один патруль Летучей Орды. У него ушла вся ночь на то, чтобы проникнуть на запретную территорию Жреца Луны и взобраться на дерево. Налатан надеялся, что там меры предосторожности будут послабее. Ни один из осведомителей не доносил о том, что вся зона контролируется патрулями. Было не похоже, что его обнаружат. К несчастью, поле обзора было ограничено, и он не имел ни малейшего понятия о том, что открывается его взору.
Высоко на откосе над берегом и морским прибоем к высоким жердям было прикреплено что-то, похожее на лопасти весел. Они вращались в воздухе, а их скрип и визг доносились до Налатана. За пределами запретной зоны те, кто слышал эти звуки, приписывали их дьяволам.
Каково бы ни было назначение шестов и весел, Налатан знал, что они каким-то образом связаны с непонятными медными башнями, выстроенными в ряд позади них. Позеленевшие от налета соли, они были сделаны в форме трезубцев, похожие на большие вилки. Частично спрятанные в котловане, тянущемся вдоль обрыва, они требовали воды. Рабы тянули кожаные мешки вверх по лесам и выливали их содержимое в центральную трубу, которая была намного выше остальных. Похоже, другие рабы оттаскивали что-то от двух труб, расположенных по бокам. Что бы они там ни получали — а рабы суетились, как пчелы в пору цветения, — все уходило в большие круглые контейнеры.
Чуть севернее от котлована с большими медными башнями по маленькой долине протекал ручей. Налатан заметил, что водоносы исчезали в этом направлении — оттуда бралась вода. Правда, пока он не видел в этом никакого смысла.
На плоском лугу покоилось стенобитное орудие, вдвое больше того, что он однажды видел в Косе. Каменные противовесы были огромны, корзина для метания камней казалась бездонной. Налатан представил снаряды этого монстра, с силой ударяющие в стены Олы. В Доннаси.
Наконец спустилась долгожданная ночная мгла. Налатан начал спускаться вниз, разочарованный тем, что ничего не понял. Утешая себя, он говорил, что все-таки что-то увидел. Доннаси разберется, что к чему. Вместе с Леклерком, Бернхард и другими.
Другие. Джалита.
Налатан замедлил спуск, а потом и вовсе остановился. Вспомнив красивое грешное лицо, он чуть ослабил хватку, колени его задрожали. Несколько слов из этих соблазнительных уст, и жизнь покинет его. Кто поверит, что он убежал, чтобы не видеть ее?
Его руки соскользнули. Хватаясь за ветку, он почувствовал, как отрывается сухая, крошащаяся кора. Он сжал ствол коленями. Раздалось злобное фырканье белки, на землю посыпалась древесная труха. Налатан замер без движения, не дыша, но все было спокойно, никто ничего не заметил.
Как только под ногами оказалась крепкая ветка, он обмотал веревку вокруг дерева и дрожащими руками обернул свободный конец вокруг пояса. На каждой ветке ему приходилось отпускать веревку, пропуская ее под препятствие, а затем завязывать снова.
Последняя часть спуска была еще сложнее. Здесь уже не было ветвей, за которые можно было бы уцепиться. Налатан уперся в дерево ногами, держась за натянутую веревку. Затем, быстро перебирая веревку руками и делая короткие шажки, спустился на твердую, прекрасную землю.
Быстрым шагом он двинулся через лес. Охранников поблизости не было, все местные жители уже давно покинули эти земли. Более того, непогребенные кости нарушителей валялись и на дороге, и вокруг нее. Наказание Жреца Луны было быстрым, жестоким и продолжалось еще долго после смерти человека.
Невнятный разговор заставил Налатана резко остановиться. Кто-то потребовал тишины. Кто-то рассмеялся. Налатан пополз вперед. Звуки разговора остались позади. Когда они полностью затихли, он поднялся и прислонился к дереву, слившись с ним, терпеливо вслушиваясь в темноту. Удовлетворенный, Налатан продолжил путь.
Вскоре после рассвета сгорбленная фигура верхом на лошади, с капюшоном на голове, приблизилась к тому месту, откуда ушел Налатан. Четыре охранника резко вскочили, став в стороне от костра. Всадник не обратил на них внимания, тщательно осматривая землю. Остановив лошадь, он откинул капюшон странно искривленной левой рукой. Искаженное, как у ястреба, лицо свирепо уставилось на охранников. Правый глаз был закрыт черным лоскутом. Спрятав свою когтистую лапу обратно в складки плаща, Лис прочистил горло и спросил, обращаясь к охранникам:
— Кто был в первом дозоре?
— Мы все. Было спокойно. Мы все были вместе. А после нас заступил Бентек.
— Я сказал «в первом дозоре». Что вы видели? Слышали?
— Ничего. Я сказал, что было ти…
Фыркнув от боли и удивления, конь Лиса рванулся вперед. У кочевника не было никаких шансов спастись, он принял всю тяжесть удара, отлетев назад с пронзительным криком. Пытаясь подняться, он снова упал под тяжелыми ударами длинного меча Лиса. Кровь медленно потекла из ужасных рваных ран.
Лис неуклюже слез: по тому, как он передвигался по земле, было видно, что его правая нога искалечена. Остальные три охранника в страхе отпрянули в сторону от своего товарища.
Указывая мечом, Лис закричал этим троим:
— Вон там, в десяти шагах от вашего ленивого, тупого дозора, кто-то прошел прошлой ночью, до росы. Где вы были?
— Здесь, Лис. Мы не спали, следили. Здесь никого не было, — вытирая кровь с лица, произнес лежащий на земле.
Плюнув на него, Лис повернулся к остальным.
— Неужели вы не видите следов? Отпечатков? Вот здесь.
Охранники выглядели виноватыми. Наконец один пробормотал:
— Нам показалось, мы слышали шум. Это было как раз во время первого дозора.
— Возьмите своих лошадей. И ты тоже, — приказал он съежившейся тройке и их обесчещенному начальнику, забираясь на коня. — Либо умрет нарушитель, либо умрете вы.
От вида погони, спускающейся вниз, в долину позади него, живот Налатана судорожно сжался. Даже убегая, спасая свою жизнь, он не переставал восхищаться тем, с каким умением предводитель этих пятерых мог читать следы. Налатан заставил себя прибавить шаг. Если бы он смог добраться до коня, преимущество было бы на его стороне — лошади преследователей устали.
Конь был там, где он его оставил, — в заброшенном доме. Он спокойно вышел наружу за Налатаном, пока не почувствовав его возбуждения. Как только хозяин оказался на спине, он прыгнул, как козел, в заросший бурьяном сад, где в лучшие времена росли овощи. Потом сразу же перешел на галоп, наслаждаясь этим странным, незнакомым миром.
Налатан беззвучно благословил его. Теперь оставалось достичь Матери Рек раньше преследователей и переправиться через нее с помощью лодочника из Людей Реки.
Далеко позади Лис торопил свою группу. Изучая следы Налатана, он потянул себя за подбородок, погрузившись в глубокое раздумье. Когда он заговорил, было ясно, что раздумье пошло ему на пользу.
— Это не обычный человек. Слишком быстр, слишком силен, чересчур вынослив. Кто же тогда? — Помолчав во время долгого вдоха, он медленно выдохнул. — Не Коссиар. Но и не воняющий рыбой Речной. Направляется на восток. Бегает, как проклятый воин Людей Собаки; он хочет перебраться через реку. — Он указал на начальника караула. — Ты. Пойдешь со мной. Вы трое идите по следу. С этим вы справитесь?
Те энергично закивали. Лис презрительно хмыкнул, удивляясь, что они еще что-то могут, и пустил коня в галоп на северо-восток. Бросив беспомощный взгляд на своих товарищей, начальник караула поскакал за ним.
Вид реки вызвал у Налатана восторг. Ее коричнево-зеленая, покрытая туманом гладь обещала тепло, облегчение после зимних бурь. Налатан уже поздравлял себя, когда внезапно увидел двух всадников, пересекающих поле слева, далеко от него. Это не может быть погоня. Никто бы не смог так срезать путь. Как им это удалось?
Кто-то его перехитрил. Они скакали к реке и его парусному судну. Ему нужно было время, чтобы забраться на судно, отчалить и отплыть за пределы досягаемости выстрела из лука. Он хлестнул коня. Тот прыгнул вперед, переходя на быстрый галоп. Налатан не сразу понял, что вылетел из седла, пока сквозь
