Гронт мгновенно оценил ситуацию, оценив свои личные шансы на благополучный исход как почти безнадежные. Вестники на чарсах были слишком грозной силой даже для него, мастера мечей. К тому же они были закованы в виритовую броню, даже грудь их зверей была прикрыта стальными щитами. Единственное, что может пеший противопоставить такому всаднику, естественно, в зависимости от подготовки, – большую маневренность. Вся защита будет строиться на том, чтобы разорвать дистанцию или, наоборот, прикрываться от него его же собственным чарсом и быстрыми перекатами в сторону уклоняться от выпада. Потому что стандартный верховой удар – при подъеме на стременах и одновременно круговой рубяще-режущий удар с проносом, с использованием всей инерции массы всадника, – блокировать невозможно, любой блок будет пробит. Но в этом заключался и недостаток – при промахе следующий удар нанести удается обычно не скоро, особенно если придется разворачивать чарса. Можно было еще использовать маневр с перекатом в нижний уровень и нанесением веерного удара с попыткой подсечь ноги чарса или поразить другое незащищенное и уязвимое место… Гронт снова выругался.
Чушь. Противников было двое. Они просто его зажмут, задавят массой тел. На открытом месте у него шансов не было. Никаких.
Оставшийся «косач» словно сам прыгнул ему в правую руку, и Гронт попятился назад, в устье расселины, под прикрытие каменных стен, где всадники его достать не могли. Нужно было заставить дал- роктов спешиться. Вот тогда он с ними и поговорит… Ведь наверняка притомились после этого жуткого боя с нубесами… Отсутствие второго клинка, расплавленного огненным демоном Альтареса, воспринималось сейчас особенно остро – как неисправимая собственная ущербность, словно он вдруг превратился в калеку. Даже усталость и тупая боль в израненном лице не приводили его в такое бешенство и отчаяние, как однорукость. Дал-рокты были уже недалеко. Чарсы злобно рычали, скаля клыки в его сторону, но звериные лица самих Вестников тьмы были спокойны и холодны. Гронт отступил еще глубже, не спуская с врагов цепкого взгляда. Слишком вы самоуверенны, твари, хаск для вас даже и не воин, не так ли? Да еще и в обычной кожаной одежде, а не в броне, какая на вас самих. Как бы вас эта самоуверенность не сгубила, да так быстро, что удивиться не успеете…
Он ошибся.
Дал-роктов сгубила не самоуверенность – хотя так быстро, что удивиться они и в самом деле не успели.
Серая тень мелькнула перед оскаленными мордами чарсов, и рык перешел в клокочущий звук – захлебываясь собственной кровью, с распоротым горлом и подрезанными передними ногами, звери почти одновременно рухнули на усыпанный щебнем склон перед устьем.
Глаза Гронта удивлено расширились. Он опустил меч, не понимая, что происходит.
Упавшие рядом с чарсами дал-рокты тоже не поднимались. Неподвижные, неестественно изломанные позы их рослых тел красноречиво говорили о том, что они тоже были мертвы. Не помогла веритовая броня Вестникам.
Продолжая недоумевать, он осторожно шагнул вперед… Но на его пути вдруг выросла высокая бесформенная фигура, закутанная в просторный серый балахон с низко надвинутым капюшоном, полностью скрывавшем лицо. И Гронт отшатнулся, сразу поняв, что к чему.
Перед ним стоял Убийца. Охтан, один из тех, кого он нанимал для мести. Тут Гронт заметил, что балахон ниже пояса густо пропитан ярко-красной кровью, а ткань в некоторых местах изрезана. И вздрогнул… То, что охтаны все-таки смертны, потрясло даже больше, чем появление Убийцы здесь!
Его мысли сбились, когда уши резанул мертвый шелестящий голос:
– Ты делал мне Заказ, корд.
Гронт невольно выпрямился и отступил на шаг. Ну точно – тот самый. Ох, вовремя, вовремя он появился, как дал-роктов-то свалил – любо-дорого посмотреть… Самообладание медленно возвращалось. Он снова остался жив и теперь еще поживет, никуда не денется…
– А, так это ты… Постой, – спохватился он, – но ты не выполнил этот Заказ!
– Обстоятельства изменились.
К его ногам с отчетливым звоном упал кожаный мешочек – Гронт и не заметил, когда охтан его вытащил.
Внезапно до него дошло.
Широко раскрыв глаза, он попятился, не в силах более справиться с внутренней дрожью при виде жуткого серого существа, безотчетно поднимая меч в боевую позицию и уже осознавая бесполезность этого жеста.
– Он приказал тебе убить меня? – вырвалось у Гронта. Лицо охтана было скрыто капюшоном, но мечник был готов поклясться, что тот сейчас усмехнулся.
– Он просил передать тебе, что ты кретин. Ты знаешь значение этого слова?
Гронт отступил еще на шаг, не позволяя себе расслабиться. Может быть, еще пронесет… быстрей бы эта тварь исчезла… проклятие, не следует так даже думать про себя в присутствии Убийцы…
– Ну что ж… – голос мечника прервался. Он набрал в грудь воздуха и попробовал снова: – Ты это сделал. Теперь мы можем разойтись.
– Нет.
Как шелест ветра. Как вздох земли. Как…
– Нет? – онемевшими губами переспросил Гронт. Руки его дрожали. В глазах мутилось. Рассудок начинал покидать его, не выдержав напряжения последних часов.
– Я чувствую его гнев, направленный против тебя, – бесстрастно пояснил охтан.
– Ты работаешь только по заказу! – выкрикнул мечник, срываясь в истерику.
– Обстоятельства изменились.
С криком отчаяния Гронт ринулся на Убийцу…
