Голова Тейт раскалывалась от желания вернуться в прошлое, к тому согласию с собой и той простоте, которые сейчас были разбиты вдребезги вместе с самыми заветными мечтами.
Одно прикосновение. Назойливый и презрительный голос раздавался откуда-то изнутри, издевался над ней. Одно прикосновение, и ты превратилась в тоскующее по ласке существо. Посмотри на себя! Слабовольная. Покинутая. Женщина.
Она расправила плечи, подняла голову. Да, женщина, сказала она себе. Заботы, мечты и все такое. И ты горда этим. И от этого нельзя избавиться.
Время быть честной с собой, девочка, продолжала она.
Он хочет убить Конвея, и она должна его остановить.
Что бы ни случилось, Налатан должен жить.
Та простота, с которой совершилось это превращение, вызвала у нее отвращение, снова высвободив мерзкий голос, заставлявший проснуться невыносимое чувство вины. Она кусала губы, пока слезы не прекратились.
Вина осталась, липким, грязным пятном касаясь каждой ее мысли.
Но это ничего не меняло.
Она хотела, чтобы Налатан остался жив, чтобы был рядом с ней. Она хотела его.
Глава 60
Ланта ступила на берег Острова купцов, желая только одного: чтобы земля разверзлась и поглотила ее.
Необходимо, чтобы ее друзья узнали о новостях в Гавани, но, честно говоря, она ужасно боялась встречи с ними. Было неприятно вспоминать о споре с Сайлой из-за того, кто должен ехать. И решающим аргументом стало то, что Ясмалея вышла из себя и сказала, что поедет «помощница целительницы». Еще одно унижение.
Сайла — военная целительница, думала Ланта, прокладывая путь по густо сплетенным нитям морских водорослей. Я должна быть единственной, кто примет роды.
Мертвая рыба валялась на берегу, ее глазницы были пустыми — чайки выклевали глаза.
Ланта ненавидела чаек. Белоснежно-белые, грациозные, покрытые великолепными узорами, парящие между морем и небом, они постоянно кричали, дрались и сорили вокруг. Как сама жизнь: белокрылый фасад красоты, скрывающий жестокость и грязь.
Позади нее люди прыгали с лодки в воду, чтобы втащить лодку на берег.
В доме ее приветствовал сам Борбор. Извинившись, он объяснил, что ее друзья ушли в Рэтхоул с Ти и Валом. Он добавил, что Вал хотел нанять дополнительных людей в команду, а Рэтхоул был единственным местом, где это можно было сделать.
Борбор предложил Ланте подождать их возвращения в доме, но она отказалась, сославшись на то, что Капитан дал ей совсем немного времени. Борбор все понял и послал за лошадьми.
После небогатой на события дорога человек, руководивший эскортом Ланты, остановился на окраине Рэтхоула — городка с небольшим количеством домов.
— Мы не можем идти дальше, Жрица, — сказал он. — Правила купцов. Согласно им в городе в любой момент может находиться лишь определенное число мужчин, и сейчас это число набрано. Мы будем наблюдать с этого места. Если кто-нибудь попытается обидеть тебя до того, как ты доедешь до таверны, мы сшибем его с ног. Торговцы смогут оспорить это только потом. Давай, действуй так, как будто ты — хозяйка этого города.
Звук доставаемого из ножен меча был обнадеживающим. Она чувствовала, что на нее смотрят из каждого окна, из-за каждой двери. Вокруг таверны было очень много оседланных коней, так что ей пришлось расчищать себе дорогу до кожаной двери. Когда это было сделано, Ланта двинулась так быстро, как ей позволяло достоинство, и почти ворвалась в шумную комнату.
Было темно. После солнечного дня она была не в состоянии узнать кого-либо. Грубая, тяжелая рука опустилась ей на плечо и потянулась к шее. Ее прижали к чьему-то вонючему телу. Ее голова едва достигала середины грудной клетки человека позади нее.
— Спаси меня, Жрица. — Дыхание, исходящее от говорившего, смердело больше, чем тело. Запах просачивался сквозь ее волосы, ее всю трясло. Ланта попыталась вырваться. Его хватка усилилась. Голос продолжал:
— Я плохой человек. Мне нужен кто-нибудь, кто будет хорошо ко мне относиться. И тогда я опять смогу быть хорошим. Пойдем наверх, помоги мне.
Прислонившись к нему, она немного ослабила давление на плечо, что позволило Ланте повернуться и выскользнуть. Мужчина среагировал быстро — обе руки потянулись за ней. Однако Ланта была проворнее. Достав свой кинжал, она наставила его на противника. Не осознав, что происходит, он напоролся на лезвие рукой.
Остановившись, он отдернул руку назад. Неверие придало его лицу на некоторое время комическое выражение, пока он не осмотрел рану и не осознал, что она кровоточит. Его медленно, но неумолимо заполняла ярость. Он зарычал и сделал выпад. Девушка легко увернулась, проскользнув под его руками. Далее эта сцена стала центром внимания присутствующих. Ланту хватали руками, она пыталась освободиться, но они не выпускали ее из круга. Они трясли ее как тряпку перед быком, издеваясь над ним, подзадоривая. Мужчина сжал губы и, усмехаясь, ринулся вперед.
Налатан и Ти пробились сквозь стену кричащих лиц. Меч Налатана был обнажен и нацелен на нападавшего мужчину.
— Отрезвись, Мэйлор, мой друг и друг женщин Церкви, — сказала Ти.
Мэйлор положил руку на рукоятку своего меча:
— Эта сука ранила меня. Уйди с моей дороги. Никому не позволено ранить меня. — Он обнажил оружие.
Его слова все еще звучали в ушах Ланты, когда она увидела, как кончик меча Налатана исчез между зубами открытого рта Мэйлора. Лохматая голова откинулась назад, длинные пряди повисли как мокрые веревки. Меч застыл.
— Ты ведешь себя как мужчина, который хочет умереть. У тебя есть время, равное трем ударам сердца. Да или нет, — каким-то нехорошим бесцветным голосом произнес Налатан.
Хлюпающий звук вырвался между зубов Мэйлора. Его глаза дико вращались. Налатан отступил назад. С меча капала слюна на штаны Мэйлора. Налатан с неприязнью посмотрел на меч и, спрятав его в ножны, сказал с преувеличенной серьезностью:
— Ты чуть не одурачил меня, Мэйлор. Я думал, что ты готов переселиться в следующий мир. Я мог допустить непростительную ошибку.
Затем Налатан повернулся к Ланте:
— С тобой все в порядке?
Протиснувшийся в круг Конвей повторил вопрос. Взглянув на него, Ланта кивнула головой. Затем оглянулась. Тейт стояла спиной к стене посередине лестницы, ведущей на второй этаж. Сжимая в руке «вайп», она возвышалась над толпой. Додой съежился позади нее.
Ланта приветственно улыбнулась ей, успев восхититься, как разумно Тейт выбрала позицию. С этого места она полностью контролировала комнату.
Конвей заслонил ей обзор, направляясь к выходу, чтобы проложить путь наружу. Прервав ход ее мыслей, он привлек внимание к себе. Ланта взглянула ему в глаза. Такие прекрасные, темно-голубые, такие живые.
Почему он не мог прийти ей на помощь вместо Налатана?
— Ланта, пойдем отсюда, — обняла ее подошедшая Ти. — Вал может сам завершить наши дела. Это место не для тебя.
Теперь, когда ее глаза адаптировались к темноте и были в состоянии что-то различить, Ланта была шокирована присутствием в комнате других женщин. Потрепанные, грязные, они стояли в стороне от
