— Уговор исполнен, — сказал киммериец. — Перед тобой, Биркарт из Абсема, собственнолично Амра- лев, в здравом рассудке и при телесном здоровье. Я хотел бы получить вторую половину вознаграждения, осталось еще пятьсот денариев…
— …самое сложное в таком деле, понравиться человеку, — Конан, Эмерт и Риго вместе с хозяйкой «Синего ястреба» отмечали удачное завершение дела. Здесь же присутствовал свалившийся как снег на голову граф Кертис, примчавшийся из Галпарана нынешним вечером. — Понравиться, вызвать доверие, и тогда он сам посвятит вас во все свои тайны или в большинство из них. На втором месте по важности стоит душевное несогласие. Биркарт потерял осторожность по весьма глупой причине: поставил личную честь выше интересов семьи. Я бы на его месте, услышав о событиях в Безьере, немедленно убрался бы из Пуантена или залег на дно зим эдак на пять. Тут и последнему болвану было бы понятно, что барона Абсема хотят заставить его выйти на свет, совершить ошибку! И он, конечно же, совершил сразу несколько непростительнейших оплошностей!
— Верно, никогда не следует руководствоваться эмоциями, — подтвердил граф Кертис, пивший наравне со всеми. — Лучше выждать, посмотреть что произойдет в последствии, как изменится положение! Одного не пойму, как ты узнал про монастырь?
— Нет ничего проще, — ответил варвар. — Валериус отвез меня па место встречи с отцом, я Доставил непременное условие: деньги вперед, иначе не видать вам Амры! Разумеется, такой огромной суммы у Биркарта с собой не было. Я заупрямился — или золото будет выплачено немедленно, или никакой сделки. Они искренне верили в то, что я выдам им Амру-льва, амулет-то не лгал! Биркарт предложил: съездим в окрестности Гайарда, я найду деньги, дорога туда-обратно займет два дня. Мы остановились в деревне Фарга, пока я отдыхал на постоялом дворе барон с сыночками куда-то уехали, но вернулись быстро, всего через полтора колокола. Ход дальнейших рассуждений понятен?
— Более чем, — кивнул аквилонский граф. — Гор возле Гайарда нет, в пещере сокровища не спрячешь. Можно предположить, что клад закопан в лесу, но это ужасно неудобно: выкопать, взять золото, потом закопать обратно. Город далеко. Зато рядом небольшой, но процветающий монастырь. Деньги можно одолжить у жреца-настоятеля, однако откуда в монастыре, пусть даже богатом, возьмется такая непомерная сумма? Полтысячи денариев Ианты, это очень много, на пожертвованиях столько не заработаешь…
— Приятно поговорить с умным человеком, — фыркнул варвар. — Я боялся одного: вдруг Биркарт хранит в монастыре только небольшую часть своих богатств? Однако он был настолько самоуверен, что сложил все яйца в одну корзину! Кто заподозрит благочестивых митрианских монахов в том, что они помогают знаменитому разбойнику? В деревенской таверне я услышал интересную сплетню: якобы знаменитый Биркарт из Абсема однажды этот монастырь ограбил, утащил из казны аж двести серебряных монет! Мелковато для него, вам не кажется? И потом, это был единственный случай, когда барон грабил жрецов — упаси Митра, проклянут!
— Подозрительно, — согласился Риго. — Он явно сделал это для отвода глаз, чтобы все видели — обитель Солнечного Луча тоже пострадала!
— В дальнейшем было еще проще, — продолжил киммериец. — Магия слишком прямолинейна, слишком предсказуема. Амулет реагировал только на прямую ложь, как если бы я назвал черное белым. Я обещал выдать им Амру-льва в Велитриуме? Обещал, и слово сдержал. Я сказал Биркарту, что знаю, кто совершил налет на замок Безьер? Еще бы мне об этом не знать! «Высокая особа», сиречь Просперо, мой наниматель? Безусловно. Для того, чтобы обмануть амулет было достаточно недоговорок и полуправды. В результате Биркарт заглотил наживку вместе с крючком.
— Очень жаль, что тайная служба Аквилонии не вправе действовать подобными методами, — вздохнул Кертис. — Мы гонялись за ним много зим, а барон Абсем всегда уходил от погони. Но было достаточно вывести его из себя этой жуткой выходкой, и он сам полез в ловушку. Дело, кажущееся невероятно сложным, на поверку оказалось довольно простым. Немного сообразительности, чуть больше наглости, и в качестве третьей приправы — самая малость волшебства. Получилась гремучая смесь, не хуже «зингарского огня». Дымок от разожженного вами пожара будет чувствоваться еще несколько зим… Кстати, Просперо сейчас ломает голову: как уговорить графа Безьера снять клятву кровной мести и заодно выгородить некоего Амру-льва.
— Амра-лев, к сожалению, мертв, — улыбнулся киммериец. — Я чувствую, что уже никогда не вернусь на море. Остался Конан Канах, сотник войска Черной реки. Который к событиям в Безьере совершенно непричастен, это всем известно.
— Послушай, — понизил голос граф Кертис, — иди работать к нам, в Латерану. Хорошее жалование, выслуга, интересная жизнь… Как оно?
— Только этого мне еще и не хватало, — отмахнулся варвар. — Здесь, в войске, я служу герцогам Пуантена, а у вас в тайном ведомстве придется присягать Нумедидесу. Признаюсь честно: я этого короля… ну… не уважаю.
— А кто его уважает? — непринужденно поинтересовался Кертис. — История знает многих дурных королей, Нумедидес не первый и не последний. Аквилония останется и после Нумедидеса, за тысячу двести зим наше королевство и не такое видывало…
— После Нумедидеса? — покачал головой Риго. — Наследника нет и не будет, трон перейдет к последнему Эпимитрею, графу Диону…
— Ничтожество почище Нумедидеса, — сокрушенно отозвался Кертис. — Балуется лотосом, ума не больше, чем у уличного сводника.
— Не скажи, сводник как раз должен быть очень умен, чтобы не проиграть соперникам, — рассмеялся Конан и вновь стал серьезным. — Получается, что Эпимитреи скоро потеряют трои?
— Нумедидес может протянуть еще зим десять, — сказал граф. — Но я в этом не уверен, он совсем сдал от пьянства и излишеств. Если коронуют Диона — случится катастрофа, Аквилония развалится. То же самое произойдет, если власть захватит один из Великих герцогов.
— Можно пригласить человека со стороны, — предложил Риго. — У короля Немедии четыре сына, не нравятся немедийцы — позвать племянника Ариостро Аргосского…
— Не получится, — уныло поморщился Кертис. — Аквилонией спокон веку правили наследники Эпимитриуса или Алькоя с Олайетом, чужака не примет дворянство. Я не вижу никакого выхода, и барон Гленнор тоже не видит…
— Гленнор — это кто? — уточнил Риго.
— Глава Латераны, один из самых влиятельных людей королевства при Вилере. Мы очень опасаемся, что государство погибнет…
Подвыпивший Кертис, видимо от огорчения и безнадежности, рассказал страшные вещи. Аквилония и впрямь стояла на краю пропасти и вот почему.
В Немедии Великими герцогствами управляют ближайшие родственники монарха — сыновья, дяди или братья — то в Аквилонии бразды власти в крупнейших фьефах держат герцогские династии, ведущие родословную от первых королей, Алькоя и Олайета. Династии эти, по большому счету, никак меж собой не связаны и частенько враждуют промеж собой. Пример: сто двадцать зим тому, всегда отличавшиеся своенравием владыки Пуантена заявили о выходе из состава Аквилонии — герцогам Гайарда не поправилась политика короля Арнульфа V. Арнульф, ничуть не чинясь, отправил на усмирение бунтовщиков три легиона, каковые быстро вразумили Великого герцога, доходчиво растолковав, что Аквилония — суть единая страна и неподчинение Трону Льва чревато крупными неприятностями.
Сигиберт Завоеватель завещал своим потомкам нехитрую истину: всегда поддерживай равновесие в государстве. Если канцлер у тебя из Таурана, то казначейство отдай пуантенцам, военный коллегиум — выходцу из Гандерской династии, и лишь тайную службу оставь себе. Сделай так, чтобы каждая династия получила свою долю власти и никому не было обидно.
Нумедидес, в угоду фаворитам из Шамара, равновесие разрушил. Нынешний канцлер Редрик приходится Великому герцогу Даргену Шамарскому родным дядюшкой, сам герцог осыпан звездопадом совершенно незаслуженных орденов и теперь является командующим войском, его сын Альфарус назначен
