Гэн осмотрел западные подступы. Все было скрыто деревьями. Почки уже набухли, откликаясь на зов весны. Скоро белизна цветов покроет ветви, и они будут парить в этой легкой дымке, так не похожей на недавно сброшенную тяжесть снегов.
Внимание Гэна привлекло растущее беспокойство Раггара, и он тут же догадался о причине. Молодые побеги яблонь и вишен были ободраны, из свежих ран медленно вытекала янтарная смола. Здесь недавно паслись олени, а где олени — там и волки.
Остановившись, Гэн подождал, пока Клас с ним поравняется, и они пустили лошадей шагом.
— Ты заметил следы?
— Да. Тут наверняка много оленей. Собаки уже учуяли волка?
— Похоже на то. Я думаю… — Гэн внезапно осекся. — Впрочем, вот и они.
Это была большая стая, четырнадцать прекрасных животных, расположившихся полумесяцем прямо перед ними. Впереди, по центру, неподвижно сидел вожак.
Раггар на негнущихся лапах вышел вперед, и все затаили дыхание. Волк встал. Два зверя посмотрели друг на друга, потом отвернулись. Гэн прикинул, что вожак фунтов на двадцать-тридцать тяжелее Раггара. Клас тихо произнес:
— Я не узнаю ни одного из них. А ты?
— Нет. Придется быть осторожными.
— Осторожными?! — Клас был поражен. — Надо уходить. Мы их не тронем — и они нас не тронут.
— Мы находимся на их земле, и я хочу показать, что мы друзья.
— Это земли Дьяволов! Здешние волки не знают нас. Если они на тебя кинутся, не уверен, что смогу их остановить.
— Все будет в порядке, Клас. Они нормально реагируют. Волки — наши братья.
— Будь осторожен!
Приняв у спешившегося Гэна поводья, Клас сделал остальным знак отойти. Гэн приказал Чо и Шаре охранять отряд, и последний недовольно ощетинился. Медленно, не оглядываясь на стаю, Клас отошел назад, за ним последовали обе собаки. Гэн с Раггаром остались одни. Все их оружие составлял мурдат Гэна, да и тот был в ножнах.
Вожак потянулся, свесив язык между зубов, почему-то напомнивших Гэну о новеньких копьях в кузнице. Возрастающее напряжение стаи стало заметно по участившимся зевкам и тяжелому дыханию. Волки выглядели так, будто наслаждались какой-то им одним понятной шуткой. Повинуясь знаку Гэна, Раггар остался на месте и наблюдал, как его хозяин подходит к середине полукруга. Наклонив головы к земле, волки придвинулись поближе — это могло оказаться приготовлением к атаке. Гэн избегал смотреть им в глаза. Когда вожак взглянул прямо на него, Гэн отвернулся на сорок пять градусов, пристально изучая далекие вершины. Потом очень медленно и осторожно, как цветок поворачивается к солнцу, он повернулся к вожаку. Тот вежливо отвел взгляд, сделав вид, что ужасно заинтересовался кузнечиком.
Сайла больше была не в силах этого вынести. В ужасе она прошептала Класу:
— Что он делает?! Почему он хотя бы не вытащит меч?
Не оборачиваясь, Клас ответил нормальным голосом:
— Спокойно. Нет смысла шептать. С такого расстояния они слышат, как кровь течет у тебя в жилах. Гэн уже делал подобное прежде. Все будет хорошо, вот увидишь.
Сайла не могла заставить себя отвернуться. Гэн стоял абсолютно неподвижно всего в шаге от блестящего волчьего носа. Она вся похолодела, когда зверь потянулся вперед, почти коснувшись ног Гэна. А когда волк напряженно отступил назад, из груди Сайлы вырвался странный звук, вызвавший предупреждающий взгляд со стороны Класа. Не помня себя, она вцепилась в его рукав.
Высоко подняв хвост, волк точно выверенными шагами обошел вокруг Гэна. Все это время его глаза, казалось, прожигали человека насквозь. Гэн изредка поглядывал на него, только чтобы убедиться, что он еще здесь. Осмотр, похоже, удовлетворил вожака, и он направился к Раггару.
Гэн перевел дыхание. Этого он боялся больше всего. Раггар был больше чем горд — он был высокомерен. Несмотря на разницу в весе, Гэн верил, что пес убьет волка в схватке, однако это не решит проблему. Гэну были нужны волки.
Вопреки этикету, хвост Раггара оставался высоко поднятым. Более того, он отказался показать свою шею в знак подчинения, предпочтя кружить и принюхиваться, как равный.
Шерсть у волка встала дыбом, в груди прозвучал глухой рык. На Раггара это, однако, не подействовало, и он зарычал в ответ.
Гэн сделал шаг вперед, на ходу вытаскивая мурдат. Теперь оружие свободно висело, блестя в последних лучах солнца.
— Мы не хотим драться, брат. Собака пришла со мной, и я с собакой. Наши пути расходятся, но мы братья. Мы покидаем тебя в мире. Мы будем охотиться. Мы будем есть. Раггар, пойдем. Ко мне, Раггар.
Пес дрожал. Пасть изогнулась в оскале, одновременно выражавшим желание и драться, и подчиниться. Он двигался так, будто это причиняло жуткую боль, но все же отступил. Вожак смотрел Раггару вслед, не сделав ни одного движения по направлению к нему. Раггар остановился рядом с Гэном.
Из-за всех предыдущих обходов и кружений ситуация теперь получилась несколько сложная. Гэн и Раггар оказались стоящими спиной к стае. Волки забеспокоились, молодые самцы были уже на грани истерики. Вожак, обнаружив, в свою очередь, что стоит спиной к остальным путешественникам, посмотрел на Гэна с почти человеческой озадаченностью, как будто ища достойный выход из такого странного положения.
— Тихо, тихо. Мы все двинемся одновременно. — Гэн сделал знак Раггару и медленно пошел влево. Несколько волков пошевелились и зарычали.
Вожак тоже двинулся налево. Постепенно первоначальная расстановка возобновилась. Гэн спрятал мурдат в ножны.
— Я вернусь, брат! Мы будем охотиться.
Вожак издал странный звук, непохожий ни на рык, ни на лай. А потом волки исчезли. Только что все были на виду — и вот уже превратились в серые, черные и коричневые тени на фоне листвы. Только случайное шевеление листьев и веточек напоминало об их присутствии.
Гэн погладил пса. Сначала он даже не мог понять, дрожит это собака или его собственная рука, и расхохотался, обнаружив, что дрожат они оба. Раггар вопросительно взглянул на хозяина, явно не оценив юмора ситуации.
Клас был того же мнения:
— Смейся, смейся. Все сумасшедшие смеются.
Сайла наконец обнаружила, что сжимает руку Класа. Она поспешно отдернула ладонь.
Гэн уже вскочил на лошадь и, когда они вновь двинулись в путь на запад, поехал рядом с Класом.
Сколько ни вглядывалась Сайла в лес после этого случая, она ни разу не заметила следов волчьей стаи. Однако ее не покидало ощущение, что они где-то рядом. Сайле вдруг пришло в голову, что вся ее жизнь — это ощущение вещей невидимых и нежеланных. Эта мысль помогла ощутить перспективу: волки были далеко не главной заботой.
Постепенно усталость вытеснила беспокойство. Вечер был спокойным и неожиданно теплым. Закутавшись в накидку, Сайла почти задремала, убаюканная мерным шагом лошади. В полусне образы реальности и фантазий смешались. Лагерь Людей Собаки казался ей похожим на рай, несмотря на все пережитые там невзгоды и опасности, и на его фоне роскошь апартаментов Олы казалась мрачной. Неожиданно она стала думать о Класе.
Такой сложный человек! Когда патруль Дьяволов проходил мимо, он хотел выстрелить… Нет, поправила она себя, убить! И все же нельзя избавиться от ощущения отчаяния в том брошенном на нее взгляде. Сайлу слегка тревожило, как ярко сохранилось в памяти лицо Класа и как сильно влияние этого образа. Она вспыхнула, вспомнив, как напрягаются его мышцы от сдерживаемой силы. Тепло разливалось по всему телу, и девушка все глубже и глубже погружалась в воспоминания, рисуя в воображении вещи, о которых слышала только шепот во тьме общей спальни обители.
Сайла резко выпрямилась в седле. Клас ехал рядом, озабоченно наклонившись к ней.
