Гэн рассказал о событиях этого утра, стараясь говорить как можно суше и бесстрастнее. Чувствуя прилив возбуждения, он успокаивал себя, вспоминая, что никогда не замечал и тени гордости или теплоты, если отцу приходилось признавать заслуги своего сына.
Так почему же этот случай должен отличаться от других?
Он окончил рассказ, и Кол взглянул на женщину.
— Я знаю тебя, Сайла, Жрица Роз. С тобой все в порядке?
— Я знаю тебя, Кол, Вождь Войны. Я уцелела благодаря твоему сыну.
— Сейчас опасные времена. Добро пожаловать, Жрица, — ответил Кол и добавил, обращаясь к Гэну: — Мы все будем горевать о Скарр.
— Постой, Кол. Я хочу поговорить с нашей гостьей.
Фалдар Ян прошел за старейшинами и встал рядом с Колом, который смотрел прямо перед собой, не обращая на брата внимания.
Фалдар назвал свое имя, а потом грубо спросил:
— Почему Дьяволы следовали за тобой?
Он показался Сайле слегка развязным, напомнив толстобрюхого барсука. Но Жрица призвала себя к осторожности — глаза этого толстого коротышки говорили об уме, быстром, как ласка.
— Я знаю тебя, Фалдар Ян. Это был мой эскорт, и они получили приказ повернуть назад прошлой ночью. Я думаю, они хотели удивить вас…
Голос Фалдара прервал ее:
— И изрядно в этом преуспели, на свою голову. — Он обернулся к толпе, закричав: — Вы слышали! Какие вам еще нужны доказательства? Сейчас Дьяволы настолько нас презирают, что нападают, даже рискуя навлечь на себя гнев своих вождей. А почему? Да потому что считают — Люди Собаки, когда-то гордые тем, что правили везде, где ступали копыта их коней, стали слабыми и трусливыми.
Отвечая на вызов, Гэн выступил на полшага вперед. Увидев это краем глаза, Фалдар Ян повернулся к нему. Выражение его лица тут же изменилось.
— Слово «трусливые» относится и ко мне, дядя? — спросил Гэн.
Пожилой человек коварно улыбнулся.
— Конечно же, нет. — Он обернулся к толпе. — Храбрость Гэна вне всяких сомнений, как и храбрость всех наших молодых воинов. Но что мы потеряли — так это желание использовать эту храбрость, желание оставаться сильными.
Кол осадил своего коня, оттеснив Фалдара в сторону.
— Похоже, Жрица устала и ей нужно отдохнуть, — сказал Вождь Войны и добавил, обращаясь к ней: — Мы поговорим позже.
Из толпы раздался низкий недовольный гул, перемежаемый отдельными выкриками с требованиями разбирательства.
Фалдар смирился с тем, что его речь прервали, с легким удовлетворением человека, знающего: последнее слово останется за ним. Он продолжил уже дружелюбнее:
— Жрица не может оставаться без присмотра в твоем опустевшем шатре вдовца, Кол. Я приказал, чтобы для нее поставили отдельный шатер — рядом с твоим, конечно. — Он добавил, обращаясь к Сайле: — Моя дочь Нила составит тебе компанию. Подожди здесь, пожалуйста, сейчас она придет.
Фалдар отвернулся и скрылся за спинами своих сторонников.
Вперед выступил мальчик, чтобы взять поводья лошади Сайлы. Кол улыбнулся гостье.
— Фалдар — мой сводный брат. У нас один отец, но разные матери. Он хочет быть Вождем Войны. Фалдар послал к тебе свою дочь — она будет тебе подружкой, а ему ушами. Направив ее в шатер так близко ко мне, он показывает свое желание сделать ее заложницей мира в племени. — Внезапная тень легла на его лицо, и Сайла инстинктивно напряглась, но Вождь спокойно продолжил. Раздражение Кола не относилось к ней. — Прошу тебя, не считай ее шпионом. Она послушная дочь — не больше, но и не меньше.
Гэн воскликнул с негодованием:
— Ты сказал — заложница? Ведь ты не причинишь ей вреда!
— Многие в племени хотели бы этого. Не так важно, лжешь ты или говоришь правду. Главное — чтобы все поверили, что это правда. — Он прикоснулся ко лбу, приветствуя гостью, и отошел прочь.
— Твой отец настоящий Вождь. — Сайла говорила достаточно спокойно, но Гэн заметил нервное движение, с которым она расстегнула застежку капюшона. Когда капюшон упал, открывая ее лицо, по толпе пронесся одобрительный шепот.
Зато выступивший вперед человек не обратил на нее никакого внимания. Широкоплечий, с могучей грудью, он был лишь чуть ниже, чем Гэн. Его одежда была еще проще, чем у Вождя Войны. На поясе он носил мурдат с рукояткой, покрытой змеиной кожей, в деревянных ножнах, скрепленных бронзовыми гвоздями. Две приметы выделяли его: манеры, говорившие об абсолютной уверенности в себе, и татуировка на правой щеке — черный квадрат.
Он подошел к Гэну и облапил его юношеское, худощавое тело. Оторвав от земли, он стиснул молодого воина так, что вздулись вены на руках. У парня чуть глаза не вылезли на лоб.
— Хорошая работа, — проревел он, опустив Гэна на землю и дружески хлопнув его по плечу, от чего юноша пошатнулся. — Четыре Дьявола! О тебе будут петь песни. Женщины будут за тобой, как за каменной стеной.
Гэн бросил быстрый взгляд на Сайлу и покраснел, в то время как мужчина поднял руку с мечом вверх, призывая народ приветствовать юношу. Раздались на редкость нестройные крики. Тем временем мужчина пробурчал уголком рта:
— Ты проглядел пятерых всадников. Мне бы следовало раскроить тебе башку.
Сайла возмущенно прошептала:
— Этот мальчик победил! И потерял любимую собаку!
Мужчина чуть улыбнулся.
— Ты ведь не оставил ее тиграм? Не хмурься. Ты должен выглядеть храбрым и скромным. Мы хотим, чтобы у каждого осталось о тебе хорошее впечатление. Ты слышал, как Фалдар уже воспользовался случаем, чтобы насолить твоему отцу?
Потом он повернулся к Сайле.
— Я знаю тебя, Сайла, Жрица Роз. Я — Клас на Бейл, я учу юношей.
— Плохим манерам, как вижу.
— Я? Плохим манерам? Да из-за тебя его чуть не растерзали на части. — Он с улыбкой кивнул на толпу.
— Ты невыносимый…
— Не трать лишних слов. Меня уже обзывали и так и эдак — у тебя все равно лучше не получится. Но тебе, как гостье, объясню: первый долг ночного дозорного — предупредить лагерь. Когда-то, во времена отца моего деда, южный дозорный не смог этого сделать. Тогда мы потеряли за сотню убитыми. Да еще враги увели семьдесят женщин в самом соку.
— «В самом соку»! А все остальное неважно, не так ли!
— Здесь тебе не Ола. Нашим женщинам не приходится прятаться в церкви, чтобы жить по- людски.
Сайла побледнела, и Гэн решил вмешаться.
— Наша гостья не собирается спорить с тобой. — Защищая ее от Класа, молодой воин с удивлением подумал, что Жрица чем-то напоминает его друга. С ней так же трудно сладить, но Гэн не хотел бы лишиться ее общества.
Новый голос, зовущий Сайлу по имени, прозвучал как раз вовремя, чтобы разрядить ситуацию. К ним спешила красивая белокурая девушка в голубой хлопковой юбке, блузке и расшитых бисером высоких сапожках.
— Я знаю тебя, Сайла, Жрица Роз. Я Нила, дочь Фалдара Яна. Я буду сопровождать тебя.
Гэн нехотя признал, что выбор был сделан как нельзя лучше. Отец Нилы был достоин презрения, как и шесть его сыновей. Но Нила была одиноким цветком, выросшим среди скал. И она прекрасно начала церемонию представления Жрице. Нила почтительно поклонилась гостье, как бы не замечая стоящих рядом
