объяснить их эффектом самофокусировки меня не удовлетворяют.
— Да, это я и понял из вашей статьи. — Форсайт кивком указал на ящик. — Расскажите мне о нем. И поподробнее.
Восприняв его просьбу буквально, Коста углубился в дебри спектральных измерений, излучательных процессов и анализа в реальном времени. Форсайт понимал не более половины, но и этого было достаточно, чтобы осознать: объяснения Джереко отнюдь не шарлатанство и не пустая болтовня. Кем бы ни был Коста, какие бы планы ни лелеял, он подготовился весьма основательно.
— Интересно, — заговорил Форсайт, когда молодой человек умолк. — И это все, что вы ждете от своего эксперимента?
— По-моему, для одного эксперимента вполне достаточно.
— Да, разумеется, — сказал Форсайт, устремив на него жесткий взгляд. — Меня заинтересовали два кабеля, подключенные к вашему логическому модулю. — Он указал на провода, привлекшие его внимание. — Вы ведь не станете утверждать, будто бы это всего лишь дополнительные линии, ведущие к датчикам.
Уголки губ Косты дрогнули.
— Нет, это совсем другое. Небольшой опыт, который я провожу одновременно с основными измерениями.
— Что за опыт?
Коста замялся.
— Извините, Верховный Сенатор, но я не могу рассказать вам о нем. Он связан с открытием моего коллеги по Институту, и я обещал сохранить его в тайне.
— Даже от высших правительственных служащих? — осведомился Форсайт с легкой угрозой в голосе.
— Извините, — повторил Коста. — Поговорите с доктором Фрешни, может быть, он захочет вам рассказать. А я не могу.
— Понятно, — сказал Форсайт, внимательно разглядывая лицо молодого человека. Странно; он полагал, что опытный мошенник постарается избежать скользких вопросов, но Джереко ответил на них весьма изобретательно.
Разве что если он действительно делает что-то для доктора Фрешни. Форсайт решил поручить Пирбазари проверить это.
Сквозь гул механизмов послышались приближающиеся шаги. Форсайт обернулся и увидел Ханана, появившегося за спиной Роньона.
— Прошу прощения, Верховный Сенатор, — извинился толстяк, — но тягач уже прибыл.
— Спасибо, — отозвался Форсайт, бросив взгляд на часы. С тех пор как они с Роньоном поднялись на борт, действительно прошло двадцать минут. Компания Габриэля славилась своей пунктуальностью. — Мы уже уходим. Счастливой вам охоты.
— Благодарю, Сенатор, — сказал Ханан. — Будьте добры следовать за мной, я провожу вас к выходу. Да, кстати, журналисты уже начали прибывать.
Форсайт застыл на месте.
— Журналисты? Что они здесь делают?
Ханан моргнул.
— Ну… я думал, вы их пригласили.
— Ничего подобного, — проворчал Форсайт, доставая телефон и набирая номер. Проклятие! Эта поездка должна была остаться в тайне. Если Пирбазари проболтался…
Пирбазари ответил после второго звонка.
— Да?
— Это Форсайт, — назвался сенатор. — Почему вокруг «Газели» собираются репортеры?
На секунду в трубке возникло ошеломленное молчание.
— Репортеры?
— Они самые. Я особо подчеркивал, что о моем визите сюда не должен знать ни один посторонний.
— Мы никому об этом не сообщали, Верховный Сенатор, — ответил Пирбазари. — Могу лишь предположить, что это инициатива дежурной по Институту.
Дежурной, которая предупредила свое начальство, а то, в свою очередь, настропалило журналистов, которые слетелись сюда, как голодные стервятники. Такое вполне могло случиться. К огромному сожалению.
— Восхитительно. Что же нам теперь делать?
— Я бы посоветовал вам оставаться на корабле, пока они не разъедутся. Вы можете попросить Девиса умолчать о вашем присутствии?
— Может быть, — пробурчал Форсайт. — У этого плана лишь один недостаток: «Газель» вот-вот стартует к Ангелмассе. Сомневаюсь, что Девисы захотят взять нас с собой на охоту. Нет, ты должен предпринять что-нибудь со своей стороны. И уложиться в три минуты.
Ханан, стоявший рядом с Форсайтом, откашлялся.
— Сенатор? — произнес он, нерешительно поднимая руку.
Форсайт повернулся к нему:
— Что?
— Если вы предпочитаете остаться, мы будем рады видеть вас на борту, — сказал Ханан. — У нас достаточно места для вас обоих.
Форсайт смотрел на него во все глаза. Предложение Ханана казалось ему смехотворным.
С другой стороны, почему бы и нет? В правительстве много говорили о том, что ангелы — будущее Эмпиреи, но, насколько ему было известно, ни один Сенатор лично не участвовал в охоте за ними. Для человека его положения такая прогулка была бы весьма полезна.
К тому же в данной ситуации это избавило бы его от встречи с репортерами и от вопросов, на которые он не был готов отвечать.
— Хорошо, господин Девис, — сказал он. — Я принимаю ваше приглашение. Зар? Тревога отменяется. Я лечу на «Газели» к Ангелмассе.
В трубке вновь возникла тишина, на сей раз более продолжительная.
— Вы шутите, сэр, — натянутым тоном произнес Пирбазари.
— Ни капли, — сказал Форсайт. — У тебя есть возражения?
— Еще бы. Этот полет выходит далеко за рамки вашего расследования, сэр. Речь идет об Ангелмассе. Электромагнитные излучения, смертоносные потоки частиц, сильнейшие магнитные поля…
— Я лечу на корабле-охотнике, Зар, — напомнил Форсайт. — Они специально приспособлены для этих условий.
— Вы не сдали экзамены по основам эксплуатации судов этого типа, — сдержанно произнес Пирбазари. — А это одно из главнейших правил безопасности. Извините, но я никоим образом не могу одобрить ваше решение.
— Твой протест принят и зафиксирован, — сказал Форсайт. — Возвращайся к работе; я свяжусь с тобой, как только вернусь. — Он сложил телефон и сунул его в карман. — Что ж, — заговорил он, кивнув Ханану. — Прошу вашего разрешения принять участие в полете, капитан. Или для этого существует какая- нибудь особенная фраза?
— О, мы не формалисты, Верховный Сенатор, — ответил Ханан, зардевшись. — Позвольте проводить вас и вашего помощника в каюты…
— Поручите это мне, — вмешался Коста. — Асами занимайтесь подготовкой к старту.
— Да, так было бы лучше — разумеется, если Верховный Сенатор не возражает, — быстро проговорил Ханан, посмотрев на гостя.
Эта ситуация была хорошо знакома Форсайту — Обычный Человек сталкивается с Важной Персоной и начинает вести себя так, будто шагает по лезвию бритвы. К счастью, Форсайт умел справляться с подобными затруднениями.
— Более всего Верховному Сенатору желательно, — сказал он Ханану с легким упреком в голосе, — чтобы вы успокоились и чувствовали себя в своей тарелке. Я не нуждаюсь в особых знаках внимания и ни в
