Она с изумлением увидела, что в воздухе перед этим мерцанием, которое она идентифицировала как Акини, появляется что-то еще. Оно было молочно-белым, и это была рука. Рука, которая завершалась запястьем. Ее пальцы теперь были согнуты, как будто приведены в действие.
Приоткрыв от удивления рот, Талахасси приподнялась на коленях. Рука двинулась прочь от нее, двигаясь по воздуху так, как если бы ей было поручено некое дело, которое она должна выполнить. Очертание все время менялось, будто удерживать его в этой форме было чересчур сложной задачей.
Однако оно находилось уже перед ящиком, приближаясь к ряду кнопок… Еще одно сновидение? Может быть, видение, вызнанное Хасти, чтобы сделать невыносимыми ее муки и сломать упорное сопротивление, в результате чего он мог бы окончательно превратить ее в свою марионетку?
Рука метнулась вперед. Она не могла видеть из клетки, чем именно рука занималась. Но, безусловно, в металлической сетке вокруг нее ничего не изменилось; на какой-то миг она испытала сильное разочарование. Если эта рука не предназначалась для убийства, она в некоторой степени надеялась, что та, возможно, появилась здесь для помощи. Только.., ничего не произошло. Она была так же надежно заперта, как ранее.
Все это время рука постепенно расплывалась, необычное вещество, из которого она была сформирована, теряло форму пальцев, растекаясь струйками. Оно вновь двигалось, хотя и стало бесформенным, но не назад, по направлению к ее клетке, а скорее к ближайшему столу. На долгое мгновение, в течение которого она успела дважды моргнуть, оно повисло над меньшей клеткой, которая заключала Жезл и Ключ.
Могло ли это быть?..
Сердце Талахасси учащенно забилось. Пожалуй, она не была свободной — пока еще, — однако этот другой… Она следила за тем, как постоянно изменяющаяся капля, в которую превратилась рука, прошла через сетку меньшей клетки, чтобы рвануться к Жезлу и так же быстро отпрянуть, но не просто отпрянуть, а рассеяться в ничто.
В воздухе было ощущение удара. Акини исчез, отброшенный той же самой силой, которую он — оно — пытался использовать. Но чем он занимался у контрольного блока?
Может быть, выключил какое-нибудь хитроумное защитное устройство, которое Хасти установил для охраны того, что было похищено?
Ашаки… Ашаки обладала знаниями, что могло быть сделано. Если Талахасси полностью подчинится Ашаки, то, возможно, появится шанс. Но если она настолько подчинится, сможет ли она когда-либо стать собой?
Только.., сейчас она полагала, что даже такой вариант заслуживал внимания, если давал возможность спастись. Она закрыла глаза, настоятельно вызвала память Ашаки, раскрыла свой разум для того, что другая собиралась предоставить.
Ашаки прижалась к полу. Ее тело ослабло, это правда, но она все еще могла извлечь немного внутренней энергии, достаточное количество, она надеялась, чтобы осуществить то, что должно быть выполнено. Она зафиксировала свой пристальный взгляд на украшенной драгоценными камнями верхушке Жезла.
Иди ко мне! — приказала она всей силой, оставшейся в ее распоряжении. — Иди ко мне!
Жезл медленно поднялся с поверхности, на которой лежал, с пологим наклоном — более легкий конец оказался выше, чем тяжелый, украшенный драгоценными камнями наконечник. Затем он нацелился вверх под острым углом, верхний конец почти упирался в переплетение проволоки его клетки.
Иди ко мне!
Верхушка Жезла коснулась сетки клетки. Реакции не было. Пот струился по лицу Ашаки, ее подмышки и ладони рук стали мокрыми.
Иди ко мне!
Верхушка Жезла давила на клетку все сильнее и сильнее.
Ашаки стремилась отдать ему все, чем она обладала. Затем клетка наклонилась, со стуком упала на бок. И, поскольку она была без дна, Жезл оказался свободен. Он повернулся и устремился через воздух, нацелившись прямо на Ашаки, которая призывала его.
Подобно копью, он ударил в стенку ограждающей ее саму клетки. Возникла ослепительная вспышка, из-за чего она вскрикнула, хотя и успела прикрыть глаза. Когда она рискнула снова взглянуть, то увидела, что Жезл лежит на полу. Но там, где он кинулся на клетку, чернело пятно отверстия, которое начало расползаться. Металл быстро рассыпался, как перезревший гриб-дождевик.
Она обратила взгляд за пределы этой увеличивающейся дыры на Ключ и вяло подняла руку.
Иди ко мне! — позвала она в пятый раз.
Ключ поднялся, медленнее и более лениво, так как теперь она звала с предельным напряжением почти исчерпанной силы. Однако он повиновался ей, перемещаясь рывками по воздуху, и опустился наконец в трясущуюся ладонь, которую она протянула ему навстречу.
Отверстие в экранирующей сетке было уже достаточно велико, чтобы пропустить ее. И при прикосновении Ключа в нее влилась свежая сила. Она выползла в отверстие, задержалась, чтобы подобрать Жезл, а потом, со своим оружием в руках, встала в полный рост и осмотрелась.
Столь мощное применение Силы вызвало волнение во всей окружающей атмосфере. Если в этом здании есть кто-нибудь, кто обладает хоть в крошечной мере Талантом, он, должно быть, предупрежден. Она выжидала, используя силу, восстановленную в ней талисманами ее народа, чтобы вслушиваться, но не ушами, а разумом.
Она не смогла уловить незамедлительной реакции на волны энергии, которые недавно произвела. Однако теперь у нее был моральный долг, независимо от того, имел ли намерение дух спасти ее или только использовал, чтобы освободить Жезл. А долг, для любого из тех, кто шел Высшими Путями, был тяжелым бременем.
«Акини?» — Разумом, не голосом, она обратилась к созданию, которое пришло к ней на помощь. Она не имела понятия, что он хотел от Жезла и Ключа. Но он явно не собирался вкладывать их в руки Хасти, поскольку весь этот труд был для того, чтобы освободить их.
Но кругом было только ментальное безмолвие. Когда Акини сделал попытку дотянуться до Жезла, был ли он — оно — разрушен до полного исчезновения? Почему-то Ашаки не верила в это.
Она проковыляла к раковине со струйкой воды из трубы.
Взяв Жезл и Ключ в одну руку, она подставила другую под эту струйку, почти в палец толщиной. Вода наполнила ее ладонь целиком, и она, поднеся жидкость к губам, осторожно выпила, и повторяла это много раз, пока жажда не была наконец утолена.
Она была все еще голодна, однако это должно подождать, пока она не сможет разыскать еду. Теперь она решительно направилась к двери, сначала пошатываясь от слабости, но с каждым мгновением, потому что она держала драгоценные талисманы, слабость понемногу отступала, так что наконец она пошла почти своим прежним уверенным крупным шагом.
Здесь, на внутренней стороне двери, по видимости, не было ни запора, ни ручки. Она могла снова использовать Жезл, чтобы прожечь себе проход, но предпочла бы не делать этого. К тому же, ей не хотелось истощать его энергию.
Однако когда она положила ладонь прямо на дверь, поверхность слегка подалась и под ее нажимом медленно двинулась вперед. При этом она тщательно прислушивалась, едва осмеливаясь дышать, чтобы этот слабый звук не заглушил посторонний шум.
Щель стала достаточно широкой, что она могла видеть тьму за ее пределами. Выждав очень напряженное мгновение, чтобы вновь удостовериться, что оттуда не доносится ни звука, она выскользнула наружу.
Впереди и вокруг нее была темнота, однако и Ключ, и Жезл испускали достаточно света, чтобы увидеть, что она оказалась в узком коридоре, ведущем в более густую темноту как налево, так и направо за пределы зоны, высвеченной талисманами.
У нее была дилемма и ни одного указания относительно того, куда ее может привести каждое направление. Здесь не было ни звука, тем не менее Ашаки решила, что тут какая-то необычная пустота, как будто все то, что до этого составляло жизнь, какой она ее знала, замерло.
Налево.., направо… Ее голова поворачивалась, в то время как она искала какой-нибудь знак
