туман в глазах не увидел исчезающего в кустарнике скакуна.
Он побежал. Продираясь сквозь кустарник, прыгая через поваленные деревья, карабкаясь по осыпающимся откосам оврагов, он рисовал себе картины мести Жреца Луны. Он слышал ужасные рассказы Конвея о гремучих змеях. Вспоминал описание Лунного Алтаря, почти видел отвратительную молнию, изжаривающую человека.
Тяжело дыша, Налатан обхватил дерево. Всадники теперь скакали по тропе, идущей вдоль реки. Заливные луга служили пастбищем. Прямо впереди был кустарник, где был спрятан его парусник с перевозчиком. Открытое пространство от деревьев до парусника грозило разоблачением.
Если только всадники не погонятся за ним в лес, потеряв преимущество езды верхом. Налатан выскочил на открытое место, прикинулся удивленным при виде всадников и бегом бросился назад.
Чей-то голос приказал ему остановиться. Это было бы так глупо. Налатан оглянулся через плечо. К его радости, один из всадников галопом скакал за ним, но только один. Второй, разочарованно кружась на своем коне, выкрикивал какие-то команды.
Налатан почти пожалел своего преследователя. Огибая деревья, Налатан уводил его все дальше от дороги. Скоро кочевник оказался среди молодой поросли, продираясь среди деревьев, росших так близко, что всаднику с конем приходилось объезжать их. Подыскивая место для боя, Налатан подумал о том, что может прийти в голову человеку, если он совсем забыл об осторожности.
Он сделал вид, что хромает. Кочевник прокричал боевой клич и пустил свою лошадь галопом. Резко развернувшись, Налатан побежал к всаднику. Удивленный кочевник попытался нанести удар. Налатан парировал меч своим посохом, ударив железным шаром прямо в лицо кочевнику. Тот выпал из седла, при этом одна его нога застряла в стремени. Напуганный конь понес. Кочевник попытался освободить ногу, но, ударившись несколько раз о стволы деревьев, упал, неестественно согнувшись. Подгоняемый страхом конь умчался прочь.
Налатан поспешил обратно к реке. Его второй враг ожидал, находясь на приличном удалении от леса, держа под наблюдением большую часть дороги к реке. Он напоминал Налатану птицу-могильщика, уверенную, сознающую свою силу.
Налатан вышел из леса к востоку от всадника. Почти неохотно всадник поскакал наперехват. Налатан перешел на быстрый шаг. Если он достигнет реки, напарник может увидеть, что он плывет, и подберет его на лодке. С облегчением Налатан увидел, что у противника нет лука. Радость его быстро улетучилась, когда противник достал длинный меч — содал. В сером свете не было видно блеска металла, а только холодное спокойное мерцание.
Налатан покрепче ухватился за боевой посох и выхватил собственный меч. По сравнению с длинным содалом он выглядел кинжалом.
Конь помчался галопом. Капюшон всадника слетел назад, открыв глубокие шрамы на левой стороне лица и черный лоскут в правой глазнице. В нем угадывалось что-то смутно знакомое, но Налатан прогнал все мысли, кроме тех, которые должны были помочь избежать удара содала. Первый проход был классический, как учил мастер братства: металлический посох отразил содал. Налатан побежал. Он выиграл еще несколько шагов, прежде чем конь помчался на него снова. И вновь Налатан парировал содал.
Река манила его к себе.
Всадник изменил тактику. Теперь он приближался медленной рысью, высоко подняв содал над головой, готовый уколоть или разрубить. Он маневрировал между Налатаном и рекой.
Меч и парирующий посох лязгнули, железная песня сражения разбила мир луга. Всадник прокричал хриплые, гортанные проклятия. Налатан ответил воинственным кличем.
Наконечник содала ударил Налатана в грудь, развернул, бросив лицом вниз. Выработанные долгим обучением навыки заставили его перекатиться. Машинально он отметил, что по груди стекает ручеек крови. Содал воткнулся в дерн, подбросив в воздух комок земли. Какой-то частью сознания Налатан заметил корни травы, перелетающие через его голову.
Сейчас в действиях Налатана не было расчета, только инстинкты: поднимаясь, он выронил меч и двумя руками бросил посох в противника. Содал отбил его, но железный шар ударил коня по скуле. Налатан видел, как один его глаз закатился. Конь споткнулся, переворачиваясь с разбега. Всадник закричал. Было странно слышать вопль ужаса от такого собранного, яростного бойца, когда конь стал переворачиваться.
Животное встало, пьяно зашаталось, совершенно оглушенное. Всадник неподвижно лежал в неловкой позе. Перепуганный Человек Реки, держа швартовые концы в одной руке, другой осенил себя Тройным Знаком, глядя, как Налатан бежит в его сторону. Вместе они прыгнули в длинный, узкий парусник. Легкий, как лист, напоминающий своей конструкцией рыбу, после толчка он стрелой помчался в поток. Человек Реки установил треугольный парус, и крошечное судно, почти по самые борта ушедшее в воду под тяжестью своей ноши, понеслось прочь от берега. Далеко внизу по течению человек на палубе акульего челна взглянул на парусник и вновь занялся своими делами.
Мужчины молчали, пока не отплыли достаточно далеко.
— У тебя идет кровь, — заметил Человек Реки.
— Знаю. — Налатан прикрыл рану куском рубашки. — Попал в ребро. Может быть, сломал. Заживет.
Крик с берега заставил их вскочить. Одноглазый человек стоял на берегу, подняв содал. К нему спешили три всадника, но он не обращал на них внимания.
— Налатан! В следующий раз я убью тебя. Клянусь.
— Кто ты? — прокричал Налатан в ответ.
— Доннаси знает. Спроси ее про Лиса Одиннадцатого. Скажи ей, что я скоро приду.
Налатан обхватил мачту, заставляя себя встать прямо. Его разум отказывался признать, что щеголь, стройный Лис, превратился в этого кривого калеку. Его душа не слышала ничего, кроме имени его жены.
— Поверни. Отвези меня назад, — твердо приказал он.
Человек Реки покачал головой. Налатан поднял свой посох.
— Ты просто утонешь, убив меня. — Перевозчик судорожно сглотнул, его глаза были огромны. — Он и его друзья убьют нас обоих. Я не такой дурак, чтобы туда возвращаться.
Налатан опустил свое оружие. С удаляющегося берега его снова окликнул Лис:
— Налатан! Спроси ее про единственного настоящего мужчину, которого она знала.
Налатан посмотрел в сторону, на дальний берег реки. Его удивило, что ненависть была столь физически ощутима. Он убрал ткань со своей раны, ожидая увидеть что-то отвратительное, с резаными кусками плоти. Но там была только кровь.
Глава 76
Налатан проснулся бодрым и в хорошем расположении духа.
Пропел петух. Налатан усмехнулся. Петушиный крик всегда вызывал у него улыбку. Ферма Леклерка оказалась не такой уж забытой всеми дырой. И эту уютную, теплую постель нельзя было назвать берлогой. Наслаждаясь ее комфортом — полотняными простынями, мягким матрасом, стеганым одеялом, — он сладко потягивался. Окончательно разбуженный настойчивым кукареканьем, Налатан встал, отшвырнул в сторону рубаху, в которой спал, и решил приняться за дело. Он поспешил переодеться в чистую куртку и тяжелые шерстяные штаны. Затем напялил толстые носки и прочные грубые сапоги.
Блестящий кувшин с водой и таз стояли на деревянном шкафу.
Фыркая и брызгая водой во все стороны, Налатан умылся. Намылив лицо перед бритьем и заглянув в маленькое серебряное зеркальце, он увидел себя, заспанного, с ввалившимися глазами. Налатан скорчил физиономию. Раньше у него была жена, которая кормила его как на убой. Сейчас этот заросший щетиной, исхудавший бродяга, смотрящий на него из зеркала, был неприятен и выглядел отталкивающе даже для него самого.
Леклерк подарил ему бритву. Налатан ритмично водил острым стальным лезвием по намыленным
