– Что ты хочешь сказать? – спросил он, очнувшись от задумчивости.
– Если бы нам выбраться отсюда и вернуться, куда мы попали с самого начала… А уж там мы бы сделали дверь и через нее бы прошли. Раз нам удалось создать солдат с пулеметом, – Линда махнула рукой в сторону выхода из пещеры, – значит, сумеем вернуться, стоит только как следует напрячь волю, всем вместе. Ну, понимаешь? У нас может получиться – должно получиться! – закончила она с такой страстью, словно уже видела заветную дверь, за которой лежало старое доброе прошлое.
– Допустим, даже бы и удалось, – возразил Ник, – как же мы до того леса-то доберемся? Если мы выйдем из пещеры – ты представляешь, что нас ждет снаружи? К лесу нам не пробиться – когда там сторожит вся эта нечисть.
– Мы можем, – стояла на своем Линда, – использовать иллюзии. Ты же знаешь – нам ничего другого не остается.
– Что такого нам не остается? – вмешалась Джин. Голос ее звучал враждебно.
– Надо попробовать вернуться в наш мир. Я говорила Нику – мы можем это сделать! Если вернуться туда, где мы оказались с самого начала, где остался «Джип», и сделать дверь, тогда мы сможем в нее пройти! Нужно попробовать. Поймите же, мы должны попытаться!
С каждой фразой ее волнение нарастало. Ник ни секунды не сомневался, что Линда ошибается, но с удивлением увидел, как загорелись глаза Джин.
– Если бы это удалось… – Она глубоко вздохнула. – Да, если бы удалось, и он… мы… избавились бы от этого всего! Было бы чудесно! Но тот лес далеко отсюда, а у входа еще и эти…
– Но нам только и остается, что попытаться, – настаивала Линда. – Она… Рита… ты слышала, она сказала, что худшее еще впереди. Если останемся здесь – мы пропали. Но если сумеем пробраться назад…
– Не сумеем, – ответил ей подошедший Крокер. – Если б дорога была свободна – да, стоило бы попытаться. Но сейчас нам туда не пробиться.
– И поэтому будем сидеть, – набросилась на него Линда, – и ждать, когда все эти ужасы нас одолеют? Ты этого хочешь? Я не верю, что у нас нет возможности выбраться.
Она переводила горящий взгляд с одного на другого. Возможно, в лице Джин Линда по-прежнему имела союзницу, но Ник-то знал, насколько невозможен такой поход. Он сам добрался лишь потому, что с ним была Рита: без нее он много бы не прошел, независимо от того, сколь яростно стал бы сражаться, – Ник отлично это понимал. А сейчас с ними миссис Клэпп и викарий, и раненый Страуд – нет, у них не будет ни малейшего шанса.
– Мы должны вернуться, – повторила Линда. – Я… я не хочу умирать. И ты права, Джин, Рита пожелала нам смерти. Она… Люди с Холмов ничем нам не помогут. Мы можем полагаться только на себя. Единственное, что нас теперь спасет, – возвращение домой. А может… может, вовсе и не нужно возвращаться на старое место. Может, нам удастся создать эти ворота прямо здесь! – Она говорила все быстрей и быстрей.
Ник отошел прочь. Он так устал, что едва держался на ногах. Он совершенно не верил, что план может удаться, и был слишком измотан, чтобы спорить. Ник сел на полу и заметил подошедшую миссис Клэпп, лишь когда она протянула ему деревянную миску. В миске была налита какая-то жидкость с резким запахом.
– Выпей-ка, голубчик. Это тебя подбодрит. И вот что ты мне скажи – но только правду, ничего не выдумывая из-за того, что я старая, а старушкам надо говорить одни лишь приятные вещи. Я уж достаточно пожила и знаю, что на свете есть многое очень-очень неприятное. Это – бремя, которое мы должны нести, когда настает срок. Как ты думаешь – ты ведь был там снаружи и своими глазами все видел, – мы можем сейчас что-нибудь предпринять?
Ник сделал глоток. Горьковатый напиток соответствовал положению вещей. Однако он согревал – хоть и не мог изгнать внутренний холод, поселившийся в его душе и теле.
– По-моему, мы ничего не в силах сделать сверх того, что уже сделано. Она сказала, что Силы Тьмы могут заставить людей служить себе. И я видел там, вероятно, как раз таких. Не знаю, как долго продержится защитный барьер.
Она кивнула.
– Главное – не то, что ты сказал, а о чем промолчал. Ну что ж, бывали в жизни и хорошие времена. Но для вас, молодых, было б лучше, если бы вы пожили подольше. Жаль, что Джеремайя не ушел с Ритой, да и песик тоже. Нехорошо, что славным зверушкам придется быть с нами. – Она тяжело вздохнула и взяла у него пустую плошку.
Нику безумно хотелось добраться до своей убогой постели и лечь. Но кто знает, когда рухнет установленный Ритой защитный барьер? Не мешало бы взглянуть, что делается снаружи.
С трудом он поднялся на ноги и побрел к выходу из пещеры, а потом дополз до сторожевого поста. Пулемета-призрака не было, но в футах пяти от Ника висело светящееся облако, хорошо видимое в темноте. Если что-нибудь и двигалось за этой завесой, Ник ничего не мог рассмотреть.
Впрочем, он ничуть не сомневался, что они все еще здесь. И будут выжидать, пока не падет преграда. Когда же это случится – иллюзии, которые нельзя долго поддерживать, и затем…
Ник положил руку на каменную глыбу, уронил на нее голову и прикрыл глаза. Однако он не мог закрыть доступ своим мыслям. Рита и Герольд были правы: эти упрямые англичане, он, Линда – все они погибнут ни за понюшку табака. Он не верил, что Авалон несет зло.
Исходящее от анка излучение едва его не убило, но в нем не было зла. Просто он сам, такой, каков он есть, слишком хрупок, слишком слаб для того, чтобы принять столь мощный поток энергии.
Теперь Тьма затопляет страну. Только в городе, только в местах, наделенных свободой Авалона, останется свет. А отвергнувшие свет открыли ворота Тьме. Попытавшись по-своему воспользоваться даром света, они, как сказала Рита, сами навлекли на себя беду.
Но почему же Герольд подсказал Нику то, что привело его к открытию этой силы? Конечно, не случайно; возможно, он хотел Ника испытать – и Ник не выдержал испытания, неверно распорядившись открытием. Вполне могло быть и так.
