– Да, я ящерица, – сказала она хрипло. – Холоднокровная чешуйчатая рептилия с хвостом. И всё же я выше тебя, слуга. Я свободная вэйта!
– Ты дура, – спокойно ответил маг. – Наивная, напичканная геройскими сказками девчонка. Он покрутил пальцем, насмешливо глядя как Ри вращается в воздухе.
– Никогда не играй в героя перед тем, кто сильнее. Резкое движение кисти, и вэйту подбросило вверх, больно ударив о потолок. Маг усмехнулся.
– Это за дерзость. Следующий жест заставил Ри свалиться на пол и застонать от боли в ногах.
– А это урок на будущее. Волшебник присел на корточки рядом с вэйтой.
– Теперь моя очередь говорить, – сказал он спокойно. – Твоё настоящее имя Ри. Около года назад ты бежала от некроманта Ажхана Дрэкхана и попала к разбойникам, где познакомилась с молодым драконом Альтаиром. Затем тебя похитили эльфы, а кончилось всё пленом у грифонов, мечтавших о свободе. От них ты убежала сама, долго скиталась в джунглях, но не нашла Долину и решила сдаться… Или пока не решила? – человек сузил глаза. Ри дрожала.
– Я не понимаю, о чём…
– Понимаешь, понимаешь, – оборвал маг. – Эту историю рассказал один молодой дракон, когда его поджаривали над костром.
Вэйта застыла. Мгновение паники – но она вспомнила рассказ Джихана и страшным усилием взяла себя в руки.
– Наверно, это был очень злой дракон, – негромко сказала Ри. От ярости она с трудом дышала. – Ты поступил правильно, убив его. Маг улыбнулся.
– А как он кричал… И корчился на огне… Запах горелой чешуи отвратителен, но я терпел, наслаждаясь зрелищем… Ри медленно подняла голову.
– Ты пытаешься причинить мне боль, – сказала она тихо. – Значит, ты боишься меня. Почему? Ведь я проиграла. Я потеряла всё, что могла потерять! Почему ты боишься меня, маг?
Улыбка исчезла с лица волшебника. Помолчав, он встал и вышел из каюты. Ри бессильно уронила голову.
– Почему? – прошептала она. – Чего вы боитесь?
Спустя полчаса двое мрачных солдат вошли в камеру и подняли Ри. Она не сопротивлялась. Не имело смысла.
Был уже вечер, горизонт разрезал солнце надвое. Корабли и дома отбрасывали длинные, зловещие тени. Ри пронесли на берег и сунули в стоявшую там чёрную колесницу, сходную с погребальной повозкой. Кучер молча хлестнул лошадей.
Поездка длилась долго. Ри, по-прежнему связанная, лежала на полу, подпрыгивая на каждом ухабе. Но верёвки заметно ослабли; вэйта чувствовала, ещё немного – и она освободится. К несчастью, путь завершился раньше.
Копыта прогрохотали по деревянному настилу и колесница остановилась. Некоторое время измученная ящерка прислушивалась к звукам.
Минут через пять полог откинули и сильные руки подхватили вэйту. Она сделала последнюю попытку разорвать путы; безуспешно. Человек молча потащил пленницу в тёмный провал подземелья.
Там её бросили на кучу соломы в небольшой камере без окон. Тюремщик, так и не сказав ни слова, поставил перед ящеркой миску с бульоном и грубый кувшин. Затем, так быстро что Ри не успела даже вздрогнуть, выхватил из-за пояса нож и разрезал путы. Ящерка сглотнула.
– Что со мной будет? – спросила она.
Ничего не ответив, человек вышел и захлопнул стальную дверь. Камера погрузилась в полную темноту. Ри помолчала.
– Что ж, – она горько улыбнулась. – Могла бы и привыкнуть. На ощупь отыскав миску, вэйта легла на пол и принялась медленно, растягивая удовольствие, пить тёплый бульон.
Джихан остановился отдохнуть, лишь добежав до окраин Шаддата. Здесь, как и во всех городах Востока, жили бедняки; трущобы окружали столицу грязным кольцом. Подобно старому змею, меняющему кожу, город медленно вытеснял из себя неугодных.
Внимательно оглядевшись, Джихан прислонился к закопчённому дувалу. Он устал и был очень зол на себя за потерю ящерицы. Впрочем, сейчас следовало думать о более важных вещах, например о маскировке; хотя краска из семян дерева м'хентр была очень стойкой, пот и морская вода заставили её изрядно посветлеть. Пришло время отбросить облик чернокожего повара: юноша медленно осмотрелся.
Улица была почти пуста. За плетёной изгородью ближайщего дома что-то напевал гончар, двое детей запускали кораблик в арыке с проточной водой. Чуть в стороне, под деревом, несколько оборваных дервишей сообща ели большую рисовую лепёшку. Появление Джихана они встретили настороженными взглядами.
«То, что надо…» – юноша подошёл к дервишам и уселся на корточки перед тем, кто казался вожаком.
– Святой человек… – Джихан провёл тремя сложенными пальцами по лбу. – Я много месяцев был за морем, не скажешь ли, что слышно?
Дервиш разочарованно вздохнул. У молодых моряков редко водились деньги, поживиться за их счёт удавалось нечасто.
– Безбожие и разврат свили гнёзда в сердцах, – пробурчал он мрачно. – Забыто уважение к старшим… Юноша улыбнулся.
– Прости, святой человек, – он сунул дервишу медную монету. – Я и вправду забыл. Скажи, не началась