чешуйчатый ящер. Его бездонные изумрудные глаза были устремлены вдаль, на морде, казалось, читалось выражение счастья и спокойствия. Ева покачала головой, до сих пор сомневаясь в реальности всего происходящего.
– Не знаю, мальчик, – ответила она честно. – Наверно, господь меня любит.
– Истинно так, – кивнул юнга. Он старательно делал вид, словно чувствует себя лучше.
Но это была ложь. Когда дракон, хлопая крыльями, опустился во дворе замка, Дик каким-то чудом сумел встать на ноги и даже пытался атаковать зверя, схватившего принцессу. Кончилось это тем, что Адам отнёс юнгу обратно в постель. От резких движений у мальчика снова разболелись раны, и Еве пришлось им заняться, отложив другие планы.
– Миледи, а как мы его убъём? – тихо спросил юнга. Ева вздрогнула, возвращаясь на землю.
– Убъем?
– Конечно, миледи. Драконам доверять нельзя!
Перепончатое ухо ящера во дворе слегка дрогнуло. Бросив недоверчивый взгляд на окно, Адам вновь обернулся к морю. Принцесса, не подозревавшая об остроте драконьего слуха, ничего не заметила.
– Глупый мальчик, – Ева улыбнулась. – Он не знает, что он дракон, и никогда не видел других драконов. Здесь, на острове, их нет. За долгие годы в одиночестве, эта тварь потеряла всякие следы разума, и теперь считает себя благородным принцем. Он говорил мне, что ненавидит драконов и мечтает их уничтожить, – принцесса рассмеялась.
– Миледи, нельзя доверять драконам, – упрямо возразил Дик. – Лучше убъём его, или однажды ночью он решит нами поужинать!
Принцесса обмакнула тряпку в чашу с тёплой водой.
– Не смей говорить при нем таких слов, мальчик. Этот зверь – наша удача. Пока ему неведома его драконья сущность, он, желая мне услужить, будет послушным, как старая собака. А когда нужда в драконе пропадет, мы поступим с ним так, как и подобает поступать со старыми собаками.
Ящер во дворе дернулся, но вновь ничего не сказал. Даже не повернул головы. Тем временем принцесса, поставив юнге теплый компресс, подошла к окну и кокетливо улыбнулась громадному зверю.
– Принц Адам, – Ева помахала дракону. – Будьте так добры, поднимитесь в небо, посмотрите, не возвращаются ли сир Ричард с капитаном Смитсоном?
Ящер ответил не сразу. Несколько секунд он лишь молча смотрел на принцессу, смотрел так, как мог бы смотреть верный пес, узнавший, что его хозяин только что утопил всех щенят. Вдали, над вулканом, взметнулся темно-красный, кровавый лавовый гейзер.
– Они отправились на охоту за мной? – спросил дракон, чуть распустив крылья. Подземный толчок, рожденный далеким взрывом лавы, качнул замок, со стен посыпались мелкие камешки.
С трудом взяв себя в руки, Ева пожала плечами.
– Возможно. Они не знают, что вы принц, и опасаются за мою жизнь.
– А вы, миледи, не опасаетесь за мою жизнь? – тихо спросил ящер.
Принцесса запнулсь.
– Принц Адам, но вы же... – она вовремя проглотила слово. – Вы могучи и бесстрашны.
– Как дракон? – ещё тише произнёс Адам.
Над вулканом взвился второй гейзер. Ева сжалась в ожидании толчка, но в этот раз он оказался слабее. Принцесса перевела дух.
– Что вы, принц! – ответила она механически, думая лишь о том, выдержит ли замок следующую волну землетрясения.
Дракон встал на задние лапы. Принцесса невольно отпрянула, поскольку голова крылатого ящера оказалась как раз напротив окна.
– Почему вы считаете меня драконом? – негромко спросил Адам. – Я же не зверь. Я... – от волнения он запнулся. – Миледи... Я... Я пишу книги, рисую картины. Вы же видели мои картины! Я умею говорить, у меня есть мечты, страхи и привязанности, я умею любить. Миледи...
Дракон с такой болью посмотрел на принцессу, что та затаила дыхание.
– Да, я непохож на вас, – горько сказал Адам. – Я крылат и покрыт чешуёй. Неужели чешуя заслоняет все остальное? Неужели крылья делают меня зверем?
Ева растерялась. Она хотела ответить, что вовсе не считает Адама зверем, что тот ошибается, но вместо этого, к собственному изумлению, сказала правду:
– У драконов нет души.
Адам зажмурился, словно его хлестнули по лицу.
– Я не дракон! – крикнул он страшно, с такой силой вцепившись когтями в подоконник, что вековые дубовые доски жалобно затрещали. Ева закрыла лицо руками.
– Вы пугаете меня, принц... – пролепетала она, пятясь, не в силах видеть эти глаза, ищущие, полные обиды и горечи. Обвиняющие. Поэтому Ева не увидела, как за спиной Адама, на стене, показалось ухмыляющееся лицо капитана Смитсона. И не услышала свист гарпуна.
Принцесса открыла глаза, лишь когда жуткий, исполненный муки вопль гибнущего дракона заставил замок покачнуться. Гарпун вонзился Адаму в основание шеи, перебив позвоночник и повредив спинной мозг. Парализованный, лишившийся всякой грации и великолепия, дракон в конвульсиях рухнул на землю, извиваясь от страшной боли.
И тогда Ева закричала.
