свою госпожу. — Тон настоятельницы Фиалок вновь стал обвиняющим.
— Я делала все возможное для спасения жизни матери и своей собственной, но никогда не отрекалась от Церкви.
— Или от самой себя, — сухо добавила настоятельница. — Церковь знает также, как удачно удалось тебе удрать.
После долгой паузы Джалита наконец произнесла:
— Я уже спрашивала у Тебя, настоятельница, чего ты добиваешься?
— Помоги Гэну вернуться в Церковь. Говори только правду и ему, и Сайле, и всем остальным. Скажи им, что мне запрещено преодолевать этот ужасный разрыв между нами, но я жажду увидеть их в лоне Церкви. Постарайся, дитя. Помни, Скэны идут. И Летучая Орда тоже. Все те, кто погибнет без благословения Церкви, попадут в ад.
Джалита с трудом освободилась от власти пронизывающего взгляда, устремленного, казалось, прямо в ее мозг. От легкого дуновения ветра шелковистые волосы на затылке девушки зашевелились, словно мурашки поползли по телу.
— Нет, я не смогу. Я одна, я чужеземка. Они ничего мне не скажут. А если узнают, что помогаю тебе, вообще могут меня отослать.
— Ты не одна. Все восхищаются твоей храбростью, твоим характером. Эмсо скорбит из-за ошибки Сайлы, боится за бессмертную душу Гэна. Доверься ему. Между нами говоря, именно ты можешь спасти Гэна Мондэрка от греха.
Джалита застыла с открытым ртом, ее глаза округлились от удивления:
— Эмсо скрывает свое истинное лицо от Гэна Мондэрка?
— Ты не права. Эмсо выслеживает души его друзей в лесу зла. Он осторожен, но не коварен. А Гэн будто ослеплен. Растормоши его, пусть он избавится от страха и непонимания. Ты должна помочь Эмсо, он будет содействовать тебе.
— А ты в этом уверена? Ты считаешь меня достаточно сильной и ловкой?
Не принимая отказа, настоятельница шагнула вперед, испугав Джалиту. Затрудненное дыхание царапало горло девушки, когда черные крылья накидки заслонили весь мир. От одежды настоятельницы исходил слабый аромат дыма, фиолетовым глазом блеснула аметистовая брошь. Девушка почувствовала запах костров Скэнов и преданных огню прибрежных жилищ ее погибшей семьи; в пурпурных отблесках самоцвета увидела мерцание пламени, блеск стального лезвия. Воспоминания о поражении, позоре и ужасе охватили ее.
Настоятельница освободила Джалиту, удерживая на расстоянии вытянутой руки. Сначала тревога, а затем странное торжествующее сочувствие появились на ее лице.
— Бедное дитя. Ты была свидетелем чудовищного преступления. — Настоятельница подняла лицо к небесам. — Вездесущий, благослови это дитя, помоги ей привести грешника к прощению. Отомсти врагу! — И в ответ на колебания Джалиты доверительно улыбнулась: — Хочешь, я побуду с тобой еще немного?
— Нет, не стоит. Теперь я знаю, что должна делать. Рассчитывай на меня.
Она поцеловала руку настоятельнице и осталась стоять со склоненной головой до тех пор, пока женщина не исчезла из виду. Затем захлопнула дверь и единственным стулом заклинила ручку. Девушка подбросила в печь дрова и еще долго грелась, съежившись и дрожа всем телом, несмотря на сильный жар.
— Она хочет отправить меня к грешнику, — бормотала она. — Говорит о Гэне и Сайле, и всех их товарищах, но нужна ей только Сайла. А как же Гэн? «Ты должна помочь Эмсо, а он поможет тебе». Ха!
Презрительный выкрик Джалиты отскочил от каменных стен. Жизнь вернулась в ее черты. Она распрямилась и медленно встала, отряхивая и приводя в порядок одежду.
— Наша дорогая настоятельница и наш честный Эмсо надеются заставить меня вернуть Гэна Мондэрка. О, как смеялась бы Слезы Нефрита. Она хотела лишь отравить своим ядом врагов, а эти глупцы стремятся поделиться им с другими.
Девушка высунулась из окна почти до пояса, стараясь охватить взглядом как можно большее пространство на север и запад. Дождь хлестал ее по лицу, капли стекали по подбородку. Длинные темные пряди отяжелели от воды, падавшей непрерывным потоком. С безумной усмешкой она хрипло прошептала:
— Слезы Нефрита. Услышь меня. Мы побеждаем.
Упоенная силой и уверенностью, она опасно качнулась, бросая вызов судьбе.
Утомившись, Джалита вновь почувствовала холод и вернулась к огню. Сбросив рубашку, насухо вытерлась и надела другую, желто-красную.
— Мы побеждаем, — повторила она. — Джалита побеждает, ты, старая сумасшедшая ведьма. И я смогу сохранить достаточно яда для тебя.
Она радостно рассмеялась. Подняв медное зеркало, девушка снова принялась расчесывать длинные блестящие волосы, пока они сладко не запахли розами и не засверкали, как океанская ночь.
Глава 32
Тейт кивнула в сторону остроконечных пиков Гор Дьявола:
— Вчера в городе появился торговец с севера. По его словам, там заметна какая-то активность. Ква, северные Люди Гор и уцелевшие после войны Дьяволы просачиваются сюда маленькими группами. Еще торговец сказал, что на самых северных вершинах уже лежит снег.
Пережевывая в задумчивости кусочек яблока, Конвей бросил:
— Ну и?..
Тейт провела рукой по мохнатой голове Карды. Ощутив чужое прикосновение, сонный пес судорожно дернулся, недовольно зарычав в ответ на такое бесцеремонное обращение. Однако, увидев Тейт, сконфуженно замолчал и завилял хвостом, пытаясь загладить ошибку.
— Думаю, нам нужно трогаться в путь как можно скорее, чтобы успеть до первого снега. На поиски может уйти много времени.
— Пещера… — Голос Конвея слился с треском откусываемого яблока. Он огляделся. — Давай лучше оставим эту тему.
— Но мы уже обо всем переговорили, кроме этого, — с неодобрением возразила Тейт.
— Не хочу спорить с тобой, но возвращение мне кажется ошибкой.
— Перестань, Мэтт. Ты думаешь, что ошибка — оставить здесь Налатана. Нам же необходимо то, что находится в пещере.
Поднявшись и уперев руки в бока, Тейт глянула сверху на своего друга. Кроме них, на всем побережье, простиравшемся за дальние мысы ковром отшлифованной гальки, никого не было. Вдоль береговой линии то тут, то там видны были останки разбитых водой и временем волнорезов. Словно взывая о пощаде, из песка торчали сточенные волнами невысокие деревянные столбы. И на фоне всей этой унылой картины серой земли и свинцового небосклона — красочный мазок: Тейт в ярко-зеленых штанах, сияющих черных сапожках и расцвеченной в сине-зеленые полосы накидке.
Со стороны Внутреннего Моря медленно наступала плотная стена тумана. Прислонившись спиной к одному из бревен, Конвей лениво вытянул ноги. Кожаные черно-коричневые блуза и штаны искрились капельками туманной влаги.
Долгое молчание Конвея начало раздражать Тейт.
— Дело не в моем муже. Я думаю о спасении. Прежде у нас не было разногласий. Мы ведь уже говорили об этом, возвращаясь от Врат, перед приходом в Олу. Находка этого арсенала — настоящее везение. Мы должны заполучить его наконец.
— Я согласен. Но ситуация меняется, и у меня дурное предчувствие. Я бы подождал до весны, — он судорожно встрепенулся, словно ощутив неловкость.
— Опасно играть с судьбой, вступая в войну без хорошего вооружения. Следующей весной ситуация
