прямой, то оказалась бы прямо перед этой четверкой. У них за спиной поднялись еще четверо. Налатан плечом вытолкнул Тейт из смертельного коридора.
Стрелы первой четверки просвистели мимо, не причинив никакого вреда. Тейт в возбуждении перевела «вайп» на автоматическую стрельбу. Мгновенная очередь из шести выстрелов сразила одного из нападавших. Пожалев о пустой трате патронов, Тейт снова поставила переключатель на одиночные выстрелы. К тому времени остальные уже исчезли, и лишь колышущиеся кусты выдавали их существование.
Налатан, обогнавший Тейт, уже почти пересек верхушку небольшого скального гребня, за которым скрылись вьючные лошади. Неожиданно он развернулся, так резко натянув поводья, что из-под копыт лошади в разные стороны полетели камни, и понесся обратно к лагерю. Не успел он проехать и двадцати ярдов, как из-за гребня показалась первая верблюжья голова. Животное, несущее на себе всадника, и еще двадцать других неслись с устрашающей скоростью. Вслед Налатану полетели стрелы.
Тейт тщательно прицелилась. Это был самый простой выстрел, прямо перед движущейся мишенью. Выстрел сорвал седока с высокого насеста на спине верблюда; он покатился по земле. Остальные развернулись и исчезли так же быстро, как и появились. Верблюд, лишенный всадника, замедлил свой бег. Он шагал с видом оскорбленного достоинства, потом поспешил за своими товарищами.
Озабоченный Налатан остановился рядом с Тейт. За отступившими вилась пыль.
— Итак, мы остались с одним бурдюком воды.
Хотя Танно не проявлял признаков настороженности, Тейт продолжала осматриваться.
— Мы очень далеко от воды?
— Мы можем добраться до следующего колодца, о котором я знаю. Все дело в том, что они тоже будут знать, куда мы направляемся.
— Есть какое-нибудь другое место? Может быть, в другом направлении? Мы можем так поступить, поехать в другую сторону.
— Я должен поспать.
Еще до того, как ошеломленная Тейт смогла открыть рот, Налатан уже был на пути обратно в лагерь. Тейт последовала за ним, лицо ее становилось все мрачнее с каждым шагом. Когда они добрались до лагеря, она больше напоминала дикий ураган. Однако пока он описывал произошедшее, Тейт хранила молчание. Налатан закончил свой рассказ словами:
— Отряд в двадцать или тридцать человек, это очень много и весьма необычно для народов Суши. Ты очень нужна Жнее, Сайла.
Та восприняла его оценку спокойно.
— Они нападут? Что ты предлагаешь делать? — Она совершенно не ожидала ядовитого сарказма, прозвучавшего в словах Тейт.
— Он сказал, что собирается увидеть во сне колодец.
Налатан покраснел, нервно вздрогнув. И вдруг рассмеялся.
— Они не будут нападать до тех пор, пока видят, что мы готовы к нападению. Они знают об оружии Тейт. И вообще они предпочитают неожиданное нападение, а не планомерную осаду. А что до колодца, да. Я собираюсь увидеть его во сне, раз уж Доннаси так говорит.
Он отошел в сторону и уселся в самой густой тени из тех, что были поблизости. Скрестив ноги и положив руки на колени, он с ухмылкой взглянул на Тейт.
— Ни один человек не может познать Сушь целиком. Но братства знают ее. Все тропы, все источники воды. Познавший сидит перед учеником, как я сижу здесь. Они поют песнь знания. Познавший держит кусочек обсидиана на цепочке. Другой смотрит, как сверкающий камень раскачивается из стороны в сторону. Когда он заснет, будет пропета песнь знания. Вскоре оба засыпают, спев песнь. Хороший сон позволяет ученику увидеть все, что видел познавший. Трое спали со мной. Теперь я засну и узнаю, куда идти.
Голова Тейт звенела от слов вроде «гипноз» или «телепатия». В этом странном месте, где пытают и убивают за то, что ты выучил простое сложение, воины-монахи свободно рассуждают о прямом обмене информацией из мозга в мозг. И что еще хуже, Сайла и Ланта улыбаются и кивают, словно речь идет о цене на бобы в следующем году. Тейт решила оставить все как есть. Она устроилась поудобнее и приготовилась наблюдать.
Когда Налатан закрыл глаза, Жрицы отодвинулись от него. Пальцы его согнулись, тело оставалось прямым, хотя Тейт заметила, как расслабились под кожей все мышцы. Неожиданный взрыв звука напугал ее, а глубина и звучание заставили волосы на руках и затылке встать дыбом. Глубокий, переливающийся обертонами, звук исходил из Налатана, как будто его тело было единым инструментом. Ритмически пульсирующее звучание становилось все медленнее. И еще медленнее.
Тейт вытерла со лба пот, заливавший и разъедавший глаза. На Налатане его не было. Кожа его была прохладной и приятной на ощупь.
Песнь замедлялась. Затихала.
Схватив Сайлу за руку, Тейт спросила:
— С ним все в порядке? Мы должны его разбудить. Мне страшно за него.
Сайла кивнула.
— Мне тоже, Доннаси. Мы тоже поем песнопения, используем транс. Но я еще никогда не видела настолько глубокого погружения. Но если мы его разбудим, то последствия могут быть еще опаснее. Доверься ему. Это все, что нам остается.
— Довериться ему? Сайла, я люблю его, — выпалила Тейт.
Сайла накрыла ее ладонь своей. Ланта горько и одновременно радостно улыбнулась. Сайла произнесла:
— Теперь, сказав об этом мне, подумай о той радости, которую получишь, сказав ему. Скажи ему. Будь честна с собой. Ради вас обоих.
— Я не могу. Я никогда этого не говорила, Сайла. Пожалуйста. Но не дай ему умереть.
— Ты делаешь ошибку, — сказала Ланта. Последовавшее покорное: «Поверь мне» — задело Тейт за живое не меньше, чем ее собственный отказ.
— Я не могу смотреть. — Тейт отвернулась. — Я пойду на тот пригорок, буду охранять. Позовите меня, когда с ним все будет нормально.
Скрываясь за кустами, Тейт поспешила к ближайшему холмику, Танно бежал рядом с ней. До того, как подняться на вершину, она осмотрелась, потом ползком пробралась к переднему склону и заняла там наблюдательную позицию. Отсюда она видела гораздо дальше. Единственные оказавшиеся поблизости живые существа кружили над головой. Стервятники: черные парящие вестники терпеливой ярости Суши. Птицы смерти, называл их Налатан.
Их было слишком много. Обычно бывало два, три. Сейчас Тейт насчитала пять. Откуда-то сзади появился шестой и присоединился к остальным.
Что-то умерло. Стервятники знали об этом. Налатан говорил, что, если даже они не видят добычу, они чуют ее. Друг за другом они тоже следили. Блестящие глаза были предназначены для одной цели: видеть на невообразимых расстояниях. Один спускается к пище, а другой видит его спиральный спуск. И все слетаются туда.
Тейт не имела ничего против. Она не слишком боялась смерти. Она была профессиональным солдатом в своем мире, а тот, где она сейчас находилась, был не лучше. Единственное, что ее пугало, — растратить жизнь зря.
Так почему же Доннаси Тейт влюбилась в Налатана? Почему все вдруг стало таким сложным?
Танно повел ушами, неуверенно глядя, как Тейт раз за разом с силой опускает на землю кулак.
Чуть позже резкий свисток Сайлы вызвал Тейт в лагерь. Нерешительность и озабоченность все еще оставались в ее мозгу, но, окруженные прочной клеткой, они могли лишь надоедливо зудеть.
Налатан уже был на ногах. Весь мокрый. Тейт коснулась его руки, чтобы убедиться, что кожа снова стала теплой.
— Куда мы идем? — спросила она.
Он указал.
— Боюсь, в ту сторону. Там есть хороший источник, примерно в дне пути. Дело в том, что воины Суши
