то это надежный источник энергии. Он может расщеплять воду на кислород и водород с помощью электролиза. Собрав эти газы, он сможет сделать настоящие бомбы, способные разрушать стены. Я рада, что вы здесь в полной боевой готовности.
— Если, если, если, — возразил Леклерк. — Слишком много этих «если». Наши катапульты разметут его стенобои независимо от того, из чего те сделаны.
По пути назад в Олу Тейт спросила Конвея:
— Прошлой ночью что-то говорилось о Леклерке и Джалите?
— О ком? Ах да, девушка, которая сбежала от Скэнов. Нет ни одного неженатого мужчины, который бы ее не знал. Ее появление в Трех Территориях вызвало оживление среди Волков. Думаю, что глаза Эмсо масленеют всякий раз, когда она идет рядом, но никто не говорил, что то же происходит с Луисом. Ребята думают, что она принадлежит к старой Церкви. Она из племени Фор, и многие из них придерживаются этой веры. На вид такая скромница и сама невинность и прочно приклеилась к Ниле. И к настоятельнице Фиалок. Проводит время с Избранными и нашими друзьями. Они ее любят. Пожалуй, это все, что я могу о ней сказать.
— Все, кроме чего? — Фыркнув, Тейт засмеялась. — Ты рассказал все, но забыл назвать размер ее перчаток и предъявить выписку из карточки стоматолога.
Затем, ненавидя себя, она задала вопрос, на который боялась получить ответ:
— А о Налатане что-нибудь говорили? Почему он уехал? Он говорил с кем-либо, кроме Гэна?
— Я не слышал ни слова. Ты знаешь, как он умеет держать мысли при себе. Если подумать, в этом нет ничего удивительного. Ему нужно действовать, Доннаси. Он не городской житель. Мы все это знаем.
Больше они об этом не говорили. Тейт была благодарна Конвею за то, что он сказал «мы знаем», как тогда, когда она поцеловала Гэна за то, что ее проблемы он считал и своими. В то же время она проклинала Мэтта Конвея, своего лучшего друга, за искренность, которая ранила больнее, чем отъявленная ложь.
Может быть, он все же слышал что-то, чего не мог повторить ей? Или он просто хотел ее успокоить?
Почему она не спросила?
Неподалеку завыл волк. Эхо прокатилось по кристально-прозрачной ночи. Звук показался Тейт невыразимо тоскливым, и, подняв голову, она прошептала: «Доброй охоты, братья Гэна. Доброй охоты, и знайте: кто-то завидует вам, вашей бесподобной неуязвимости».
Глава 73
Слабый стук в дверь заставил Тейт вздрогнуть. Набросив покрывало на кровать, она спросила:
— Кто там?
— Джалита.
— Кто? — переспросила Тейт, но затем опомнилась. — Входи, пожалуйста. — Она поднялась навстречу нежданной гостье.
Тейт даже не догадывалась, что на девушке была та же одежда, в которой она приходила к Налатану. Джалита, которая была ниже Тейт ростом, остановилась на полпути, ее серо-белый плащ резко выделялся на фоне темной каменной стены. Черные ботинки слились с полом, и это еще более усиливало впечатление, что Джалита не стоит, а парит в воздухе. Тейт вглядывалась в ее лицо над мягкой кожей плаща. Темные глаза, брови и полные алые губы выделялись на молочно-белом лице.
Тейт мысленно окинула себя взглядом и с презрением подумала, какой же ужасный вид у нее сегодня утром. Руки с покрытыми грязью пальцами — верх запущенности. Свитер с потертыми рукавами весь в пятнах, а на плече — предательская дырка, выставляющая на всеобщее обозрение мешковатую рубаху грубого полотна. И, конечно же, грязные старые брюки, в которых ходили воины, из очень плотной материи, за что их прозвали «железной задницей». В довершение этого ансамбля — выношенная добела косынка, которую она повязала на голову. Полный комплект.
Тейт мило улыбнулась.
— Ну, проходи же, Джалита. Хорошо, что ты зашла.
Улыбнувшись в ответ, Джалита проскользнула в комнату.
Тейт села на кровать, жестом указав гостье на стул. Сев, Джалита сказала:
— Мы ведь так до сих пор и не познакомились. Но я наслышана о тебе.
— Я тоже. Надеялась увидеть тебя на вчерашнем празднике.
— Я не любительница таких празднеств. Мужчины, по крайней мере моего возраста, очень… как бы это сказать? Легкомысленны. Женщине нужно иметь рядом уверенного, знающего свою цель человека. А интересные мужчины часто забывают, что в жизни есть еще что-то, помимо удовольствия.
Это было сказано с такой обезоруживающей прямотой, что Тейт невольно рассмеялась. Но, в конце концов, перед ней сидела женщина, отравляющая своим существованием жизнь Кейт Бернхард. И Тейт сказала:
— Обычно женщинам нужно время, чтобы это понять. И довольно дорого заплатить.
— Я старалась научиться этому как можно быстрее. — Джалита обратила в шутку намек на свое прошлое.
Колкость Тейт не удалась. Внезапно она разозлилась. Джалита была не только обворожительно красива, но и очень умна. Тейт пришло в голову сравнение с грациозными тюленями, резвящимися во Внутреннем Море. В их молниеносном появлении и исчезновении под водой была какая-то зловещая красота.
Джалита продолжала:
— Надеюсь, ты не сердишься за то, что я не приехала поприветствовать тебя, Нилу, Гэна и остальных. Мне действительно не хотелось.
— Почему?
— Все дело в твоем муже. Когда он ушел, я испугалась, что ты появишься здесь до того, как он вернется. Я была в ужасном состоянии. Я знаю, это глупо, потому что я даже никогда не разговаривала с ним. Правда.
Мускулы на шее Тейт напряглись. Какая-то странная интонация в словах Джалиты заставила ее насторожиться. Тейт сказала:
— Это был самый ужасный момент в моей жизни. Хотя я понимаю. Он вынужден был уйти. Ни я, ни он не терпим заточения.
Воодушевленная этими словами, Джалита поднялась.
— Я знала, что ты это скажешь. Я очень рада.
— Рада? Чему?
— Тому, что он ушел именно из-за этого. Гэн сказал мне об этом, и мне очень хотелось, чтобы это было правдой. Было бы печально, если бы все было по-другому.
И снова холодок пробежал по спине Тейт.
— Что значит по-другому? Разве есть другая причина?
Джалита ответила сразу, как будто только и ждала этого вопроса:
— Только одна. Конечно, все знают, как вы привязаны друг к другу. Но она сказала, что это неправда.
Тейт заскрежетала зубами.
— Кто сказал?
— Настоятельница Фиалок. Она долго о чем-то говорила с Налатаном. Она сказала, что он был чем-то очень озабочен. Он волновался по поводу нового оружия. Он беспокоился, не попало ли оно к противникам Церкви. Должно быть, он узнал об этом от Эмсо; тот ведь, чуть что, жалуется Гэну. Церковь — все для Налатана, но все знают, что ты для него намного важнее. Даже если это его и беспокоило, он бы никогда не оставил тебя из-за такого пустяка. Между прочим, не сказал ли он Гэну, почему ушел?
— Налатан разговаривал с настоятельницей? Ты уверена в этом?
