расшаркивания временно отменяются.
Низкий дверной проем загородила массивная фигура, от которой явственно несло конским потом и вымокшей под дождем тканью. Человек нагнул голову, чтобы не врезаться в покосившуюся притолоку, и вошел, грузно рухнув на скрипнувшую лавку. Король Аквилонии выглядел озлобленным и порядком уставшим. Настолько, что даже стоявшие на столе кувшины и жалкая закуска не удостоились его внимания.
– Отвоевались, – буркнул он. – Пропади оно пропадом…
Мы благоразумно промолчали, решив не искушать судьбу и не теребить киммерийца расспросами, пока он не придет в себя. Это произошло довольно скоро – Конан встряхнулся, отцепил насквозь мокрый и грязный плащ, огладил по загривку выбравшегося из-под стола волка и обвел нас хмурым взглядом:
– По крайней мере, Зингаре осталась ее правительница, а мне – собственный вице-король и библиотекарь…
– Ур-р, – негромко проворчал белый волк.
– Эрхард тоже с вами? – догадался Конан. Чабела молча кивнула и осторожно осведомилась:
– Как… Как твои успехи?
– Скверно, – варвар обеими руками взъерошил мокрую шевелюру, в которой блеснули белые нити первой седины. – Вообще все скверно.
Из-за занавески появился Монброн-старший и привалился к дверному косяку, молча поглядывая на нас колючими зеленоватыми глазами.
– Замка Демсварт больше нет, призрачная дрянь сожрала три четверти явившегося сюда народа, галеру с посольствами Офира, Хаурана и Хорайи сорвало с якоря и унесло вниз по реке. Ее до сих пор не нашли, – перечислил Конан и с плохо скрываемым отчаянием добавил: – Из отряда, что пошел за мной и Альбиориксом, почти никого не осталось. Бритуниец в Алгизе, его здорово потрепали, теперь не скоро встанет на ноги…
Веллан-волк открыл пасть и часто запыхтел, прижав острые уши к голове – таким образом собаки и их дикие сородичи выражают крайнее беспокойство.
– Тотлант и Эртель целы, – Конан догадался, о чем хотел спросить обитатель Пограничья. – Эртеля тоже заставило перекинуться в зверя, а так он в порядке. Дженна приехала со мной, она, должно быть, скоро явится – отправилась разузнать, не уцелел ли кто из ее знакомых… Зато Аластор куда-то сгинул… И Дане Эрде наверняка пришел конец. В том кошмаре, который учинила она на пару с ксальтоуном, никто не выживет… Надеюсь, он подох в муках, оставив Тараска без верного помощничка, – мстительно закончил варвар.
– Так Тараск жив? – напряженно переспросила Чабела.
– Ага. Я его видел издалека. К счастью, он меня не заметил.
– Где он? – вырвалось у меня.
– В лиге к полудню от бывшего Демсварта. Торчит на дороге в Нумалию, при нем – с полтысячи изрядно напуганных гвардейцев, чрезвычайно счастливых тем, что остались живы. Мы тихонько проскочили мимо и отправились искать, куда вы могли подеваться. Заглянули в лагерь на Посольском холме – никого, только ветер свистит. Дженна предложила сунуться сюда, и первый же встречный зингарец отправил нас к дому старосты.
У входа снова что-то загремело и застучало. Хлопнула дверь, вошли, стряхивая воду с плащей и ежась, двое. Первый визитер оказался Дженной Сольскель – осунувшейся и слегка прихрамывающей. За ней…
За девицей из Пограничья следовал высокий беловолосый молодой человек в доспехе, украшенном изображением головы дракона Немедии. Увидев его, Чабела совершенно не по-королевски присвистнула, а Просперо удивленно вопросил:
– Ваша милость? Конан… э-э, Ваше величество, почему вы нам ничего не сказали?
– В суматохе забыл, – честно признался Конан, пока гости устраивались на свободных местах.
– Он забыл, – с неподражаемой интонацией протянула зингарка. – Может, Ваше величество забыли сообщить нам еще какие-нибудь важные новости?
– Вроде нет, – откликнулся варвар, но внимание Чабелы уже полностью принадлежало Ольтену:
– Как прикажете теперь поступать, ваша милость? Где ваша приятельница, маленькая Эрде? Только не говори, что с первым солнечным лучом отправишься на ее поиски! Лучше уж сразу поищи веревку потолще и ветку покрепче! Ты понимаешь, что ваш с Долианой Рокод блистательно провалился?
– Еще не все потеряно, – устало и, как мне показалось, равнодушно пробормотал немедийский принц.
– Армии у тебя нет, живого символа, герцогини Эрде, вдохновительницы всех ваших идей и магички… покоя и мира ее душе… – тоже нет, в умах большинства обитателей страны вы отныне считаетесь пораженной стороной, – Чабела наставительно ткнула в Ольтена указательным пальцем. – Растолкуй, пожалуйста, где ты видишь хоть единый проблеск надежды!
– В выигранном времени, – разумная мысль принадлежала не Ольтену, но внимательно слушавшему Райану Монброну.
– Никто не знает, что ваша милость уцелели, – поддержал танасульского мага Просперо. – И это очень хорошо… Просто замечательно.
– Бегство? – Ольтен слегка оживился, но оживление его быстро пропало. – Куда? Кому нужен человек, за которым тянется двусмысленная слава самозванца, без единого золотого в кармане, без единомышленников и…
– Мне, – перебил Конан. Эльсдорф-младший осекся, словно прикусив язык. Дженна вопросительно изогнула бровь и покосилась на киммерийца. – Сейчас мы соберем остатки твоего отряда и аквилонцев, после чего исчезнем. Мы тут никогда не проезжали и вы нас не видели.
– Ваше величество бесследно пропали в неразберихе всеобщего бегства от призраков, – изрекла зингарская королева. – Думаю, пройдет дня два-три, прежде чем Тараск наведет порядок и сообразит, что к чему.
– А ты? – насторожился варвар.
– Я останусь, – Чабела безмятежно махнула рукой. – Кто-то должен проследить, чем завершится наша авантюра. Может, всплывет нечто занимательное. В любом случае, я в полной безопасности.
– Но я не могу уехать, не убедившись, что Дана действительно погибла! – резко проговорил Ольтен. – Если Вашему величеству угодно проявить такое снисхождение, заберите в Аквилонию моих уцелевших сторонников, а я тем временем…
– Не говори глупостей! – Зенобия сердито стукнула кулаком по столу. – Ты – вне закона. Тараск землю и небо перероет, дабы вздернуть тебя у Башни Висельников…
– При большом стечении ликующих подданных и приговором «Главарь бунтовщиков», – ядовито завершил фразу Монброн. – Уезжайте, в самом деле. Когда суета поутихнет, мы тоже отправимся за вами.
– Это еще зачем? – подозрительно насторожился Конан.
– Давненько я наведывался в Тарантию, – с мечтательностью в голосе произнес Райан. – Госпожа Фриерра, опять же, изъявляла желание познакомиться с блистательной Аквилонией. И в Танасул надо съездить, известить семью Маэля об утрате…
– Маг и вампирша, – киммериец закатил глаза. – Боги, спасите и сохраните! Кстати, кто-нибудь видел Рейе, братца Ринги Эрде?
– Он жив, но ранен, – коротко ответила Чабела, взглядом приказывая невольным свидетелям – Просперо, Райану и мне – держать язык за зубами. – Я позабочусь о нем.
– Как знаешь, – Конан сгреб с блюда непрожаренного вида лепешку, откусил половину и встал. – Сожалею, благородные месьоры, но нас с нетерпением ожидают мокрая ночь, долгая дорога и очень жесткие седла. Когда доберемся до Нумалии, найдем тихий постоялый двор и денек передохнем. Чабела, я на тебя надеюсь – всегда и везде. Пришли в Тарантию весточку, ладно?
– Брысь! – фыркнула зингарка. – Чем меньшему числу зевак вы попадетесь на глаза, тем лучше.
Собирались мы с лихорадочной поспешностью, но забежать к Цинтии я успел. Госпожа Флана глянула на меня весьма неодобрительно, однако разбудила молодую баронессу, и мы распрощались на просевшем от старости низком крыльце, под холодными каплями мелкого дождя. Собственно, я только намеревался
