На следующий же день Конан сменил мнение – оборотни убили его друга, решившего с очередным караваном вернуться домой, в Немедию. Сделка была заключена, а вдобавок Конан получил в свое распоряжение подчиненных десятника Эрхарда – разношерстную, но дружную и опытную компанию.
Около месяца варвар и его компаньоны провели в разъездах по Пограничью, уничтожили шайку оборотней и попутно встряли в несколько опасных заварушек, из которых им посчастливилось выбраться живыми.
Тем временем власть в Пограничном королевстве снова перешла в другие руки. Новый король подтвердил условия договора, и Конан вместе с изрядно поредевшим в боях десятком помчался на полночь, к заброшенному капищу таинственного Бога с Черным Лицом. Путь туда оказался не прост – десятку встретились и вампиры, населявшие заброшенную деревушку Ло-Салим, и снежные ящерицы-дрохо, и гномы… Впрочем, встреча с последними прошла довольно мирно, и отряду даже удалось заручиться обещанием помощи подземных карликов.
В храме Черноликого Бога оборотней не оказалось, они решили подняться выше в горы. Зато в храме нашелся его хозяин – позабытый всеми бог, попросивший взять его с собой и пообещавший взамен оберегать людей от нападения кровожадных снежных ящериц. Затем к отряду присоединяется еще один попутчик – стигийский маг Тотлант, пытающийся раздобыть магические книги оборотней.
Ночью оборотни, занявшие давно заброшенный храм Неназываемого Бога Тьмы, совершают обряд жертвоприношения. Утром отряд проникает в храм и, надеясь на помощь гномов, углубляется в его подземные лабиринты. Подгорные воители опаздывают – им приходится разбирать завалы, предусмотрительно возведенные оборотнями.
Однако к решающий схватке гномы все-таки успели. Скрывавшаяся в храме Бешеная Стая оборотней была истреблена, в Пограничье возвратился непрочный мир, а королем стал бывший десятник Эрхард.
Слухи, собранные отрядом во время походов, достоверно утверждали, что в соседней Бритунии скрывается уцелевший предводитель Бешеной Стаи, а потому Конан принял решение – отправиться туда и на месте разобраться, что к чему…
Из-за ворот донеслось шарканье подошв о камень мостовой. Похоже, доблестный блюститель врат едва брел, может быть, даже засыпая на ходу.
Конан, теряя терпение, заорал:
– Да шевелись, пьянь! Целую вечность ждем!
Ему ответил хриплый голос, с трудом издаваемый измученной выпивкой глоткой:
– Кому там не спится? Чего приперлись с утра пораньше?
Конан потерял дар речи (самое обидное, что с ним бесследно улетучились цветистые обороты, коими варвар намеревался попотчевать хриплого). Затем запрокинул голову – светило уже давно прошло половину пути по небосводу. А у них в Пайроги только утречко начинается…
Пока Конан любовался солнцем и размышлял, что бы такое ответить, хриплый заговорил опять:
– Вы там что, языки проглотили? Зачем приперлись-то, спрашиваю?
– Да узнать, когда у вас день начинается, если сейчас, по-вашему, утро, – ехидно поинтересовался Эртель, подъезжая поближе.
– День? – переспросил хриплый, а затем задумчиво протянул: – У-у-у… Да уже за полдень!
– Вот-вот, – поддакнул Эртель. – Так что открывай, и побыстрее. Тут, как-никак, господин посол и его свита.
– Какой еще посол? – хмуро осведомились из-за ворот. Похоже, страж не особенно рвался открывать тяжеленные створки.
– Известно какой! – возмутился Эртель. – Его величества короля Пограничного королевства Эрхарда Первого. Везу от Его величества верительные грамоты Эльдарану Бритунийскому.
– Ну да, как же, – не поверил голос. – Тут две седмицы назад приезжал посол из вашего королевства и тоже с верительными грамотами. Только короля звали по-другому, то ли Хмырил, то ли Херел, не упомнил.
– Хьярелл, – заржал Эртель. – Так его уже того… Свергли. Он оборотнем оказался.
– Веселенькое у вас, значит, королевство, – подытожил хриплый. – Хотя какое это вообще королевство, так, дырка в заднице… Кто хочет – тот на трон и лезет. Видел я ваш дворец так называемый… Раньше я думал – в руинах только нечисть живет, ан нет, еще и короли самозваные встречаются.
– Заткнул бы ты свою гнилую пасть, – мрачно посоветовал Конан. – Твое дело – ворота открывать, а не разговорами людей потчевать. Так что работай!
– Что, правда горька? – съехидничал напоследок стражник и завозился с засовом. Конану не терпелось посмотреть на него, а после накостылять по шее. Или по заднице – смотря какое настроение будет.
Что-то забрякало, грохнуло, наступил краткий миг тишины. Створки дрогнули и медленно, колыхаясь и скрипя, распахнулись.
Таинственный обладатель хриплого голоса оказался молодым, невысоким и рыжим. Вид у него был невыспавшийся и потрепанный. Грязная куртка из толстой кожи с проржавевшими бляхами кое-где облевана, на штанах – дыры, меч без ножен засунут за пояс на манер мясницкого тесака, и, вдобавок, недельная щетина на щеках и подбородке, тоже рыжая. Парень хмуро посмотрел на отряд, поскреб в затылке и махнул рукой – дескать, проезжайте.
Разговаривать как-то сразу расхотелось, примолк даже Эртель, что было само по себе удивительно.
– Не забудьте пошлину, – лениво проговорил стражник. – По полстера с носа и цельный стер за всех лошадей.
– Всего, значит, три с половиной стера? Да это грабеж! Конан, нас грабят! – возмутился Эртель, гордо выпрямляясь в седле. – Я посол, меня положено пропускать бесплатно!
С деньгами у компании было туговато – еще в Пограничье, после того как Эмерта (у которого и хранилось золото, выделенное скудной казной короля на посольство) в трактире «Танцующая лошадь» обчистила девица легкого поведения, Конану и остальным пришлось поработать по дороге: управа Брийта наняла месьоров посланников ради истребления появившегося в округе невиданного чудища, порожденного внезапно обрушившимся на Пограничье магическим штормом. Заработали немного, но на дорогу хватило.[2]
Эртель хотел проехать мимо, отодвинув стражника конем, но тот хватился за поводья и, сузив глаза, предупредил:
– Будь ты хоть сам Митра, а заплатить за въезд обязан. И лучше это тебе сделать самому, без принуждения.
– Ты один, а нас пятеро, – возразил Эртель, пытаясь выдернуть повод, но хватка у рыжего стражника оказалась железная.
– На мой крик, пусть даже и предсмертный, сбежится вся охрана – десятка три. Будьте вы хоть трижды великими…
– Достаточно, – перебил Конан, подкидывая на ладони несколько золотых монет из суммы, выплаченной Эрхардом. – Почем идет золотой Аквилонии?
Парень скривился в презрительной ухмылке:
– Там золота не больше, чем здесь, – он постучал по каменной стене. – Один к одному.
– Один золотой – один стер? – переспросил киммериец.
– А ты догадливый, – усмехнулся стражник.
– Тогда – держи.
Рыжий ловко поймал брошенные варваром монеты, осмотрел, надкусил и небрежным жестом ссыпал в карман.
– Полстера тебе за труды, – добавил Конан, чуть-чуть усмехнувшись.
– Я работаю за королевские деньги, а не за ваши, – отозвался доблестный охранитель ворот Пайрогии. – А полстера вы заплатите за пререкания с государевой стражей и нежелание платить пошлину. Теперь все в порядке и я говорю вам – добро пожаловать в Пайрогию, столицу Бритунии!
Конан мысленно сплюнул и ударил коня пятками. Это ж надо – последнее слово осталось не за варваром!
Пайрогия, без сомнения, была самой аккуратной и
