– Это я… Я виноват во всем! – бормотал он, раскачиваясь.
– Предатель!! – с невыносимым презрением бросила ему Точка. – Вы все предатели! Весь ваш Бастион!
Хорошая вещь мелодрамы… особенно если постановщику всего лет двенадцать и вырос он на сурепкинских и чесноченковских книжках. Во мне же проснулся детективный зуд. Справедливо рассудив, что теперь разберутся и без меня, я поманил пальцем своего недавнего противника и двинулся к лестнице, ведущей вниз. Парень покорно засеменил следом. Белобрысый, неловкий, похожий на щекастого цыпленка – было в нем что-то бесконечно трогательное.
Мы уселись на деревянную, пахнущую кленом ступеньку.
– Тебя как зовут? – спросил я.
– Птаха, – заморгал тот. – Вообще-то я Санька, только все Птахой зовут… Петь потому что люблю. А что с нами теперь будет? – Он поднял голову. – Нас казнят?
– Вряд ли. За этим я прослежу.
– Да что вы можете… – Мальчишечьи глаза потухли. – У вас даже знака нет. Вы и взросляк неправильный…
– Ну, у каждого свои недостатки. Ты лучше расскажи, что у вас происходит. Ты сбежал из города?
– Угу. Гвардейцы эти всюду командуют. Они детдомовские, злые – жуть. Чуть не так – сразу «прихвостень!», «слуга Ящера!». – Птаха шмыгнул носом. – В Совете мелкотня, дерутся постоянно, кричат. Придумали тоже – рабство!.. У нас так несколько семей собрались и ушли. И папа с мамой тоже. Потому что я не хочу так! Что они рабы, а я – свободный! И гвардейцев ненавижу, гадов!
Я осторожно обнял мальчишку. Тот не стал отодвигаться, вздохнул, прижался щекой. Под тонкой футболкой отчаянно колотилось сердце. А еще он дрожал – то ли от холода, то ли от возмущения. Я стянул свитер и накинул ему на плечи.
– А вы сами-то кто будете? – спросил Птаха.
Вопрос меня заинтересовал. Я минуту или две с увлечением над ним размышлял.
А действительно, кто я?
В этом мире, похоже, уже никто… Артем – бывалый ассасин, доверенная Дверь Истени. Он показал мне свой рай, угостил дозволенным вином, познакомил с гуриями и – скоро вышвырнет обратно в пустыню. Томиться, ждать, пока ас-Саббах возьмет меня под свое крыло.
Раньше люди мыслили одинаково… Или пропаганда так удачно работала – рай всем виделся одним и тем же. Интересно, на что будет похожа моя Истень?
– Я – человек из-за моря.
– А-а. Тогда ладно. Тогда вы поможете… А скажите, – он поднял голову, – вы не встречали там мальчика? Ну, понимаете, у нас пророчество… Что придет мальчик-рыцарь и нас спасет. От гвардии, всякого такого…
– Не бойся. Он уже в пути.
– Так я и думал…
И мальчишка тут же уснул, успокоенный. Слишком многое выпало ему в последние часы.
…Сколько мы так просидели, не знаю. Из задумчивости меня вывел скрип ступенек. Над головой вынырнул мальчишечий силуэт.
– Игорь Анатольевич! Игир!
Я махнул ему рукой, чтоб спускался. Артем запрыгал вниз через ступеньку.
– Ну что там у вас? – спросил я.
– Плохо… Соти надо спасать, а для этого травка одна нужна. В Синих долинах растет.
– Отправишься туда, значит?
Мальчишка замялся:
– Да… Похоже, я здесь надолго застряну… Тут столько наверчено! И с гвардией разобраться надо, и вообще. С Бастионом помириться вот.
Тут я заметил, что выглядит Артем чуть иначе. Мужественней, что ли?.. Ростом повыше, в плечах шире, меж бровей скорбная складка. На плечах – плащ из зеленоватого шелка.
За спиной – меч и щит с изображением оленя.
Поймав мой взгляд, он хмуро пояснил:
– Я другое лицо надел… Этого… первого рыцаря.
– А под своим что же не ходишь?
Артем смущенно опустил глаза.
– Тут герой нужен… А какой я к дэвам герой?.. Смех один. И знаете что? Пойдемте! Я обещал вас к «Дверям Истени» отвести. Хоть это-то я сделаю нормально.
Под настороженными взглядами местных мы шли по улице. Из зарослей вьюнка, из кип магнолий, из-за ставней – отовсюду за нами следили внимательные глаза.
Я нес завернутую в одеяло Соти. Следом семенили Вирр, Птаха и незнакомый мальчишка, которого я разоружил первым. Точка и Лера убежали вперед, к Агатовой башне – предупредить стражу.
