– Мать, – бросился к нам Сашка, – где ты бродишь?!!
– А что такое? Я вроде вовремя.
– Ты – да. А вообще у нас хрень творится.
– Саш, привет! – вылез я, протягивая руку. – Извини, замотался с работой, на репетицию не успел.
– Хай, загадочный человек. – Санек равнодушно пожал мою ладонь и отбросил в сторону. – Извини, я с девушкой договорю.
Судя по тону, по тому, как он на меня посмотрел, в этом мире наше знакомство еще не состоялось… Дела!
– У нас чепе, – деловито сообщил он, обнимая Марию за плечи. – К Викену пассия прикатила.
– Из Москвы?! – присвистнула она.
– Ну. Пикникуют на побережье.
– Здрасьте, пельмени. А играть кто будет?!
– Я буду. Рустам будет. Викен – нет.
– Шуль, ну как же так?! Мы же репетировали!
Сашкина физиономия сморщилась:
– А что делать? Ищут пожарные, ищет полиция… Ну остались мы без гитариста. Вернется, я его расстреляю. Или повешу. Или уволю! Идем. – Он схватил ее за руку и потащил за собой. – Через десять минут нас выпускают.
– Опозоримся-а! – сладко пропела Маша. Однако помчалась следом.
Голова крутом. Они что же – играть будут?! А ведь это явно «Белый маскарад» или что-то вроде этого… У нас такие тусовки тоже бывают. Дело ответственное, заваливать не хочется.
Я схватил Машу за плечо:
– Что у вас стряслось?
– Отвянь! – бросила та нетерпеливо. – Гитарист у нас сбежал с бабой.
Я посторонился, пропуская парня с черно-оранжевым хайром, в маске из двух респираторов. За ним хвостиком тянулись хохочущие девицы: медсестра в окровавленном халате, и размалеванная малолетка – в черном бархатном платье, явно недостаточном для буйных малолеткинских форм, с серьгой в брови.
– Да понял уже, – не отставал я. – Это «Огни Иррукана», да?! Ну, группа Сашкина. Так я же в них играю!
Она остановилась так резко, что я едва не сбил ее с ног. Притянула к себе, развернула – передо мной замерли ее огромные зеленые глазищи.
– Ты… что?
– Я. Играю. В «Огнях Иррукана». Только в нашем мире, в Ведене.
– Класс! – В кислотном освещении клуба лицо ее выглядело устрашающе. – А ну пойдем! Пойдем! Ну как знала!!
Стены задрожали. На сцене пустился в адский запил гитарист в рейтарских штанах и мушкетерской шляпе. Насилующие валькирий драконы на его обнаженной спине блестели от пота. Дым, мельтешение огней, вопли поклонниц. Мы пробивались сквозь орущую толпу, а я все пытался сообразить, что за музыку они играют. Гитарист здорово напоминал Генку из «Криптономикона»… Вот только в медиевале никто так струны не дерет!
Наконец рев превратился в глухой гул – мы выбрались за сцену. Пол знакомо вибрировал под ногами. Я мельком поприветствовал наших из «Иррукана», те недоуменно ответили, пытаясь сообразить, кто я.
Нет, нету у меня двойника в этом мире. А жаль…
Мария подбежала к Сашке и что-то проорала ему на ухо. Тот сразу оценил ситуацию. Лицо его осветилось надеждой.
– Держи, – он протянул мне смутно знакомый чехол. – Черт… хоть бы одну репетицию вместе. И гитара чужая…
– Да справлюсь я, не бойся!
Вновь недоуменный взгляд. Даже смешно, чего они боятся?! Пока Сашка пытался сообразить, с чего бы я так был в себе уверен, я вытащил гитару из чехла. На сердце стало легко-легко. А то я ее не видел! Вон трещина в гнезде, сам же в понедельник лечил. Матриков «ибанез», не избавиться мне от него, родного!
– Что первым играем? – деловито поинтересовался я.
– «Prison Of Dreams».
– Что-что?!
Сашка покосился на меня как-то странно, однако перевел:
– «Тюрьма снов».
Я успокоился. Ну, это ладно, знаю! А с языками у них бардак… Неужели нельзя общий ввести, как у нас? Вон, даже китайцы на ведеан перешли. А у этих минимум два языка, и как только не путаются?!
На сцену я выбрался словно во сне. По кроваво-красному полу метались тени; лучи прожекторов пластали дым неровными ломтями. Маша успела переодеться в нечто безумное – в черных языках пламени,
