ни разу.
— Что могло вызвать всплеск?
— Вы ученый, вам и карты в руки.
— В том-то и дело, что я ничего не понимаю, — сказал Коста. — Судя по тому, что мне известно о квантовых черных дырах, подобные явления невозможны.
Чандрис хмуро посмотрела на него.
— Что значит — невозможны?
— Сейчас объясню. Встаньте за моим креслом, и я покажу вам результаты своего эксперимента.
— Я могу рассмотреть их отсюда. — Чандрис склонилась над своей панелью, и мгновение спустя на дисплее вспыхнули цифры. — Доступ открыт. Вот ваши данные — в этой части экрана.
— Спасибо. — Коста запустил программу построения графиков с экстраполяцией. — Сейчас увидим, на что это похоже… — Цифры исчезли, на их месте возник расплывчатый розовый конус, вдоль оси которого пробегала столь же неясная голубая линия. Похолодев, Коста смотрел на нее широко раскрытыми глазами. — Будь я проклят, — пробормотал он.
— Что такое? — спросила Чандрис.
Коста указал на график, отметив, что его палец дрожит.
— Голубая линия в центре — это радиационный всплеск, — объяснил он. — Розовый конус — это зона полного отсутствия излучения.
Чандрис посмотрела на него.
— Полного отсутствия?
— Да. Во всяком случае, в диапазоне частот, которые регистрируют мои датчики.
Чандрис вновь перевела взгляд на экран.
— Но…
— Именно. Нет ли на борту данных о других вспышках радиации?
— Не знаю, — хмуро произнесла Чандрис, потянувшись к панели. — Сейчас выясним.
Глава 22
Девочка спала, крепко стиснув веки, на которых в неярком свете ночника виднелась тонкая сетка голубых кровеносных сосудов. Время от времени она шевелилась, то поводя крохотными ручонками, то сжимая их в кулачки; однажды она несколько раз почмокала губами.
Коста сидел в полутемной комнате и наблюдал за спящим младенцем, прихлебывая остывший чай.
Он провел здесь около двадцати минут, когда за его спиной распахнулась дверь.
— Доктор Ка…? А, это ты, Коста, — оживленно произнес Язон. — Разве ты не у Ангелмассы?
— Экспедиция закончилась раньше положенного срока, — ответил Коста. — Если тебе нужна доктор Кахенло, она в лаборатории.
— Я не спешу. Кто это? Малютка Ангелика?
Коста почувствовал, как кривятся его губы.
— Это ее имя? Что ж, я сам мог бы догадаться.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Язон после короткой заминки.
— Не очень. — Коста указал кружкой на экран, пролив несколько капель себе на пальцы. — Мне этого не понять, Язон. Какими безответственными людьми нужно быть, чтобы повесить ангела на шею младенца!
— Небольшой риск, конечно же, существует, — согласился Джази, подходя к креслу Косты. — Но эксперимент был поставлен отнюдь не безответственно. И без спешки — споры и дискуссии длились целый год, и в них приняли участие почти все сотрудники Института. В конце концов доктор Подолак и другие руководители решили, что мы обязаны его провести.
— Ради науки?
Язон пожал плечами.
— Можно сказать и так. Но учти, что мы действовали не наобум. Мы располагали данными двадцатилетних наблюдений за членами Верховного Сената и других людей, носивших ангелов, не говоря уже о многолетних лабораторных исследованиях, проведенных до того. Даже не зная точно, что представляют собой ангелы, мы отлично понимали, какое воздействие они оказывают.
— А если бы не понимали? — спросил Коста, отворачиваясь от экрана со спящим ребенком и поднимая глаза на Язона. — Что, если они — не кванты добра? Что, если они — нечто большее?
— Например?
— Существа, наделенные самосознанием, — ответил Коста. — А может быть, и интеллектом.
Язон моргнул, потом его лицо прояснилось.
— Ага, — произнес он, понимающе кивнув. — Значит, ты действительно побывал на борту корабля- охотника. Тебе скормили древнюю легенду о душах чужаков, попавших в ловушку.
Настала очередь Косты хмуриться:
— Что значит «скормили»? Ты имеешь в виду — это была шутка?
— Нет, не шутка, — сказал Язон. — Это еще одна теория, которую уже долгие годы в той или иной форме пересказывают экипажи охотников. Но ее уже никто не воспринимает всерьез.
«Кроме Пакса», — сказал себе Коста.
— А почему, собственно? — произнес он вслух. — Быть может, тебе известно, что происходит с кораблем, который отправляют сквозь черную дыру вроде Ангелмассы?
— Нет, но дело не в этом, — ответил Язон. — Главная трудность в том, что эта теория ничего не объясняет и еще больше запутывает вопрос. Если ангелы — это частицы фрагментированных душ, почему все они несут добро? Почему среди них не встречаются злые демоны?
— Ты уверен в этом? — осведомился Коста. — Как можно проверить такое?
— Честно говоря, понятия не имею, — признался Язон. — Но Верховный Сенат и Институт, похоже, знают.
— Ну-ну.
Язон вскинул руки ладонями вверх:
— Время от времени человек вынужден доверяться другим людям.
— Возможно, — нехотя согласился Коста. — Но это еще не значит, что я должен поступаться своим мнением.
Дверь вновь распахнулась.
— Господин Джереко?
— Я здесь, доктор Кахенло, — сказал Коста, щурясь от яркого света.
— Я вижу, вы наблюдаете за Ангеликой, — заметила Кахенло, подходя к своему столу. — Как у нее дела?
— Кажется, ей снятся сны, — ответил Коста, выключая монитор и приближаясь к женщине. — Вы что- нибудь выяснили?
Кахенло кивнула:
— Сразу два обстоятельства. Во-первых, данные, которые вы получили на «Газели», совершенно точны. За последние полтора года действительно были зафиксированы четырнадцать всплесков радиации, хотя не таких сильных, как нынешний.
— И насколько же он был силен? — спросил Язон.
— Чрезвычайно, — хмурым голосом ответила Кахенло. — Волна, которую зарегистрировал Джереко, погубила экипаж, проникнув сквозь корпус из многослойного металла.
Язон негромко присвистнул, потом повернулся и посмотрел на Косту.
— Надеюсь, это был не твой экипаж.
— Нет, — ответил Коста, поежившись при воспоминании о случившемся. — Но мы были недалеки от гибели.
— В этом и заключается второе интересующее нас обстоятельство, — сказала Кахенло, нажимая клавиши. — Анализ ваших результатов еще не закончен, но на данный момент все выглядит так, словно коническая зона слабой радиации была создана искусственно. Мы построили следующую картину… — Она повернула монитор к Косте.
Коста хмуро посмотрел на экран. Центральная размытая линия всплеска оставалась на месте, но
