представляешь, какой ты лакомый кусочек, девочка. Какой сладкий пирожок…
Он зацепил пальцем ее мокрые трусики, оттянул их и заглянул внутрь.
– Ну что, все там на месте? – спросила Лина. – Удостоверился?
– Ага… Ты еще и бритая, детка…
– Все, хватит, – Лина хлопнула Михаила по руке, резинка трусов щелкнула по животу. – Ты, Мишка, кончай пускать слюну, облизываться. Некрасиво это. Не на что тебе рассчитывать. Я невеста Умника. И я люблю его, люблю по-настоящему, каким бы бякой-букой он не был. Понял?
– Понял, – Мишка ухмыльнулся. – Ладно, сестренка, люби своего Умника, кто тебе мешает… Значит, ты у нас переделанная?
– Ну переделанная, – Лина прищурилась. – И что из того?
– То, что ты – форсфайтер в натуре, разве что только с нормальными мозгами вместо печеной картошки. Поэтому ты и плаваешь как рыба барракуда. А вот нырнуть дальше меня сможешь?
– Понятия не имею, – призналась Лина.
– Ладно, объясняю, – Мишка показал на гладкую воду озера, окрашенную в алый цвет заходящим солнцем. – Вот, смотри, сестренка. Ты – форсфайтер, и значит, можешь обходиться без кислорода раз в двадцать дольше, чем обычный человек. А я – спец по подводному плаванию без акваланга, и, хотя никакие утилиты в мои гены не вшиты, но опыт тоже кой-чего значит, и готов поспорить, что нырну дальше тебя. Спорим?
– Спорим.
– На что?
– На поцелуй.
– Фигушки! Я же сказала – не надейся! Так нырнем, на интерес.
– Ладно, давай на интерес, – согласился Мишка. – Пошли.
Они приняли стартовую позицию. Мишка все время косился на Лину – видимо, ее стартовая позиция вдохновляла его на подвиги.
– Прыгаем на счет три! – скомандовал он. – Ну… Раз, два, три!
Лина пробежала по воде пять шагов и нырнула, на этот раз безо всякого ледяного содрогания, погрузилась на метр в глубину и поплыла вперед. Ей самой было интересно, как долго она продержится. Она уже достаточно разогрелась, и на этот раз стансовские утилиты включились моментально, без принуждения. Лина плыла и плыла, раздвигала зеленоватую воду руками, мерно работала ногами, видела тени рыб и длинные полосы водорослей, движущиеся внизу. Она парила в космосе, не чувствуя собственного веса. Минута, две, три… Мишка, конечно, давно уже вынырнул, куда ему с ней тягаться, ну и бог с ним, какое до него дело? Здесь есть только она – рыба барракуда Лина, есть ее удовольствие, есть удивительное спокойствие и тишина – прекраснее любой музыки…
Когда кончится вся эта дребедень, они с Юркой уедут куда-нибудь к морю и Лина станет работать… Кем? Неважно. Кем-нибудь, кто много плавает. Она будет незаменимым специалистом, потому что никто в мире не может находиться под водой так долго, как она. Она не останется без работы нигде, это точно. Виктор обманул ее, подарил ей мечту о Мирте и отнял мечту. Но Лина найдет себе место и на Земле. Она сумеет, ей только нужно понять чего она хочет…
Ресурс вышел – уши сдавило, в голове загудело, ноги потянуло вниз. Достаточно. Лина вынырнула на поверхность, зажмурилась от света – слабого, почти сумеречного, но показавшегося ярким, вдохнула, обновляя застоявшийся воздух в легких – как кит-кашалот. Раскинула руки, легла вверх животом. Вода держала ее на себе, мерно покачивала в такт слабым волнам. Берег оказался совсем далеко – маленькие деревья, темная полоска кустов, мерцающий огонек костра. Она поплывет сейчас к берегу, ага-ага. Вот только минутку отдохнет.
Мишки не видно – конечно, он давно уже у костра – приходит в себя, отогревает замерзшие члены. А вот ей нисколько не холодно. Она лежит и смотрит в красное закатное небо, и капельки блестят на ее коже, на грудках, торчащих из воды двумя изящными холмиками. Ей очень хорошо.
Интересно, как там Юрка? Дрыхнет еще, наверно. Напился в хлам с двух бутылок. Да и Мишка изрядно пьян, как бы не хорохорился. Пивом от него разит просто ужасно. А от Лины уже не пахнет алкоголем, и хмель весь прошел… увы. Утилита детоксикации переработала все лишнее. Получается, что и напиться как следует Лина никогда больше не сможет. Пьяному Умнику можно только позавидовать.
Хорошо… Но пора двигаться. Не дай бог Юрочка проснется, и обнаружит, что невеста его пропала. Мишку он тогда точно убьет, дурака такого, но и ей на орехи достанется. Вперед… в смысле назад.
Лина поплыла к берегу, сожалея о том, что удовольствие одиночества кончилось так быстро.
Когда до береговой кромки осталось полста метров, она услышала голоса. Два мужских баритона громко переругивались между собой. Вот как, значит – опоздала, ребятки уже ссорятся. Ну и ладно. Даже интересно. Пожалуй, стоит подслушать – особенно после вороха недомолвок, что Мишка вывалил на нее сегодня.
Лина сбавила темп, поплыла осторожно, беззвучно, в шпионской манере. На четвереньках выбралась на песок, тихо ойкнула, наткнувшись на острую ракушку, пригнувшись, на цыпочках, двинулась к кустам. Впрочем, можно было особо и не прятаться – стемнело изрядно. Она вклинилась в кусты ивы, раздвинула ветки руками и увидела Юрия и Михаила, освещенных оранжевыми отбликами костра.
– Блин, ну я тебе говорю как честный слик – ничего с ней не случится. Поплавает маленько и вернется.
Это сказал Мишка. Он уже успел одеться, сидел на шезлонге и курил сигару. Сидел, впрочем, не развалившись – наоборот, поджал ноги, сгорбился, собрался, словно ожидал нападения со стороны Умника в любую секунду.
– Ты – слик? – встрепанный Умник стоял спиной к Лине, качался из стороны в сторону, и сразу было видно – пьян он еще на всю катушку. – Придурок ты, а не слик. Я тебя сколько вытягивал, а? Ты там кайф ловил, отстреливал америкосов в свое удовольствие, охотился на них как на антилоп и получал за это бабки,
