— Ну что ж, — ответил он сам себе. — Значит, тебе придется лезть наверх, только и всего.
— Наверх? Но как? У меня руки заледенели, а сил осталось не больше, чем у котенка. Я совсем окоченел… И все равно будет слишком поздно…
— Вперед!
— Я… я попробую.
С трудом разжав руку, Лафайет перехватил веревку и подтянулся. Теперь он больше не упирался ногами в стену. Он почувствовал, как тело у него наливается свинцом, а руки становятся, словно тесто.
— Бесполезно…
— Попробуй!
Он кое-как поднялся на несколько футов. Потом еще на шесть дюймов. Сильный порыв ветра качнул веревку, и Лафайет ударился о стену замка. Он взглянул вверх: на парапете, свисая вниз, лежало что-то черное.
— Слишком высоко, — прошептал он. — И все равно…
Словно во сне, Лафайет неожиданно заметил, что его камзол начал медленно съезжать из-под веревки. Фалды из узорчатой парчи громко захлопали на ветру. Камзол все дальше и дальше съезжал по парапету. Какое-то мгновение он висел на самом краю, потом новый порыв ветра подхватил его…
Он падал, казалось, прямо на О’Лири. Пустые рукава взметнулись вверх, словно для последнего прощания. Внезапный порыв ветра] отбросил его от замка.
В отчаянной попытке Лафайет потянулся за ним. Камзол скользнул по его вытянутой руке, но О’Лири сжал пальцы и схватился за край полы. Под дикие завывания ветра он нащупал в кармане липкий кусок салями, положенный туда Свайнхильд…
— Чудо! Любое чудо! Только побыстрее!
В то же мгновение на О’Лири обрушился страшный удар, его закрутило и подбросило вверх, в темноту, а потом он понесся куда-то в кромешном мраке под крики, визги и звон бьющегося стекла. Дальше наступила тишина, словно он очутился в могиле.
— Это просто чудо! — услышал Лафайет голос над собой. Он с трудом разбирал слова, доносившиеся до него будто из другого мира.
— Насколько я понимаю, он упал с крыши, ударился о флагшток и, подлетев вверх, катапультировал прямо в зал, приземлившись на его высочество, который как раз спешил к окну, чтобы выяснить причину непонятного шума снаружи.
— Расступитесь, ему трудно дышать, — приказал кто-то отрывисто.
Лафайет открыл глаза и прямо над собой увидел лицо Лоренцо — украшенное синяком, но, как и прежде, полное решимости.
— Ты бы мог посвятить меня в свои планы, — обратился он к Лафайету, — а то я уже начинал волноваться, когда ты наконец появился.
— Вы… вы были великолепны, сэр, — прошептал чей-то нежный голос.
О’Лири с усилием перевел взгляд и увидел улыбающееся лицо Дафны. Нет, не Дафны, а леди Андрагорры, уточнил он, и сердце его сжалось от боли.
— Вы… вы действительно не знаете меня? — спросил он слабым голосом.
— Вы удивительно похожи на одного рыцаря, которого я знаю. Его имя Ланселот, — тихо ответила девушка. — И я полагаю, что именно вас я видела из окна кареты, когда ехала на свидание в лесу. Но… но нет, благородный рыцарь, мы с вами незнакомы… и тем больше я признательна вам.
— И я тоже, — раздался мужской голос.
Рядом с леди Андрагоррой стоял молодой человек, уверенно обнимая ее за стройную талию. У него была короткая бородка и закрученные усы, а голову украшала широкополая шляпа.
— Я думал, что мне до конца дней своих придется томиться в подземелье герцога, но тут появились вы и освободили меня.
Он пристально вгляделся в лицо Лафайета.
— Хотя, клянусь жизнью, я не вижу между нами того поразительного сходства, о котором говорила моя невеста.
— Ты только подумай, Лафайет, — прервал его Лоренцо, — этот тип был в одной из камер тюрьмы. Похоже, что он из Меланжа. Раньше он был герцогом, а потом появился Крупкин и посадил на его место Родольфо. Теперь он снова на свободе и может управлять страной, а Крупкин взят под стражу. И эта дама, оказывается, вовсе не Беверли. Она убедила меня. — Лоренцо вздохнул. — Так что… мы с тобой здесь лишние…
— Свайнхильд, — прошептал Лафайет и с трудом сел, оперялись о стену. — Что с ней?
— Я здесь — и в полном порядке благодаря тебе, Лейф, — прокричала очаровательная женщина в придворном платье. Бывшая кухарка оттолкнула в сторону растерявшегося врача и склонилась, улыбаясь, над О’Лири. — О господи, голубчик, ты ужасно выглядишь.
— Я хочу поговорить с ней! — раздался сзади резкий мужской голос.
Сквозь толпу придворных пробился взволнованный молодой человек в облегающем костюме. Он грозно взглянул на Лафайета и остановился перед леди Андрагоррой.
— Что все это значит, Эронн? Кто этот усатый Дон Жуан, который держит тебя за талию? Откуда у тебя такое платье? И вообще, где мы и что здесь происходит?
— Не горячись, приятель, — сказал Лоренцо и взял незнакомца за локоть. — Видишь ли, мы с тобой оказались в одинаковом положении…
— Заткнись, сопляк, кто тебя просил вмешиваться? — Мужчина оттолкнул Лоренцо. — Итак, Эронн? — обратился он к леди Андрагорре. — Можно подумать, ты меня впервые видишь. Это я, Лотарио О’Лири, твой жених. Неужели ты не узнаешь меня?
— Эту даму зовут леди Андрагорра, — резко ответил ему усатый герцог Ланселот. — И она моя невеста!
— Неужели?
— Именно так. Или ты мне не веришь?
Пока придворные пытались успокоить спорящих, Лафайет неуверенно поднялся на ноги и, поддерживаемый Свайнхильд, побрел из зала.
— Мне надо побыстрее выбраться отсюда, — сказал он. — Знаешь, Свайнхильд, мне наконец-то повезло. Я вновь обрел способность управлять космическими энергиями, так что теперь я смогу вернуться домой. И я хотел спросить тебя… Только пойми меня правильно: дома меня ждет Дафна… но… не хотела бы ты отправиться в Артезию вместе со мной? Я бы мог представить тебя как кузину принцессы Адоранны. Я уверен, что, если тебя немного подучить, ты вполне могла бы…
Ой, Лейф, неужели ты и впрямь должен ехать?
— Ну, конечно! Но, как я уже сказал, ты можешь поехать со мной. Так что, если ты готова…
— Прошу прощения, сударыня, — раздался сзади них неуверенный мужской голос. — Извините меня, ваша светлость, я тут ищу… мне сказали, что… э-э-э… моя жена… вообще-то, она мне не жена, но я женюсь на ней, как только…
— Халк! — вскрикнула Свайнхильд. — Ты пришел за мной! Ты лобишь меня!
— Свайнхильд! — пролепетал Халк в изумлении. — Господи боже мой, да ты настоящая красавица!
— Хм-м, — протянул Лафайет, глядя, как Свайнхильд кинулась в объятия к Халку. Незаметно выбравшись из зала, он проскользнул в маленькую туалетную комнату.
— Домой, — сказал он, поглаживая себя по карману, — скорее домой…
Он нахмурился и стал ощупывать все карманы по очереди.
— О, дьявол! Я потерял салями… Должно быть, выронил где-нибудь на пол пути от флагштока к голове Горубла.
Он кинулся обратно в зал, где столкнулся с Лоренцо.
— А, вот ты где! — воскликнул его двойник. — Послушай, Лафайет, мне нужно с тобой поговорить. Может быть, нам вдвоем удастся сконцентрировать достаточно космической энергии, чтобы вернуться домой. Я просто с ума схожу, глядя, как герцог Ланселот обнимает Андрагорру…
— Тогда помоги мне найти салями, — ответил Лафайет, — а там посмотрим, что мы сможем
