Камень! Каримэнон побывал здесь! Новый обладатель сокровища самоуверенно решил прибегнуть к его Силе, и заклятый мною Талисман ответил наглецу всесокрушающим ударом. Итоги ярости Алого Камня можно созерцать воочию. Почему же я не ощущаю его близкого присутствия? Неужели он пропал и отсюда?
Пока я бесцельно шаталась вдоль ограды, тщетно стараясь отыскать магический След, Эллар предпринял собственный поиск. Остановил проходившего мимо горожанина почтенного вида, начал расспрашивать о пожаре. Немедля возникли желающие помочь доброхоты, кто-то утверждал, будто лично видел, как посреди ночи внезапно запылал весь дом. Именно весь, а не какой-нибудь флигель, где нерадивая служанка опрокинула свечу. Да-да, так и занялось – от подвала до чердака!
– Мага звали Тайхет из рода Алманда, прозвище – Серый Филин, – поделился узнанным Рабириец, ненавязчиво уводя меня с места пожарища. – Вместе с ним сгорели две его наложницы, ученик, ночевавшие в доме приятели ученика, три десятка слуг и охранников, а также библиотека и магическая лаборатория. Свидетель, похоже, не врет, говоря, что усадьба вспыхнула целиком – я проверил его Словом Ключа. Тайхет был известен тем, что охотно скупал артефакты и талисманы сомнительного происхождения. Он мог позволить себе такие расходы, ибо обладал изрядным состоянием в золоте и драгоценных камнях. По-моему, цепочка событий такова: с поля битвы под Демсвартом Камень похищается человеком, известным нам как «немедийский дезертир». По неизвестным причинам Дезертир бежит в сторону Заморы – может, у него тут дальняя родня или он намеревался на вырученные за Талисман деньги начать новую жизнь.
– Однако беглецу не везет – он наталкивается на стражей поля месьора Ши Шелама, – кивнула я. – Его убивают, приняв за лазутчика. Скупердяй Чамда на всякий случай обшаривает карманы покойника и находит Камень. У Чамды наверняка голова пошла кругом, и он поспешно сплавил находку не слишком чистому на руку колдуну, после чего запил и был прикончен неизвестными лицами, дабы не наболтал лишнего.
– Тайхет не сумел распознать Заклятия Единства и неудивительно – последний раз его применяли несколько тысяч лет назад, – Эллар мотнул головой, отбрасывая упавшие на лицо волосы. – Камень отказался ему подчиняться. Вопрос в том, куда Каримэнон делся потом? Я правильно понял, что ты не сумела найти След?
– Я слышу отголоски, – грустно призналась я. – А сгореть Камень не мог?
Мудрейший наставник ответил на робкое предположение своей ученицы презрительным фырканьем.
– Значит, его кто-то взял, – рассудила я. – Завал на месте сгоревшего дома ведь разбирали? Разбирали! Кому положено заниматься подобными делами?
– Городской управе, – не задумываясь, ответил Эллар и сокрушенно вздохнул: – Там мы ничего не добьемся. Вдобавок в городе тихий мятеж против немедийского протектора и на помощь властей можно смело не рассчитывать. Придется навестить того, кто знает в этом городе все про всех.
– Кайлиени? – сообразила я.
– Его самого.
21 день Третьей весенней луны.
Пятый послеполуденный колокол.
Как уроженка Немедии, я до недавних событий свято веровала в силу закона. Я и сейчас в нее верю, только с оглядкой, убедившись, что законы создаются обычными людьми. Я сама написала десяток указов, пока вместе с Ольтеном и прочей компанией верховодила Рокодом Полуночи.
Именно поэтому я продолжала настаивать на том, чтобы посетить местную городскую управу. Просто взглянем, что она из себя представляет. Может, отыщем сведущего человека, нуждающегося в десятке лишних серебряных крон с изображением немедийского дракона в королевской короне.
– «Все на продажу!» – таков девиз нынешних времен, – поддразнил меня Эллар, однако на предложение навестить оплот законности согласился.
– Да-да, мир стареет и ощутимо клонится к закату, – голосом разочарованной пророчицы подхватила я. – Грядет конец времен, уцелеют только праведные… В списки коих нас, несомненно, не внесут.
– Не внесут, – согласился Рабириец и мы в очередной раз застряли подле входа в какой-то дом, дабы поцеловаться. Над нами с треском распахнулось окно, сиплый женский голос посоветовал отыскать более подходящее место, а лучше – снять у нее, домовладелицы Мирдис, уютную комнатку на пару колоколов… Между прочим, задешево – всего-то по полусотне талеров с человека!
Мы вежливо отказались и удрали, чувствуя себя шкодливыми подростками.
На следующем перекрестке нас едва не затянуло в плотную, занимавшую всю улицу толпу, целеустремленно двигавшуюся в сторону полуденных кварталов – то есть туда, куда направлялись и мы. Толпа не производила впечатления обычного бестолкового сборища, скорее, это напоминало шествие, причем такого рода, которое способно обернуться погромами и стычками с городской стражей.
– Куда это они? – вслух спросила я, созерцая проходивших мимо обитателей Шадизара.
– Пойдем и узнаем, – предложил Эллар. – Похоже, нам по пути.
Дождавшись, когда появится хвост процессии, мы пристроились в задние ряды и бодро замаршировали вслед за разбухавшей толпой. Слева над домами появилась и сгинула зеленая черепичная крыша Каменного рынка, многолюдное собрание повернуло и разлилось по широкой площади, примыкавшей к строению настолько официозно-высокомерного вида, что в нем с первого взгляда узнавалось пристанище власти. Власти не местной, навязанной извне, и я даже знала, какого происхождения – немедийского.
Здание строили в подражание многочисленным городским управам Трона Дракона, но слегка перестарались с количеством массивных колонн, барельефов, аллегорических фигур и прочих архитектурных изысков. Как многое в этом городе, величественный некогда дом пребывал в изрядно запущенном состоянии – облупленная краска на стенах украшена многочисленными надписями незамысловатого характера, фриз над вторым этажом наполовину обвалился, а статуя Правосудия лишилась носа и одной руки. Вывешенный над фронтоном немедийский флаг слабо колыхался в душном воздухе. Караульные на широченной лестнице переминались с ноги на ногу и боролись с желанием спрятаться за надежными, коваными дверями.
Шествие рассыпалось на множество людских островков. Словно уловив поданный кем-то невидимым сигнал, площадь оживилась, зашумела и приступила к действиям.
В окна управы, за которыми смутно белели струхнувшие физиономии чиновников, градом полетели камни, тухлые овощи, рваные сапоги, дырявая посуда и тушки дохлых зверьков – кошек и крыс. Компания молодежи, особо увлеченной борьбой за независимость родной провинции, деловито развернула принесенное с собой чучело дракона, сооруженное из палок и ветоши. Символу Немедии нацепили жестяную корону, подожгли и начали таскать из конца в конец площади, под общее улюлюканье и ободряющие вопли. Я расслышала проклятия жадности Немедии, задушившей честных торговцев налогами, и пожелания скорой – желательно мучительной – смерти новому протектору, а заодно и королю, его сюда приславшему.
Тряпичный дракон грустно дымился и вонял. Кто-то раскрутил веревку с крюком и забросил ее на флагшток управы, пытаясь сдернуть знамя. Такое нахальство показалось чрезмерным даже флегматичным стражникам, предпринявшим вялую попытку отогнать наглеца. Веревку перерубили, спустя миг на ее месте появилась новая, и стяг все-таки сорвали. Под общий хохот черно-красно-белое полотнище повязали на шею дракону.
Внутри здания, похоже, вспыхнула паника. Из дверей вытолкнули какого-то человека, он надрывно выкрикнул несколько слов, обращаясь к сборищу на площади, получил гнилой брюквиной по лысине и торопливо убежал обратно. За ним последовала часть охранников управы, другие предусмотрительно скрылись. Запылавшее чучело с размаху кинули догорать на ступеньки, и тут из-за угла здания показалась веская угроза крикунам и истинная опора правопорядка – с полсотни легионеров под узким штандартом, завершающимся фигуркой золотого дракона. Блюстители не спеша выстроились полукругом перед ступеньками лестницы. Вопли собравшихся несколько поутихли, десяток-другой наиболее осмотрительных поспешно юркнули в переулки.
– Вы что здесь делаете? – вопрос, полный искреннего изумления, прозвучал откуда-то сзади. Мы на редкость слаженным дуэтом развернулись, столкнувшись лицом к лицу с его разжалованной милостью Аластором Кайлиени.
– Созерцаем вольные городские нравы, – невозмутимо ответил Эллар.
– Добрый день, месьор Кайлиени, – присовокупила я.
– Нравы в самом деле чересчур вольные, – Аластор мельком глянул на площадь, грозившую вот-вот
