вызвать'. Из рации гневно донеслось: 'Я сказал, в машину. Привезешь – и сразу ко мне в кабинет. Выполняй…'
Я сидел в кабинете начальника РУОПа. Со скованными за спиной руками, на стуле прямо перед хозяином кабинета. Спецназовцы в точности выполнили приказание своего командира, и я был незамедлительно доставлен в Управление внутренних дел к майору Пантелееву. Тому самому, который видел меня за рулем 'шестерки' с номером из трех шестерок. Который сделал вид у подъезда Игорева дома, что не узнал меня. Тому самому, о котором Игорь говорил, что он связан с Трежиловым. Узнал, оказывается, тогда, в канун Нового года, Петр Васильевич меня. Узнал, да не подал виду. Все то время, пока я колесил по городу, выжидал, ждал удобного момента и дождался. Я в его руках, и моя сумка- броня скорее всего тоже. Для него я тоже, как и для многих, ценное приобретение. Наверняка он догадался, что в моем лице столкнулся с чем-то необычным, чему нет разумного объяснения. С чем-то таким, что сделает его более сильным, более могущественным. Хороший подарочек для него в Новый год. Только этот майор наверняка не догадывается, какой я нынче опасный подарок. Смертельно опасный. Сейчас всем без исключения я бы рекомендовал держаться от меня подальше.
Пантелеев внимательно посмотрел на меня и сказал своему помощнику, тому самому спецназовцу, что взял меня.
– Мордовии, включи-ка ту кассету с записью из вокзала. Хочу еще раз посмотреть.
Спецназовец без маски, но по-прежнему в бронежилете и с автоматом нехотя подошел к видеомагнитофону и вставил кассету. На экране телевизора замелькали полосы, потом появилось изображение зала автоматических камер хранения. На экране некоторое время никого не было, потом показались я с Майей на руках и Володя. Я положил .Майю на пол и достал из ячейки сумку-броню. Потом вытащил ААСП из сумки и приставил аптечку к телу девушки. На пленку была заснята вся процедура воскрешения раненой Майи.
'Вот почему тот наряд милиции на вокзале спешил к нам. Такое увидишь – не так заспешишь. Когда у тебя на глазах при помощи какого-то странного приспособления за несколько минут возвращают человека с того света, поневоле заинтересуешься'.
Просмотрев внимательно пленку, майор, мельком взглянув в мой австралийский паспорт, лежащий на столе, неожиданно, обращаясь ко мне, сказал что-то на неизвестном языке. Я промолчал. Кроме русского, я не знал ни одного земного языка. Пантелеев повторил вопрос на другом языке, затем – на третьем. Я по-прежнему молчал.
– Что же вы, Джаггер, своего родного языка не знаете? – спросил он наконец по-русски.
– Мы у себя на родине в Австралии говорим преимущественно на языке коренных жителей. Иногда на русском, но никогда на тех языках, знание которых вы только что продемонстрировали.
От оглушительного хохота спецназовца, раздавшегося за моей спиной, я едва не свалился со стула. Мне тоже стало смешно от того бреда, что я выдал Пантелееву. Я улыбнулся.
Майор, грозно посмотрев на своего подчиненного, от чего смех тут же затих, продолжил допрос:
– Хорошо, будем говорить по-русски. Хотя я твердо уверен, что это не ваш родной язык. Это ясно каждому. Вы так отчетливо выговариваете русские слова, как это делают лишь иностранцы.
Пантелеев достал из пачки сигарету и, закурив, продолжил:
– Не знаю, кто вы по национальности, Джаггер, но натворили вы в нашем городе столько, что хватит на несколько лет разбираться. Натворили такого, что разумному объяснению не поддается. То, что мы видели на пленке, хоть и весьма необычно, все же имеет какое-то объяснение. Наука идет вперед семимильными шагами, и приходится лишь разводить руками, видя все ее чудеса. Но как объяснить все эти останки от людей в виде пятен на стенах, судя по рассказам очевидцев, сделанные при помощи вашего оружия? Люди еще не научились производить такое оружие. Но бог с ним, с оружием. Может, вы прибыли к нам из какой-нибудь недружественной страны, где производство лазерных автоматов поставлено на поток? Но то кровавое побоище на 'Стальмаше' выходит за рамки разумного. Человек не в состоянии сделать то, что сделали вы. Кто вы, Джаггер?
Я промолчал, полностью игнорируя вопрос, Пантелеев повторил:
– Кто вы? Что вам нужно в нашем городе? Я оглянулся назад. Руки, скованные наручниками за спиной, онемели. Наручники на мне в этот раз были сплошные, не как те, коляновские, с цепочкой. К тому же руки у меня были завернуты за спину, так что порвать наручники не представлялось возможным. Кроме нас троих, в кабинете начальника РУОПа никого не было. 'Очень это неосмотрительно', – подумал я и, вздохнув, повернулся к Пантелееву. Тот все еще ждал ответа.
– Ну что вам ответить? Сомневаетесь, что я гражданин Австралийских Соединенных Штатов? Свяжитесь с посольством в Москве. Там вам разъяснят, что так поступать с подданными моей страны не принято. Вашему МИДу пришлют ноту протеста, начнется международный скандал, и так далее. Вы сами прекрасно представляете последствия своих необдуманных поступков, то, как вы грубо попираете права человека. У нас в Австралии принято разговаривать с полицейскими в присутствии адвоката. А насчет всех ваших домыслов могу сказать только одно это плод вашего воображения.
– Плод моего воображения? – майор едва не взорвался от возмущения.
Он побагровел, с силой сжал кулаки. Бугры мышц вздулись на его мощных руках. Мне показалось, что Пантелеев сейчас набросится на меня.
Но начальник РУОПа взял себя в руки и спокойно сказал:
– Плод моего воображения, говорите? Мордовии, значит, и у тебя с воображением тоже не все в порядке. Выходит, то, что ты видел в дачном по-, селке, – всего лишь плод твоего воображения.
Спецназовец осклабился.
– Такой фейерверк устроил, полпоселка разгромил, а говорит, что мне все привиделось. Да я же все на кассету заснял. Видик ничего не соврет, ему ничего не привидится, – ответил он.
Пантелеев с видом победителя посмотрел на меня и спросил:
– Показать плёночку-то?
'Вот, оказывается, как? Они следили за мной едва ли не с самого моего появления в городе, – озабоченно подумал я. – Лишь бы не погнались за Майей и Володей. Этого только не хватало'.
– Я, думаю, не стоит.
– Да, я Тоже так думаю, – согласился Пантелеев. – Хотя пленочка-то замечательная. То, что на ней снято, не увидишь ни в одном фантастическом боевике. Прямо 'Звездные войны' какие-то. Все, как там. Герой-одиночка расстреливает из лазерного автомата толпы своих врагов. Только вот что примечательно: враги его появляются, как привидения, прямо из воздуха, и трупы этих самых врагов буквально на глазах тают. Вот такого уж точно нигде не увидишь. Имеем случай массового убийства, а трупов нет. Только лишь разорванная одежда на снегу, оружие нападавших – и ничего более. Как-то странно вы убиваете своих врагов: оставляете без тел для погребения.
Я молчал.
– Что-то ты, мистер австралийский гражданин, в молчанку играешь. Может, следует разыскать твоих друзей? Тех, что были в машине перед– – перестрелкой в дачном поселке. Может быть, они что-нибудь сообщат нам интересное?
– Они ничего не знают.
– А что они должны знать?
– Они ничего не знают обо всех этих чудесах.
– Да? – усомнился в моих словах майор. – Тогда, может быть, они расскажут
