – провозгласил он, поднимая стакан.

– Значится, правда, – догадался Питер.

– Такая ж правда, как то, что я сижу тут перед вами и пью из этого стакана.

– Так не только слухи? – переспросил недоверчивый, как всегда, Симус.

– Да прочти это в газете сам, – Рили извлек из кармана фрака экземпляр «Айриш таймс» и припечатал газету ладонью к столу. Черные буквы заголовка прямо-таки бросались в глаза:

Освобождение Ирландии

– Слава богу, – вполголоса проговорил Питер, погладив газету тыльной стороной ладони нежно, как щеку возлюбленной.

– Я закинул его светлости словечко-другое насчет того, что творится. Но эта газета моя, для моих детей и ихних детей и внуков, – молвил Рили. – Это исторический день.

– И вправду, – согласился Питер, наклоняясь, чтобы прочесть благословенные слова.

* * *

Генерал Уильям Тикамси Шерман тоже любовался жирным шрифтом заголовка в «Айриш таймс». Первый выпуск газеты, напечатанный с той поры, как его армия добралась до Дублина. Сквозь открытое окно доносился шум ликующей толпы на Сэквилл-стрит. Как только телеграфные линии были восстановлены, генерал перенес свой штаб в здание почтамта; в конце концов, все линии сходятся сюда. Один из его помощников повесил полотнище его боевого знамени на шесте рядом с главным входом. Теперь на улице негде яблоку упасть от людей, пришедших поглядеть на флаг и поприветствовать армию- освободительницу.

– Вы их кумир, генерал, – сказал Фрэнсис Мигер, переступая порог.

– Вы заслужили эту честь ничуть не меньше – вы и весь личный состав Ирландской бригады. Первые в бою, первые в мирной жизни. Нам бы следовало повесить ирландский флаг рядом со звездно- полосатым.

– Мы бы так и сделали, кабы могли. Да только у нас нет такого. Пока. По-моему, это надо решить первым делом. Ну, что-то я совсем потерял голову. Я чего пришел-то: телеграф до Лимерика снова