– Солнышко… – Умник накрыл руку Лины здоровенной своей лапой. – Как ты можешь так говорить? Я тебя люблю.
– Любишь? – Лина выдернула руку. – Да я вчера тебя еле уговорила! Плясала вокруг битый час как дикарка под водопадом, пока ваша светлость изволила согласиться. И физиономия у тебя была такая… Как будто я заразная, да!
– Неправда, – сказал Умник.
– Чистейшая правда! Ты хотел меня, но боялся. Боялся! Почему? Из-за того, что я переделанная?
– Да, – смущенно произнес Умник. – Извини, солнышко. Я знаю, что с тобой все в порядке, но… Комплекс у меня такой, с ним очень трудно бороться. Я против генных переделок. Я стараюсь даже не дотрагиваться до людей, которым ввели присадки.
– Вот именно! – глаза Лины полыхнули гневом. – А говоришь – не брезгуешь! Всё, попался ты, Умник, вляпался. Переспал с переделанной девчонкой, даже без презерватива. Теперь вовек не отмоешься.
– Перестань, пожалуйста.
– Одного не понимаю – как ты ко мне тогда целоваться полез по собственной воле? Ах да, тогда ты еще не знал, что я переделанная. А откуда узнал, кстати?
– Я взял анализ слюны.
– Так вот для чего ты целовался! – Лина вскочила на ноги, с грохотом уронив табуретку. – Ну и сволочь! Господи, что за жизнь у меня такая – все меня используют! Сначала Виктор, теперь ты!
– Я спасаю тебя, Лина. Спасаю.
– Ну спасибо! И что ты будешь делать со мной дальше? Продашь на биообразцы?
– Мы уедем отсюда. В место, где будем в безопасности. Там ты отойдешь, отогреешься душой. И узнаешь, что такое настоящая жизнь, настоящее счастье.
– Куда мы уедем? В твою страну?
– Да.
– Как она хоть называется?
– Пока не могу сказать.
– Это вообще на Земле находится? Или где-нибудь на астероиде? Может, ты инопланетянин, Умник? Спиртного не пьешь, кофе не переносишь, до людей дотрагиваться тебе противно…
– На Земле.
– Умник, что все это значит? – спросила Лина. – Кто ты такой на самом деле?
– Человек. Просто человек. Слик. Гид.
– Почему ты возишься со мной?
– Потому что люблю тебя.
– Ага-ага. Гид-мардж влюбился в клиентку. И превозмог во имя любви свое отвращение к половым актам с переделанными. Трогательная романтическая история.
– А что, по-твоему, такого быть не может? – Умник улыбнулся.
– Как-то не верится.
– Ты умная девочка, – сказал Умник. – Пожалуй, даже слишком умная – это осложняет твою жизнь, потому что каждый факт ты подвергаешь скептическому анализу. Но это не страшно. Потому что в конце концов ты поверишь мне, и привыкнешь ко мне, и будешь жить со мной, и радоваться каждому дню.
– Размечтался…
– Все будет так, как я сказал. Спорим? – Умник протянул руку.
– На что? Давай на бутылку коньяка! Хорошего, французского.
– Коньяка? – слик передернул плечами. – А ладно, пойдет. Давай лапу.
– Зачем?
– В моей стране так положено, – пояснил Умник. – Когда спорят, пожимают друг другу руки и разбивают ребром ладони. Вот так.
Он показал – как.
– А, я поняла, откуда ты, – сказала Лина. – Я видела такое по телевизору. По-моему, это в Норвегии так спорят. Значит, ты скандинав, да?
– Приблизительно, – сказал Умник.
Агент Руди Картер сидел в кабинете, положив на стол ноги в лакированных черных туфлях, курил тонкую сигару и пускал дым в потолок.
Давно у него не было такого скверного настроения.
– Пароль: «Жизнь – дерьмо», – сказал он. – Отзыв: «Люди – лжецы».
Монитор на столе ожил, на нем появилась квадратная физиономия агента Фила Брема.
– Отдыхаешь, Руди? – спросил Брем.
