встрече с самого начала. Сайла решила форсировать события.
— Ты меня удивляешь. Когда я заговорила о тиграх, то ты просто отмахнулась, как будто они не представляют ни малейшей опасности. Однако тебя нельзя было назвать спокойной, когда ты настаивала на встрече.
Пришел черед Ланты обеспокоиться.
— Я действительно выглядела озабоченной? Это мог заметить кто-то еще?
— Кто мог заметить? Мы же были одни. — Сайла еще раз бросила быстрый взгляд вокруг. — Так же, как и здесь. А почему такая секретность? Это из-за того, что тебя вызвали в Дом Церкви?
— Ты только представь себе, что теперь люди будут из вежливости называть меня «та, которая видит». — Судорожная улыбка исказила ее черты.
Темп их странной игры убыстрялся.
— Если ты уже готова к путешествию, то можешь отправляться с нами. Так будет безопаснее.
Ланта быстро кивнула. Ее темно-зеленые глаза, напоминающие окружавший женщин лес, в упор смотрели на Сайлу.
— Вестник рассказал настоятельнице Фиалок о кочевниках и их предводителе, Каталлоне. — Ланта набрала побольше воздуха. Когда она заговорила, ее взгляд скользнул мимо Сайлы, к дальним деревьям. — Вестник сказал, что никто из его гильдии не собирается путешествовать поблизости от кочевых племен, и потому охотно рассказал все, что о них знает. Он говорил о том, что несколько лет назад в Дом Церкви пришел торговец, рассказавший о молодом государстве кочевников, образовавшемся на востоке и юге. Сестра-Мать предоставила моей настоятельнице честь наставить их на путь истины и исцеления. Было послано пять Жриц, три целительницы и две военные целительницы. Наши сестры были приняты с почетом и отправили вестника, поведавшего нам об этом. Когда пришло время, Сестра-Мать, как обычно, послала им замену. Сестры прибыли одновременно с началом военных действий. Несколько месяцев они скакали на восток, пока наконец не встретили пять Жриц из первой группы, которые отказались вернуться в Дом Церкви. Не указывая причины, они просили покинуть эти места и никогда не возвращаться. Сестра-Мать послала еще одну экспедицию. К тому времени, как торговец принес вести о них, прошло уже два долгих месяца. — Ланта как-то неловко подняла руку, не глядя на поводья. Она сжала их так, что побелели костяшки пальцев. — Вождь кочевников, Каталлон, передал через торговца ящик для Сестры-Матери. Подарок, как он сказал. Сестра-Мать открыла его в присутствии советниц и хранительниц всех Орденов — Фиалок, Ирисов, Лилий, Незабудок — и всех остальных. Там была соль. Они решили, что это символ, как наше весеннее подношение Единственной. Затем Сестра-Мать высыпала ее на стол. В ящике оказалась голова. Хорошо сохранившаяся. Одной из нас.
В первое мгновение Сайла была настолько оглушена словами Ланты, что даже не могла отреагировать. Все еще не веря, она прошептала:
— Нет, нет. — Возмездие было неизбежно. Это знал каждый.
Ланта продолжала:
— И еще там была записка. Зажатая между ее зубами. В ней говорилось, что две сестры из первой группы еще живы и что Церковь обречена. Каталлон уничтожит ее. — Она остановилась. — Танцующие- под-Луной, Сайла. Каталлон уничтожает всех, кто пытается сопротивляться, и присоединяет к себе всех, кто поддерживает и принимает культ Луны. Записка гласила: «Там, где проходит Каталлон, живут лишь его последователи». — Ярко-розовый кончик языка Ланты подрагивал, резко контрастируя с пересохшими бескровными губами.
— Что происходит? Почему это скрывают от всех?
— Страх. Дом Церкви парализован. Одни советуют Сестре-Матери попытаться установить хоть какое-то подобие мира с Каталлоном, рассчитывая, что наше мастерство в исцелении ран и болезней постепенно сделают нас незаменимыми. Другие требуют любой ценой оказать врагу сопротивление. Церковь раскололась.
— Раскололась? Раскололась? Церковь едина, сейчас и всегда! Мы можем бороться друг с другом, но мы — одно целое.
— Нет. Ставки слишком высоки. Если Церковь выберет неверный путь, она умрет.
— Почему я ничего не слышала об этом?
— Танцующие-под-Луной знают о расколе в Церкви. Сестра-Мать наложила запрет на любые разговоры на эту тему вне Дома Церкви. Однако даже сейчас Жрицы обеих партий разъезжают повсюду и требуют правителей поддержать ту или иную сторону. Танцующие-под-Луной охотятся за ними.
Сайла заколебалась. Не ловушка ли это? С целью отпугнуть ее от поисков? Или заставить принять одну из сторон? Ланта была Фиалкой, точно так же, как и Жрицы, посланные к Каталлону. Довольно очевидно, что Фиалки хотят заполучить силу Врат.
На какое-то мгновение Сайла испугалась маленькой женщины и ее неведомой силы. Однако это быстро прошло. Ланта была другом. Сестрой. Она внимательно вгляделась в крошечное личико в надежде, что это прогонит прочь ее страхи.
Не отводя взгляда, Ланта произнесла:
— Я не знаю больше никого, способного на то, что сейчас сделала ты.
— Сделала? Что же я сделала?
— Выдержала мой взгляд. Ты никогда его не боялась. Ты доверяешь мне.
— Не думай обо мне так хорошо. — Сайла улыбнулась. — Я знаю, что тебе необходимо войти в состояние транса, чтобы получить Видение.
— Все это знают. Но они не смотрят мне в глаза. Избегают дотрагиваться до меня. Ты можешь себе представить, что происходит, когда я касаюсь кого-то? — Рискнув, Ланта неожиданно резко протянула руку.
Сайла замешкалась, но не из-за боязни прикоснуться к своей спутнице, а захваченная борьбой эмоций, раздиравшей ее подругу.
Она взяла руку Ланты. Маленькая женщина отдернула ее. Несколько мгновений она вглядывалась в возвышавшуюся над ней Сайлу. Ее голос дрожал.
— Когда-то давно я солгала Алтанару о том, что я увидела в твоем будущем. Я спасла тебе жизнь. Сейчас я прошу ответной услуги. Я доверяю тебе всей душой.
Сайла кивнула. Ее пульс участился. Беседа снова круто сменила тему, и Жрица растерялась. Слишком много предметов разговора, слишком много неясностей.
Тем временем Ланта продолжала:
— Хранительница Ордена Фиалок поручила мне сопровождать тебя в твоих поисках. Я предлагаю тебе свои услуги и обязуюсь делать все, чтобы помочь найти Врата.
Сайла с облегчением вздохнула.
— И это все? Плата за то, что ты сделала для меня? Хранительница мало разбирается в сделках, мой друг. Я согласна просто из удовольствия разделить твою компанию.
Резкий смех Ланты разорвал тишину леса.
— Моя настоятельница разбивает себе колени в постоянных молитвах о том, чтобы я была избрана Единственной и дала ей возможность приблизиться к власти в Церкви. В то же время, если ты найдешь Врата, то все, что ты о них узнаешь, должен узнать и Орден Фиалок. В первую очередь.
Сайла вспыхнула.
— Я ищу Врата для всей Церкви, для всех женщин. Мои поиски будут тайными. Никто не вправе решать, как использовать то, что я найду. Я могу решить твою проблему: не иди со мной.
Ланта в мольбе протянула к ней руки. Горькое, вымученное высокомерие ушло, уступив место безнадежному отчаянию.
— Я должна. Я должна сообщать о тебе. Или стать отступницей. Ты единственный человек, который никогда не считал меня ведьмой. Пожалуйста, пожалуйста, не говори им. Хотя если ты сделаешь это или откажешься взять меня с собой, я пойму тебя. Я надеюсь, что я достаточно сильная для этого. Я знаю, что поступила правильно, предупредив тебя. Я только хочу…
Обняв, Сайла крепко прижала ее к себе. Их тела соприкоснулись, и Сайла не смогла найти слов, чтобы описать свои ощущения. Не то чтобы это были страх или опасение. В большей степени предчувствие чего-то, что может угрожать. Оно было сродни тому странному выражению в глазах зверя, который смотрит
