— Какие слухи? Кто назвал Налатана обманщиком? — Гэн выглядел искренне удивленным.
— Это неважно. Важно то, что я ухожу отсюда, как и Налатан. Я должна кое-что сделать.
— Кое-что сделать? Ты рискуешь жизнью. Для чего?
Тейт выдержала его взгляд.
— Я ничего не буду объяснять, но скажу: если то, что я задумала, получится, ты тоже выиграешь от этого. Если нет, то ты ничего не потеряешь.
— Все это звучит очень загадочно. Скажи мне, твои друзья знают об этом решении?
— Нет. И они узнают об этом от тебя, когда я буду уже далеко отсюда. — Тейт поднялась, собираясь уходить. Гэн озадаченно поднял брови. Выражение его лица говорило о том, что он не собирается ее покрывать.
— Я много думала сегодня. Это какое-то проклятье, но мне не везет с тех пор, как я попала сюда. Может быть, я просто плохой воин. Я не смогла спасти моих несчастных собак, моего коня. Помнишь, Додой спас мне жизнь? И Сайла тоже, когда на нас напал тигр.
— Да что с тобой случилось? — Внезапная вспышка гнева Гэна насторожила Карду, который поднял голову и удивленно зарычал. — Сайла говорит, что, когда тигр упал на землю, он был уже мертв. Твои собаки и лошадь были даром тебе от моего племени. Их специально выращивают, чтобы они прожили жизнь в опасности и умерли, служа хозяину. Это их мир. И мой тоже. И твой. Так я, по крайней мере, думаю. — Гэн сделал паузу. — Да, я прав. Я знаю тебя. Ты одна из тех, кто просто не знает, что им делать.
Тейт слабо улыбнулась.
— Может быть. Но мне надо подумать. Я не могу ничего делать, постоянно оглядываясь на эту старую ворону, настоятельницу, или эту Джалиту.
Гэн напрягся.
— Джалиту? А причем здесь она?
— Просто мои личные чувства. Она раздражает меня.
Румянец проступил на скулах Гэна.
— По поводу Джалиты ты ошибаешься. Налатан может вернуться, пока ты будешь в горах, а ты об этом не будешь знать.
— Скажи ему тогда, чтобы направлялся на главную тропу. Но не посылай его, если у тебя из-за этого не будет хватать людей. В таком случае пошли гонца или еще кого-нибудь. — Она рассмеялась. — Не лишай меня там, в лесах, хотя бы маленького удовольствия. — Но внезапно она замолчала, в чем-то засомневавшись. — Скажешь ты ему или нет, но мне бы очень хотелось, чтобы он пошел следом за мной. Я должна знать, сделает ли он это. Мне кажется, что у нас может быть такой же брак, как и у вас с Нилой. Вы — единое целое. Нам тоже стоит научиться этому.
Гэн переменил тему:
— Ты уверена, что Малые пропустят человека, который придет поговорить с тобой?
— Абсолютно. Это одна из причин; почему я ухожу. У них есть некоторые очень занятные обычаи. Ты извинишься за меня перед всеми, когда я уйду? Мне не хочется долгих прощаний.
Эта просьба как бы повисла в воздухе между ними. Тейт нервно переминалась с ноги на ногу. Наконец Гэн кивнул.
— Я сделаю это. Поступай так, как считаешь нужным, но помни, пожалуйста, что твои друзья очень тебя любят. И никаких глупостей. Обещаешь?
— Я сделаю не больше глупостей, чем их делает мой друг Гэн Мондэрк.
Гэн печально улыбнулся.
— Слабое утешение.
Поцеловав его в щеку, она ушла. Гэн долго смотрел ей вслед, затем подошел к Карде и почесал ему за ухом.
— Что же я натворил, мальчик? Ты же знаешь, я ведь люблю ее. Может быть, я только усилил ее боль? А если Налатан обманывает ее? Не сделал ли я еще хуже? Причиняя боль ей, он ранит и меня. Что же мне делать?
Глава 74
Сверкающее солнце жгло побережье, но мысли Лорсо, в одиночестве идущего по каменистому берегу, были мрачны. Несмотря на хромоту, широкая поступь быстро уводила его на север, а встающие за спиной холмы уже скрыли и форт, и деревню.
Взглянув на море, он заметил качающиеся на волнах водоросли, и воображение тут же превратило их в скользкие щупальца Сосолассы. Оторвав от них взгляд, он сконцентрировался на отшлифованном волнами камне, представив себе трон Сосолассы, с которого бог наблюдал за прислуживающими ему белыми, сгнившими рабами.
С такими мыслями лучше было прогуливаться в одиночестве, они не допускали посторонних. В последнее время у него в голове постоянно возникали вопросы, очень настойчивые, более опасные, чем песни ведьмы бури.
Если и другие, кроме Слез Нефрита, говорили от имени бога в прошлом, то где гарантия, что лишь она одна должна говорить сейчас?
Лорсо резко остановился, оглядываясь вокруг, как будто опасаясь, что эти слова в его голове заглушили грохот прибоя. Продолжая свой путь, он решил сосредоточиться. Опыт подсказывал ему, что самые хорошие планы у него созревали, когда было достаточно времени для размышлений.
Пытаясь успокоиться, Лорсо осмотрелся кругом. Обычно его не слишком трогала красота. Однако эта земля была слишком прекрасна. Темно-зеленые деревья закрывали возвышающиеся горы. Снег покрывал самые высокие хребты. Прямо впереди по скале стекал ручей. Его серебряная пена радостно падала на каменистый берег, торопясь обняться с морем. Кристально-зеленые волны вздымались ввысь, накатываясь на берег. Солнце пронизывало светом их пенящиеся гребни, создавая причудливые рисунки в глубине тяжелых тел. С ревом волны падали к ногам Поработителя. Братство.
Лорсо ударил себя кулаком в грудь.
Был уже вечер, когда он привел неохотно бредущую Слезы Нефрита в зал совета. Чувствуя на себе успокаивающий взгляд бога, он с уверенностью взошел на платформу для оратора.
Как только Навигаторы успокоились, Лорсо заговорил о необъяснимом пришествии Жреца Луны на побережье, упомянув про запретную зону, вход куда был запрещен даже для союзников Скэнов. Воздух над толпой постепенно начал пропитываться подозрительностью и злостью, хотя сначала Навигаторы были спокойны и даже любопытны. Лорсо подумал о нефти на воде, о том, как она, медленно расползаясь, изменяет все, к чему прикасается. Он должен действовать так же.
Для того, чтобы вернуть Джалиту.
Слова сами текли из него, тихие, веские.
— Каким волшебством обладает Жрец Луны? — задал он вопрос, обращаясь к аудитории. — Разве друг изменил бы без всякого согласования заранее оговоренный план, уверяя потом, что он лишь искал новые пути наступления? Разве друг не дал бы подойти друзьям к берегу? Зачем другу мирить Танцующих- под-Луной с Церковью, безо всякого ведома или участия со стороны Скэнов? Разве друг не сказал бы ничего о религиозном союзе с настоящим богом. Сосолассой?
Как и ожидал Лорсо, именно Слезы Нефрита задала первый вопрос:
— Что ты предлагаешь, Поработитель? — В ее голосе слышалось недоверие. И предостережение. Хотя здесь было еще что-то… Нерешительность? Страх? Нет, скорее всего не страх.
— Великая награда — это народ Трех Территорий. — Лорсо незаметно вытер вспотевшие ладони о грубую ткань шерстяных штанов. — Кос взывает о рабах. Жрец Луны болтает о новообращенных в свою веру — это означает живую силу, собранную под его знаменами. Каждый человек, которого получает Жрец Луны, — это потеря для нас, и это человек, с которым в будущем, вне всяких сомнений, придется сражаться.
— Я спросила о предложениях. — Слезы Нефрита фыркнула. — А ты преподносишь мне факты.
