– Бенедиктов? – сказал он. – Ты сегодня дежуришь? Очень хорошо. Пришли машину на поляну к озеру. Да-да, на шашлычную поляну. Пришли «Ворон». Срочно. И Степаненко с Репьевым пускай подъедут. Что значит – не знаешь, где их искать? Пять минут тебе на поиск. Жду. Давай.
Лина села на шезлонг, закуталась в покрывало и обхватила руками колени. Дрожь колошматила ее, она никак не могла согреться.
– Ну, что скажешь? – спросил Умник.
– Н-н-нич-чего.
– В кустах подглядывала?
– Д-д-да.
– Все слышала?
– Д-да.
Он подошел к ней, сел рядом, обнял ее за плечи – сразу стало теплее. Погладил ее по волосам, слипшимся от воды в сосульки.
– Бедная моя девочка, – тихо сказал он. – Представляю, что у тебя сейчас на душе творится. Линка, надеюсь, ты не восприняла этого урода всерьез?
– В-восприняла. Очень даже восприняла.
– Ты поверила этому?
– Н-не знаю. Уже н-не знаю, кому верить. Если окажется так, как он сказал, я умру. Этого я не перенесу.
– Чего не перенесешь? Того, что Россия окажется не раем на земле?
– Нет, я не об этом. Пусть Россия окажется хоть по колено в навозе, для меня это не важно. Уже не важно.
– А что важно?
– Ты. Ты, Умник. Ты должен быть настоящим.
– Я настоящий.
– Я не знаю, что вы там со мной собираетесь делать, в этом вашем КБК… Но если ты меня предашь, то абсолютно все равно, что со мной будет. Пусть меня хоть на кусочки режут, на биообразцы. Ты ведь меня для этого сюда привез? Мишка говорил, что я – твоя добыча.
– Ты и есть моя добыча, – Юрий кивнул головой. – Я не отдам тебя никому. Не бойся и верь мне.
– Я уже устала верить тебе. Ты ничего мне не говоришь. Почему? Что, трудно тебе?
– Так нужно. Извини.
– Вот именно, Мишка так и говорил. Ты делаешь все как нужно. В Америке ты был свободным человеком, а здесь ты раб!
– Совсем наоборот. Здесь я хозяин. Я несу ответственность за многое. За других людей. И я не могу подставлять их непродуманными действиями.
– Ты всегда все продумываешь?
– Конечно. На то я и Умник, – Юрий улыбнулся.
– Ну ладно. Скажи мне тогда только одну вещь – когда я все узнаю? Через месяц? Через год? Через десять лет?
– Послезавтра, – сказал Юра. – Уже послезавтра. Потерпишь до этого знаменательного дня?
– А что будет послезавтра?
– У-у… Такое будет! Тебе понравится, обещаю.
– Точно понравится?
– Точно.
– Тогда потерплю.
Раздалось урчание мотора и на поляну выехал автомобиль – черный, огромный, на больших колесах. Русский джип. Из машины бодро выпрыгнули два молодца, одинаковых с лица – оба в шлемах с непрозрачными забралами и камуфляжных костюмах.
– Господин подполковник… – начал рапортовать один из них. Юрий махнул рукой, вскочил с шезлонга.
– Отставить, – сказал он. – Значит так, Степаненко и Репьев, берите этого хлопца, сажайте его назад и следите в оба – он очень шустрый.
Молодцы склонились над Мишкой, схватили его за локти и повели к машине. Михаил, к удивлению Лины, шел сам, вполне уверенно перебирал ногами.
– Теперь его будут судить? – шепнула она Юрию.
– Надеюсь, что нет. Отмажу его, свалю все на личные разборки.
– Ты здесь большая шишка, я смотрю?
– Я здесь вообще не шишка. Я из другой конторы.
