– Никуда я не пойду, – вскинулась молодая госпожа Целлиг, подобравшись, как норовистая лошадь перед взятием барьера и агрессивно выставив горбатый носик. – Тащите сюда этого военного олуха, я сейчас с ним быстро расправлюсь!
Королевский офицер предстал незамедлительно. Выверенным жестом протянул мне казенного вида пергамент с печатями, в коем именем короля предписывалось сменить всех охраняющих наш дом людей Вертрауэна, заменив их людьми из коронной гвардии. Служащим Вертрауэна надлежит разместиться в помещениях особняка герцога Эрде и не покидать оных до получения следующих распоряжений. Прислуге разрешено посещать рынки, однако их должны сопровождать королевские гвардейцы. Членам семьи герцога Эрде, то есть его супруге, сыну и несовершеннолетней дочери предоставляется полная свобода перемещений в пределах дома, но им настоятельно рекомендуется воздержаться от приема гостей. Тем, кто гостит в доме сейчас, лучше покинуть его.
Письмо было написано уверенной рукой опытного канцелярского служаки и украшалось росписью Мальса – одного из капитанов королевской гвардии. Я прочитала его два раза, в надежде, что где-то обнаружится не замеченная мною отцовская приписка или упоминание о нем. Нет, ничего. И условного слова «вечер» тоже не присутствует.
– Как отпрыск фамилии Эрде, я подчиняюсь приказу короля, – я вернула документ посланцу. – Нужна какая-то моя помощь? Тех, кого вы будете снимать с их постов, можно временно поселить на первом этаже. Спросите домоправительницу, она покажет.
– Кто-нибудь из ваших родственников дома? – офицер явно не мог заставить себя относиться ко мне всерьез, но положение обязывало.
– Герцогиня Эрде больна. Вестри Эрде, мой брат, на занятиях в Военной Академии, – я не была уверена, что Вестри именно там, но эта ложь ничего не изменит. Называя вещи своими именами, мы, кажется, угодили под домашний арест. – В этом распоряжении сказано, что вы не будете чинить препятствия тем, кто не проживает в особняке и пожелает уйти. Это верно?
– Да, госпожа, – кивнул гвардеец.
– Тогда я хотела бы побеседовать с человеком, дожидающимся в приемной. Затем он и эта дама покинут дом.
Цинтия ободряюще толкнула меня под столом ногой.
Офицер снисходительно кивнул нам обоим и отбыл. Цици шумно перевела дух:
– Ты молодец! Я бы непременно испугалась и брякнула какую-нибудь глупость.
– Матушкины уроки, – буркнула я. На самом деле я отчаянно трусила и мысленно умоляла отца поскорее вернуться. Или пусть придут Вестри, Майль, Дорнод – кто-нибудь из мужчин, способных принимать решения!
Слово в ответ на мою просьбу, в дверях появился некий молодой человек, озадаченно уставившийся сначала на Цинтию, потом на меня, затем опять на Цици. Приняв ее за хозяйку дома, он отвесил положенный глубокий поклон. Мне достался второй – покороче и не столь старательный. Обидно. Мы с Цици примерно одного сложения, только я пониже. Цинтия, как я уже говорила, блондинка. Мои же волосы черного цвета с каштановым отливом, и вообще я не слишком привлекательна – тощая, бледная и похожа, по авторитетному утверждению моего брата, на сушеную стигийскую мумию.
– Молодая госпожа Эрде, я полагаю? – вопросил незнакомец, обращаясь к Цинтии. Голос у него был хорош – бархатистый, с мелодичными переливами. Сам он тоже выглядел неплохо: загорелый, среднего роста, крепкого сложения, кареглазый, с коротко, на кофийский манер стрижеными каштановыми волосами. Герб на колете, три серебряных полумесяца, наискось перечеркнут алой полоской. Бастард какого-то из родовитых кофийских семейств? Красивый парень, только почему он столь откровенно пялится на Цици?
– И полагаете совершенно ошибочно, – без положенной любезности отрезала мрачная Цинтия. – Я только гостья этого дома. Цинтия Целлиг, во избежание дальнейших казусов.
– Э… – молодой человек перевел слегка разочарованный взор на меня. – Прошу прощения, благородные дамы, но…
– Я баронесса Долиана Эрде, – отчеканила я. – С кем имею честь и что вам угодно? Говорите побыстрее, ибо с сегодняшнего дня семейство Эрде не в чести у короля Немедии, и, хочешь – не хочешь, вам придется отправляться восвояси.
Окончательно запутавшийся гость представился:
– Влад, девятый сын герцога Зимбора из Кофа… Вообще-то я надеялся на встречу вашим батюшкой, Мораддином Эрде…
– Его нет, – честно ответила я. Поди разберись, что за птица этот Влад Зимбор. Отцовский лазутчик, вернувшийся из дальних странствий, начинающий конфидент, посыльный или?.. Родовое имя, во всяком случае, звучит как настоящее, и держится молодой Зимбор под перекрестными взглядами двух любопытствующих девиц с достоинством. – Я не знаю, когда он вернется. Если нужно что-то передать – можно оставить мне. Переговорить – наберитесь терпения и ждите.
Влад поколебался.
– С разрешения благородной госпожи, я бы предпочел обождать, – сказал он и рискнул улыбнуться, с поразительной точностью разделив улыбку поровну между мной и Цинтией. – Тем более, в обществе столь прекрасных дам любое ожидание покажется кратким.
– Разрешаю, – легче мне не стало, но появилась какая-то робкая уверенность. Возможно, еще не все потеряно. Отец не велел отчаиваться, и я не буду.
Месьор Влад Зимбор отважно попытался завести куртуазную беседу, и, ободренный воспрянувшей Цинтией, вскоре красочно повествовал о своем путешествии из Хоршемиша в Бельверус. Цици воспитанно смеялась в нужных местах, а я ловила себя на том, что совершенно не верю этому красавчику. Не знаю, почему.
Пришла Хейд. Тоном, выражавшим крайнюю степень озабоченности и возмущения, сообщила, что теперь в первом этаже особняка торчат три десятка наших охранников и, разумеется, на разные лады сообщают о своем недовольстве. Наш дом взят в настоящее оцепление – мышь не проскользнет.
Я отошла взглянуть в окно и невольно ойкнула. Во двор преспокойно въезжал отцовский экипаж, поблескивая темно-синими дверцами, украшенными гербом Вертрауэна – дракон с моргенштерном в передних лапах. Гости оказались мгновенно забыты. Даже не извинившись, я вылетела в коридор, скатилась по лестнице, потеряв левую туфлю, но успела вовремя.
У больших створок парадного входа стоял отец. Живой и невредимый, но, если судить по яростному сухому блеску глаз, крайне разозлившийся.
– Держишь осаду? – невозмутимо спросил он, увидев, как я скачу через нижний зал. – Как состояние духа в гарнизоне?
– Бодрое, ваша милость! – выдохнула я. – Отец, тебя отпустили?
– Последний раз такую взбучку мне устраивали двадцать с лишним лет назад, в блаженной памяти Аграпуре, когда я опоздал на построение к парадному выходу Владыки Илдиза, – мечтательно проговорил отец. – И вдобавок прописали десять плетей. Это тогда, а не сейчас… – уточнил он, перехватив мой изумленный взгляд, – Сейчас я отделался домашним арестом и королевской немилостью.
– И ты так спокойно говоришь об этом? – не поняла я.
– Я жив, ты тоже, Вестри сидит в казармах Академии, значит, ничего непоправимого пока не произошло, – коротко улыбнулся отец. – Пошли, расскажешь мне, как ты тут справлялась.
– К тебе приехали, – вспомнила я. – Какой-то Влад Зимбор из Кофа. Сидит у меня и пытается вызнать, устойчива ли добродетель Цинтии.
– Зимбор? – отец нахмурился, припоминая. – Знакомое имя. Этот гость – законный Зимбор или как?
– Бастард, – кивнула я. Подумала и добавила: – Он симпатичный. Но, по-моему, лгун. Скорее всего, он – из твоих подчиненных.
– Посмотрим, – и Мораддин Эрде легко взбежал по длинной лестнице, а мне оставалось только поспевать следом за ним.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Из воспоминаний графа Монброна – IV
«Чертополох в драконьем логове»
