охранники, даже если звуки оттуда однозначно говорили о происходящем убийстве.
Производительность труда поддерживалась не менее эффективными средствами. Бригады всегда получали одинаковое задание парами, и та, которая успевала исполнить его в срок, получала в качестве награды удвоенный рацион питания в течение пяти дней. Рацион удваивали за счёт проигравших.
Большая секция завода, смежная с рекой, была огорожена от остальных цехов толстой каменной стеной в четыре человеческих роста. Рогвальд не был уверен, но судя по всему – территория за стеной была затянута сверху колючей проволокой словно крышей. Зачем это было нужно, гном не понимал.
Из закрытых цехов поступали слитки металла для прессования, земляные формы для литья, даже громадного размера готовые отливки – эти шли на шлифовку. Подлинное сердце завода находилось там. И тем не менее, за все четыре дня плена, Рогвальд ни разу не видел, чтобы из-за стены вышел хоть один человек или эльф.
…Все эти мысли пронеслись в голове гнома, пока его люди тащили к молоту очередной брусок. Тяжко вздохнув, Рогвальд вновь утёр со лба пот.
– Как давление? – крикнул он Даруку. Оператор молча показал сжатый кулак; это значило, что молот готов. Крякнув, Рогвальд подошёл к своей бригаде и все вместе они втащили брусок на наковальню. Несколько минут ушло на позиционирование.
– Поберегись! – уже привычно крикнул гном. Земля подпрыгнула, грохот ударил посильнее любого грома. Стоявшие рядом с наковальней люди сразу окатили дымящуюся бабу молота холодной водой.
– Подьём…
Вновь зашипел пар. Но прежде, чем молот занял рабочее положение, вдали послышался заунывный гул. Рогвальд вздохнул с облегчением.
– Грузи металл! – приказал он. – Отвезём на склад и спать…
Пока обслуживающие молот рабочие гасили топку и оборачивали направляющие промасленной тканью, люди Рогвальда перетащили очередную лопасть на тележку и молча, без смеха и веселья, двинулись к баракам. Бригадир шёл в конце, вместе с Даруком и молодым гномом Гизмо, отвечавшим за шлифовальные станки.
– Интересно, кому нужны лопасти размером с коня? – устало буркнул Рогвальд, когда гномы добрались до своего барака и рухнули на нары. Сосед Рогвальда, молодой Гизмо, фыркнул в бороду.
– Ты новенький, потому и спрашиваешь.
– Да-а? – заинтересовался Рогвальд. – Что ж я такого упустил?
– Много чего, – буркнул Гизмо. – Здесь вообще творится что-то странное. Рогвальд фыркнул.
– Это я как раз не упустил.
Старый Дарук отхлебнул кисловатой настойки из каких-то растительных волокон; по мнению эльфов, эта жидкость отлично восстанавливала силы.
– Да уж, странностей здесь навалом… – пробасил он, мрачно глядя в окно. – Вы, молодёжь, тут недавно появились, а я уже второй год сижу… Рогвальд встрепенулся.
– А тебя-то за что загребли?
– За жадность, – буркнул старый гном. – Заказали мне как-то отлить из золота статую одного эльфа, притащили гипсовый образец и кучу металла… Гизмо подмигнул Рогвальду.
– А он возьми да и подумай – зачем тратить золото на статую, когда можно её из свинца отлить а сверху покрыть золотишком? Гномы невесело рассмеялись.
– Да уж, золото нас до добра не доведёт, – тяжело сказал Рогвальд, когда смех стих. – Люди, вон, сказки сочиняют о драконах, что кладов алчут, а драконам-то на золото плевать с высокого дерева!
– Этакие сказки про нас лучше сочинять, – мрачно добавил Гизмо.
Рогвальд помолчал. Семь других гномов, которые жили с ними в бараке, сегодня работали в ночную смену.
– А какие сказки прикажешь сочинять об эльфах после… этого? – негромко спросил гном, кивнув на окно. Там уже зажглись ночные осветители – огромные слепящие шары белого света. Рогвальд плохо разбирался в электричестве, но узнать его работу мог всегда. Дарук тяжело вздохнул.
– Не знаю я, брат, что и сказать. Перевернулся мир…
– Скорее, перевернули! – зло возразил Гизмо. – И я знаю, кто. Рогвальд вздрогнул.
– Кто? Гизмо придвинулся поближе и зашептал ему на ухо:
– Сам знаешь, эльфам в жизни не создать и одного винтика. Думал я раньше, отыскали они предателей среди нашего брата, подкупили или как нас, заставили… Но нет, ошибался я! Не тангаров это работа!
– Как не тангаров? – Рогвальд опешил. – Да кому окромя нас такое построить?!
– Так построили ведь, – коротко ответил Гизмо. – Я тут полгода уже парюсь, браток, и скажу точно: тангарами здесь и не пахнет.
Он огляделся, словно боялся шпионов. Пустой барак был залит мёртвенным электрическим светом из окон, на соседних нарах старый Дарук хлебал водянистую похлёбку.
– Ты вот что подумай, Рогвальд… – Гизмо сверкнул чёрными глазами. – Уже пять дней, как у меня на станках шлифуют огромные лопасти. А до того, мне Дарук говорил, больше года на главном молоте ковали широкие, квадратные стальные листы. Зачем, не догадываешься? Рогвальд тревожно дёрнул себя за бороду.
– Больше года, говоришь?… И много наковали?
– Прилично, – зловеще кивнул Гизмо. – Только я, брат, уже давно смекнул что тут нечисто, и принялся
