посредине зала. Ее самострел отлетел в сторону, но вольная охотница из форта Ксоло не вскочила и не бросилась за ним, оставшись лежать неподвижной кучкой зеленого тряпья. Метос яростно взвыл, на мгновение перекрыв все звуки в зале, и кинулся к ней, тут же затерявшись между лохматыми тушами.
Державшийся все время позади атакующих не особо крупный кабанчик, заинтересованный падением непонятного предмета, подошел поближе к не подававшей признаков жизни Фелле, тщательно обнюхал, фыркая и пыхтя, а затем попытался зацепить ее своими кривыми когтями за одежду и поднять. Похоже, он счел девушку своей законной добычей, которую следовало поскорее уволочь подальше от остальной стаи, чтобы без помех разобраться, на что ее можно употребить. После нескольких неудачных попыток подземный монстр сумел таки взвалить обмякшее тело себе на плечо, и, оглядываясь, заковылял к ближайшему выходу.
«А вдруг она еще жива? – мелькнула шальная мысль у оцепенело глядящего на это Крысенка. – Нет, нет, ну оставь же ее, ты, скотина, мешок с дерьмом, кому говорю!»
Чудовище остановилось, покрутило рогатой башкой, точно выискивая кого-то, недоуменно хрюкнуло и потопало дальше.
«Стоять! – истерически взвизгнул Крысенок, так что даже Тень испуганно вздрогнула. – Стоять! Положи ее, тварь!»
Совершенно растерявшийся зверь обиженно заверещал, разжал лапы и Фелле соскользнула вниз, мягко шлепнувшись на каменные плиты. Несколько мгновений обитатель подземелий стоял над ней, явно позабыв о внезапно потерянной дичи и соображая, что делать дальше, затем огляделся по сторонам и решил принять посильное участие в общей свалке. Что его и сгубило – катающийся по залу рычащий и воющий клубок, в котором невозможно было понять, где люди, а где животные, подмял неудачливого похитителя под себя и уволок следом.
– Получилось, – недоверчивым шепотом сказала Тао. – Получилось же! Не останавливайся, пугни Хозяина!
Живой сгусток из бешенства и злости распался, оставив на полу корчащихся в агонии неудачников с перебитыми хребтами и вываливающимися из распоротых животов скользкими петлями внутренностей. Кабаны образовали неправильной формы круг, в центре которого медленно и настороженно двигались двое. Косматый зверь с рогами, на которых сухо звякали косточки пальцев побежденных им в предыдущих схватках, с небывалой для неразумного животного сноровкой вращал тяжелый железный шар на короткой цепи, сплошь утыканный, точно еж иглами, острыми шипами.
Темноволосый рослый человек, вооруженный длинным широким мечом, перемещался с грацией хищного зверя, отбивая пробные выпады своего противника и легко ускользая от свистящего над его головой стального шара. Несколько раз промахнувшись, подземное создание утробно зарычало и, неожиданно прыгнув вперед, попыталось всей тяжестью своей туши сбить человека с ног. Тот увернулся, пропуская чудовище мимо себя, и с размаху погрузил клинок глубоко в бок взвывшей от боли твари. Увлекаемое собственным весом чудище пролетело еще несколько шагов, свалив не успевшего убраться с дороги собрата, вскочило, не обращая внимания на сочащуюся кровью рану, замахнулось своим оружием, пытаясь запутать меч человека в звеньях цепи…
Это было жутковатое и красивое зрелище – Крысенок даже дыхание затаил, позабыв, чем может закончится сражение. Тень, повидавшая уже с несколько десятков боев между обитателями Лабиринта и приходившими сверху искателями сокровищ, окликнула его:
– Все равно человек не победит.
– Это почему? – возмутился Крысенок. – Сейчас капитан разделает эту зверюшку вдоль и поперек!
– Нет, – покачала головой Тао. – Хозяин смотрит, он не даст Стражу проиграть.
Хозяин – раскачивающийся темно-лиловый силуэт – наблюдал за сражением, чуть склонив голову набок. Крысенок слыхал про гладиаторские бои, и Хозяин показался ему пресыщенным зрителем на подобном представлении, вернее, не зрителем, а устроителем, заранее знающим, кто должен победить, а кого подцепят крючьями и уволокут с песчаной арены…
Вспомнилось и другое. Солнечный день, блики, пляшущие на волнах, покачивание корабля и голос Сигурда с его неистребимым акцентом. О чем он тогда рассказывал внимательному слушателю по прозвищу Крысенок? А, об одержимых воинах с севера, умевших на время битвы впадать в состояние дикого зверя, медведя там, или волка, когда становилось неважно, сколько перед тобой противников – один или сотня. Крысенок отчетливо услышал собственный полный любопытства голос:
– А с тобой такое случалось?
– Однажды, – неохотно ответил Сигурд, скривившись так, будто эти воспоминания были ему неприятны. – Потом день валялся, мерзко было, точно полную бочку прокисшего пива вылакал. Когда безумие находит, ничего не помнишь, что делал. Как волна нахлынет, побарахтаешься немного и тонешь в ней…
Сейчас такая темная яростная волна поднималась из внезапно появившейся глубины незамысловатой вайдовой души и сметала все, попадающееся на пути. Значит, все уже расставлено по местам и рассчитано? А вот и не выйдет по-вашему, господа подземные Хозяева, кто бы вы там не были…
Лиловая фигура шевельнулась, точно почувствовав неладное, и потеряв без того вялый интерес к происходящей схватке. Хозяин повернулся, ища источник раздражения, и Крысенок увидел под складками капюшона выбеленный временем череп, черные провалы глазниц и мерцающие в них огоньки. Манящие и обманчивые огоньки, что кружат над бездонными болотными трясинами.
– Ненавижу, – процедил Крысенок, смотря сверху вниз на сдвинувшегося с места и поплывшего над полом Хозяина. – Сдохни!
Витки цепи захлестнули прямой меч возле самой рукояти, человек и зверь покатились по полу, рыча, как бешеные псы, человек оказался сверху, вцепился в покрытые буграми и наростами рога животного, рванул на себя, преодолевая сопротивление… Голова косматого чудовища дернулась, запрокидываясь, подземная тварь захрипела и в наступившей тишине раздался короткий отвратительный хруст, точно с размаху переломили о колено подгнившую ветку.
Человек выпрямился, поднял с пола меч, стряхнув обвившую его цепь, и не видя приближающегося к нему сзади Хозяина. Круг стаи, опешившей от зрелища гибели считавшегося доселе непобедимым вожака, разомкнулся, и, заметив парящего Хозяина, кабаны начали пятится. Почуявший неладное человек обернулся, перехватывая клинок поудобнее.
– Прочь! – подхваченный черной мутной водой Крысенок наклонился с балкона, уже не понимая, кричит он вслух или приказывает мысленно. – Все вон отсюда! Убью!
Огромная волна тяжело поднялась, изгибая клокочущий пеной гребень, мягко накрыла Вайда с головой и потащила за собой, в темную неподвижную глубину.
Крысенку еще ни разу в жизни не доводилось терять сознание, и, очнувшись, он с удивлением обнаружил, что сидит, привалившись к толстой колонке перил, а в ноющей голове звучит назойливый голосок Тени:
– Проснись! Проснись!
– Да не сплю я… – пробормотал Крысенок, и Тао, облегченно вздохнув, замолчала. Повернув голову (с трудом, потому что при каждом движении где-то внутри нее начинали перекатываться грохочущие валуны), Вайд посмотрел вниз. Поле боя осталось за людьми – зал совершенно пуст, если не считтать трупов мертвых кабанов и валяющейся у колонны скомканной лиловой тряпки. Ага, вон и Молчун объявился, изрядно потрепанный, но вполне живой, сидит на корточках возле Фелле. Шевелится она, или кажется? Нет, действительно шевелится, Метос помогает ей сесть, она трясет головой, и, похоже, спрашивает, что произошло. А где капитан? Надо бы отсюда спуститься…
Сначала получилось встать только на четвереньки, потом, цепляясь за стену и перила, подняться на ноги.
– Ты уходишь? – тоскливо спросила Тень, став почти неразличимой в оранжевом свете. – Совсем?
– А ты разве не со мной? – удивился Крысенок. – Сама же говорила, что хочешь наверх… Вот и пойдем.
Тень помялась, нерешительно переступая с ноги на ногу, и, наконец, выдавила:
– Страшно…
– Да не бойся ты! – Вайд протянул руку и погладил шершавый прохладный камень там, где качалась
