— Он перегружен, — прозвучал откуда-то снизу испуганный голос Свайнхильд. — Лейф, мне кажется, нас слишком много, поэтому… поэтому мне кажется, что я тебя никогда больше не увижу. Прощай — и спасибо за все…
И на глазах у окаменевшего от ужаса Лафайета Свайнхильд соскользнула с ковра и полетела в темную бездну. Ковер сразу же взмыл в воздух и скрылся из виду.
— О господи, нет! — взмолился Лафайет. — Она не разбилась… Она упала на балкон… Он как раз подо мной, внизу…
Он высунулся из окна. В сгущающихся сумерках О’Лири с трудом различил крошечную фигурку, которая уцепилась за куст, проросший из расселины скалы.
— Свайнхильд, держись!
Он перекинул ногу через подоконник и начал спускаться вниз по неровной поверхности скалы. Добравшись до Свайнхильд, он схватил ее за руку и, подтянув вверх, поставил на узкий каменный уступ рядом с собой.
— Ах ты дурочка! — проговорил он, задыхаясь. — Чего ради ты это сделала?
— Лейф… Лейф… ты вернулся за мной, — сказала Свайнхильд дрогнувшим голосом, и на ее лице появилась слабая улыбка. Но… выходит, ты оставил ее светлость?
— С ней Лоренцо, черт бы его побрал! — успокоил ее Лафайет, начиная в полной мере осознавать всю опасность их положения. Холодный ветер хлестал их в лицо, а под ними зияла бездонная пропасть.
— Кто такой Лоренцо?
— Это шут в помятой шляпе. Он почему-то вообразил, что леди Андрагорра — его подружка, которую зовут Беверли. По всей вероятности, он направлялся с ней в любовное гнездышко, когда его схватили люди Крупкина.
— Знаешь, Лейф, я что-то ничего не понимаю: не могу поспеть за всеми этими событиями. Наверное, такая жизнь не для меня.
— И не для меня, — отозвался Лафайет, поглядев вверх, на стеклянные стены замка, и вниз, в пропасть. Он покрепче уцепился за выступы в скале и зажмурил глаза.
— Ну, куда теперь, Лейф? — спросила Свайнхильд. — Вверх или вниз?
О’Лири осторожно попытался сделать шаг в сторону, поскользнулся, с трудом удержал равновесие. Стараясь не дышать, он неподвижно застыл на уступе скалы, чтобы не сдвинуть неосторожным движением какой-нибудь камень. Ледяной ветер ударил ему в лицо и взметнул юбку Свайнхильд.
— Знаешь, что нам пригодилось бы сейчас? — спросил он. — Какая-нибудь маленькая дверца в скале.
— А эта не подойдет? — спросила Свайнхильд.
О’Лири почувствовал, как камень зашатался у него под ногой.
— Где? — Он медленно повернул голову и в десяти футах от себя увидел в нише скалы маленькую дубовую дверцу на стальных петлях.
— Придется попробовать, — решил он. — Это наш единственный шанс.
Он разжал онемевшие вальцы, передвинул ногу влево и продвинулся вперед на шесть дюймов. Медленно двигаясь по каменному карнизу, О’Лири через пять минут добрался до кустика, росшего как раз около дверцы. Он осторожно протянул руку и схватился за засов.
— Быстрее, Лейф, — спокойно сказала Свайнхильд. — А то я начинаю съезжать вниз.
Он дернул засов, покрутил его, потянул на себя, поднял вверх — дверь была заперта. О’Лири застонал.
— Почему я не уточнил, что дверь должна быть открыта?!
— Попробуй постучать, — посоветовала Свайнхильд сдавленным голосом.
Лафайет изо всех сил ударил в дверь кулаком, не обращая внимания на камешки, которые посыпались у него из-под ног.
— Не будем прощаться, Лейф, — раздался дрожащий голос Свайнхильд. — Я уже раз сказала тебе «прощай». Но знаешь, мне было приятно с тобой познакомиться. Ты первый человек в моей жизни, который обращался со мной, как с леди…
— Свайнхильд! — Лафайет бросился к девушке и схватил ее за руку в тот самый момент, как она начала соскальзывать вниз.
Сзади послышался щелчок и скрип; из распахнувшейся двери в Лафайета ударила струя теплого воздуха. В дверном проеме стоял, подбоченясь, плотный, коренастый человечек с озабоченным лицом.
— Да заходите же, черт вас возьми! — скомандовал Пинчкрафт. Мозолистая рука подхватила Лафайета — и в следующую секунду он оказался в безопасности. Следом за ним Пивчкрафт втащил и Свайнхильд.
— Как… как вы здесь очутились? — в изумлении спросил О’Лири, прислонившись к неровной каменной стене прохода, освещаемого факелом.
— Я прибыл сюда с командой, чтобы снова вступить во владение нашей собственностью, — отчеканил заведующий техотделом «Аякса». — Мы решили проникнуть в замок и захватить то, что принадлежит нам по праву, прежде чем Крупкин успеет сообразить, что произошло.
— Ну, спасибо тебе, дорогуша, — сказала Свайнхильд.
— Девушка, не называй меня дорогушей, — рявкнул Пинчкрафт. Он вынул большой носовой платок, отер им лоб, потом высморкался. — Сколько раз я говорил этому идиоту Гронснарту, чтобы он прекратил поставки, пока Крупкин не погасит задолженность. Так нет: они там все в отделе заказов помешались на легкой прибыли.
— Значит, вы решили захватить Стеклянное Дерево?
— Что? Этого бронтозавра? Нет, мы все еще надеемся, что нам за него заплатят. Мы прибыли, чтобы вернуть себе последнюю партию переносных товаров, которые мы по простоте душевной доставили Крупкину.
— Ну, как бы там ни было, я рад, что вы прибыли сюда. Надо срочно схватить Крупкина! Он совсем не тот, за кого выдает себя! Дело в том, что он узнал меня, а это значит, что на самом деле он бывший король Артезии, а вовсе не его двойник. Но он, конечно, не знает, что я знаю…
— Не так быстро, молодой человек, — прервал его Пинчкрафт. — Я опоздал! Ловкий мошенник с личной охраной успел покинуть свою резиденцию! Он со всеми пожитками смотался отсюда за минуту до того, как мы прибыли в замок!
XI
— Я опоздал, — простонал Лафайет. Уронив голову на руки, он сидел за столом в столовой стеклянного дворца. Оставшиеся слуги и стражники в нерешительности наблюдали за действиями группы захвата, но неожиданное бегство хозяина плюс решительный вид спутников Пинчкрафта не располагали к оказанию сопротивления. В прекрасно оборудованной кухне поваров не оказалось, однако Свайнхильд быстро сготовила яичницу с ветчиной и кофе. И вот теперь отряд Пинчкрафта мрачно сидел за столом, разглядывая убранство королевских покоев и мысленно подсчитывая убытки.
— А что же теперь будет со мной? — раздраженно начал представитель «Аякса». — В течение последних трех лет этот проходимец, который называл себя Крупкиным, накапливал ресурсы — главным образом, за счет «Аякса» — для осуществления какой-то грандиозной махинации. И вот теперь, за минуту до моего появления, он неожиданно исчезает, бросив все это! — Пинчкрафт обвел рукой всю окружающую их роскошь, приобретенную в кредит. — А кто же, спрашивается, оплатит счета?
— Почему он неожиданно отказался от своих планов? — спросил Лафайет. — Неужели я его напугал? Решил, что я предупрежу Центральную о готовящемся захвате «Аякса»?
Пинчкрафт глубоко задумался, нахмурив лоб.
— Приятель, уж не хочешь ли ты сказать, что знаешь о Центральной? Но ведь это вторая по значимости тайна, которая не подлежит разглашению у нас, на «Аяксе»…
— Конечно, знаю. Я в некотором роде сам являюсь агентом Центральной, — ответил Лафайет. — Но
